Так она говорила, но слова ее не тронули разбойников. Они заставили Антию покинуть гробницу, повели ее к морю и, посадив на корабль, отплыли в Александрию. Всю дорогу они заботились об Антии и уговаривали ее не отчаиваться. Но девушка, поняв, в какую страшную беду она опять попала, плакала и горько жаловалась. "Снова,—говорила она,—разбойники и плавание по морю, снова я пленница, но теперь стократ тяжелее муки, ибо нет со мной Габрокома. Какая земля меня примет? Каких людей мне суждено повстречать? О, только бы мне не видеть ни Манто, ни Мирида, ни Перилая, ни Киликии! Лишь одного хотела бы я—прийти туда, где буду видеть могилу Габрокома". Так она непрестанно убивалась, отказывалась есть и пить, и разбойники кормили ее насильно.
9. Плыли они довольно долго и лишь спустя много дней прибыли в Александрию. Едва сойдя с корабля, разбойники решили тут же в гавани продать Антию купцам.
Между тем Перилай, узнав об ограблении гробницы и исчезновении тела Антии, был безутешен.
А Габроком неутомимо искал ее и расспрашивал всех, не слышал ли кто о девушке нз чужой земли, попавшей в плен к разбойникам. Ему ничего не удалось узнать, и, усталый, он вернулся туда, где остановились люди Гиппотоя. Те приготовили себе ужин и принялись за еду. Один Габроком в печали, бросившись на свое ложе, обливался слезами и не притрагивался к пище. В разгаре попойки старуха, которая присутствовала за ужином,—звали ее Хрисион,— начинает рассказывать. "Послушайте, сыночки,— говорит она,— какие страсти приключились недавно у нас в городе. Перилай, один из первых людей в Киликии (он избран не больше не меньше, как иринархом) пошел однажды на разбойников. Он захватил в плен несколько человек и с ними вместе красивую девочку, которую уговорил стать своей женой. Перилай справил все обряды, а девочка, то ли в припадке безумия, то ли из любви к другому, выпив в спальне яд, умирает. Таков, говорят, был ее конец".
Тут Гиппотой воскликнул: "Это и есть та самая девушка, которую разыскивает Габроком!" А Габроком, удрученный печалью, не вслушивался в рассказ старухи и очнулся только при словах Гиппотоя.
"Теперь я знаю, что Антии нет в живых, и здесь гробница, которая сохраняет ее тело",— воскликнул Габроком. С этими словами он стал просить старуху проводить его к гробнице Антии и показать тело. Хрисион вздохнула и сказала: "Это-то и есть самое ужасное во всей истории. Перилай схоронил ее по-царски и украсил на диво, а разбойники проведали о сокровищах, взломали гробницу и все похитили—даже труп исчез. Перилай теперь, не зная устали, разыскивает злодеев".
10. Услышав это, Габроком разорвал на себе хитон и стал оплакивать Антию, прекрасно и благородно расставшуюся с жизнью и бессердечно погубленную после смерти. "Какой разбойник так страстно любил тебя, чтобы пожелать и мертвую, моя Антия, чтобы похитить твое бесчувственное тело? И ьтого лишен я, злосчастный,—последнего моего утешения. Я решил умереть, но не умру, пока не найду твоего тела и не смогу лечь в могилу, обнявшись с тобой". Так он говорил, оплакивая Антию, а Гиппотой и его товарищи уговаривали его не падать духом.
Вскоре все легли спать и крепко заснули. Один Габроком не смыкал глаз и предавался своим думам об Антии, о ее смерти, похоронах и исчезновении. Юноша не мог успокоиться. Никем не замеченный,— после выпитого все спали тяжелым сном,—он вышел, словно по какому-то делу, покинул своих спутников и направился к морю. Здесь он находит корабль, идущий в Александрию, и отплывает, надеясь в Египте найти разбойников, похитивших тело Антии. Обманчивая надежда указывает ему этот путь.
Габроком был уже далеко, а Гиппотой и его товарищи. проснувшись, опечалились и удивились его исчезновению. Они решили задержаться здесь еще несколько дней, а потом двинуться в Сирию и Финикию, занимаясь по дороге грабежом.
