015_87
Парфении выделялись как совершенно обособленная группа внутри гражданского коллектива Спарты не только в силу своего пониженного социального статуса. У них была еще одна общая черта - они все принадлежали к молодому поколению (Первая Мессенская война длилась с 742 по 724 г., а традиционная дата основания Тарента - 706 г.). Участие преимущественно молодежи в колонизационном процессе засвидетельствовано в целом ряде источников (ML, N 5, 29; Her. IV, 150, 153; Plut. Mor. 294 e; Paus. VIII, 3, 5; Just. XVIII, 4, 2). В классической Спарте мы знаем только один случай, в чем-то напоминающий заговор парфениев, - это заговор Кинадона (398 г.). В обоих случаях ядро заговора составляли ущемленные в своих правах спартанские граждане, только в первом случае их называли парфениями, а во втором - гипомейонами. Союзников обе группы искали среди неполноправных групп населения, в том числе и среди илотов. Сами заговорщики были людьми молодыми. Например, Ксенофонт называет руководителя заговора Кинадона "молодым человеком" (Hell. III, 3, 5 - neanivsko"). И цель у них была одна - попасть в число "равных". Так, Кинадон на вопрос о мотивах заговора заявил, что "затеял заговор из желания быть не ниже всякого другого в Лакедемоне" (Xen. Hell. III, 3, 11). Оба заговора были раскрыты, но вот судьба заговорщиков сложилась по-разному. Парфении, по-видимому, не подверглись никаким репрессиям, и им даже была оказана помощь в выселении. Что касается заговорщиков во главе с Кинадоном, то, по крайней мере, руководители заговора были казнены. Такой разный подход к заговорщикам объясняется тем, что в конце VIII в. еще не существовало той жесткой всеохватывающей полицейской системы, которую мы находим в классической Спарте. В период ранней архаики государство еще не имело надлежащего инструмента для подавления внутренних гражданских смут. Вероятно, заговор парфениев в какой-то мере мог подтолкнуть Спарту к созданию такой системы.
Huxley G. Early Sparta. P. 37.
Clauss M. Sparta. Eine Einfuhrung in seine Geschichte und Zivilisation. Mьnchen, 1983. S. 21.
В научной литературе не раз уже высказывалось предположение, что парфении - это след или додорийского населения Лаконии, или догреческого населения Тарента. Так, Г. Гилберт принимает парфениев за миниев (Gilbert G. Der Staat der Lakedaimonier und der Athener. Leipzig, 1893. S. 180). А Тойнби видит в данном слове этникон, ошибочно понятый как производный от слова parqevno". Он напоминает о парфинах (Parqivnoi), иллирийском племени, которое могло прийти на юг Италии из района Эпидамна. Этот додорийский страт колонистов и получил в Спарте прозвище "парфении" (Toynbee A. Some Problems of Greek History... P. 217). К этой точке зрения присоединяется и М. Клаусс (Clauss M. Sparta. S. 21).
О решающей роли эфоров в подавлении заговора парфениев свидетельствуют только поздние авторы - Диодор (VIII, fr. 21) и Полиэн (II, 14, 2). Ни у Аристотеля, ни у Антиоха и Эфора в изложении Страбона упоминаний об эфорах нет.
Не все историки считают Фаланфа лицом историческим. Некоторые называют его мифическим основателем Тарента и идентифицируют с Гиакинфом и Аполлоном (Wide S. Lakonische Kulte. Leipzig, 1893; Poralla P. Prosopographie der Lakedaimonier... S. 123). А. Тойнби, ссылаясь на Павсания (VIII, 35, 9), находит бога с таким именем в Аркадии и считает, что в низведении на землю богов Ликурга и Фаланфа виноваты спартанские рационализаторы, которые приписывали богам фиктивное авторство своих собственных законодательных актов. "Как экс-боги, Фаланф и Ликург были над битвой, над фракциями и партиями, на которые раскололся гражданский коллектив... Божественная аура должна была придать сверхчеловеческий престиж... проводимым ими в жизнь государственным актам" (Toynbee A. Some Problems of Greek History... P. 280 f.).
Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса. С. 130.
Например, "гомеи", "гипомейоны", "периеки", "криптии" и т. д. См.: Finley M. I. Sparta. P. 239 n. 7.
О значении термина "неодамоды" см.: Kahrstedt U. Griechisches Staatsrecht. Bd. I. Sparta und seine Symmachie. Gцttingеn, 1922. S. 46; Ehrenberg V. Neodamodeis // RE. Bd. XVI. Hbbd. 32. 1935. Sp. 2396, 2401; Oliva P. Sparta and her Social Problems. Prague, 1971. P. 169 f.
Kahrstedt U. Griechisches Staatsrecht. Bd. I. S. 46.
Hesych. s. v. damwvdh" dhmovtai h] oiJ ejntevlei" para; Lavkwsi. Правда, тот же Гезихий под неодамодами понимает только освобожденных илотов и ничего больше (s. v. neodamwvdei". oiJ kata; dovsin ejleuvqeroi ajpo; th'" eiJlwtiva"). Так же толкует этот термин и Свида (s. v. neodamwvdei"щ oJ ejleuvqero