11. Разбойники же, похитившие Антию, продали ее за большие деньги александрийским купцам, а те о ней всячески заботились, кормили и поили по-царски, подыскивая подходящего покупателя. Тут в Александрию, желая посмотреть город и кое-что купить, прибывает некий индийский царь по имени Псаммид. Этому Псаммиду купцы показывают Антию, и он с первого взгляда пленяется ее красотой, щедро платит купцам и берет девушку прислужницей к себе в дом. Как всякий варвар, Псаммид сразу же пытается овладеть ею и сделать своей наложницей. Антия вначале пробует сопротивляться. Но, видя, что это не помогает, она прибегает к хитрости и внушает Псаммиду (ведь варвары все суеверны), будто отец, когда она родилась, посвятил ее богине Исиде до той поры, пока не придет ее брачный возраст, а до срока остается еще год. "Если ты,—говорит она,— оскорбишь служительницу Исиды, богиня разгневается, и возмездие будет суровым".'Псаммид верит этим словам, молитвенно падает ниц и оставляет Антию в покое.
12. Девушка живет у Псаммида, и ее считают служительницей богини Исиды.
Между тем корабль Габрокома не достиг Александрии, а попал в устье Нила, в так называемый Паралий, что вблизи берегов Финикии. Тотчас же на Габрокома и его спутников нападают египетские пастухи, грабят добро, а люден связывают и длинной пустынной дорогой ведут к Пелусию; в городе они продают пленников в разные руки. Габрокома покупает старый, отслуживший срок воин по имени Араке. У этого Аракса была жена, вид ее был страшен, но еще страшнее слава о ней; была она распутна сверх всякой меры, звали ее Кюно. Эта Кюно сразу же, как только Араке привел юношу, влюбляется в него и не знает никакого удержу— опытная развратница, она стремится дать волю своему вожделению. Араке привязывается к Габрокому, как к родному сыну, а Кюно непрестанно осаждает его любовными предложениями, умоляет согласиться, обещает убить Аракса и взять Габрокома в мужья. Это ужаснуло юношу; он сразу подумал об Антии, о своих клятвах, о целомудрии, которое навлекло на него столько бед. Наконец, видя, что Кюно становится все настойчивей, он вынужден уступить.
И вот однажды ночью она, чтобы стать женой Габрокома, убивает своего мужа и открывает юноше содеянное. А он, подавленный злодейством этой женщины, покидает ее' и уходит из дому, сказав, что не может возлечь на ложе, оскверненное убийством. Оправившись от потрясения, Кюно уже на рассвете была на агоре, оплакивала гибель мужа и во всеуслышание говорила, что его убил их новый раб; она лила столько слез и так горестно сетовала, что все ей поверили. Габрокома тут же схватили и в оковах отправили к тогдашнему префекту Египта.
Итак, Габрокома, обвиняемого в убийстве его господина Аракса, вели на расправу в Александрию.
IV.
Гиппотой со своими товарищами уже покинул Тарс и шел в Сирию, приводя в трепет все, что встречалось на пути; он сжег много деревень и перебил немало людей. Разбойники доходят так до самой Лаодикии и останавливаются здесь под видом путников, пришедших посмотреть город. Гиппотой пытается разыскать Габрокома и всех расспрашивает о юноше; это ни к чему не приводит; тогда он решает, дав людям отдохнуть, идти на разбой в Финикию, а оттуда в Египет. Он значительно пополнил свою шайку и двинулся дальше по направлению к Пелусию; плывя по Нилу, он достиг египетского города Гермополя и Схедии, а затем и канала, прорытого некогда Менела- ем, миновал Александрию, Мемфис, город богини Исиды, и остановился в Мендесе. Тут Гиппотой завербовал в шайку нескольких египтян и нашел проводников. Оставив позади Таву, Леонтополь и множество селений, в большинстве совсем неизвестных, разбойники приходят к границам Эфиопии в город Копт. Здесь они решили обосноваться, ибо немало купцов проходило мимо по пути в Индию и Эфиопию. Шайка, насчитывавшая уже до пятисот человек, расселилась в горах. Разбойники вырыли пещеры и приготовились грабить путников.
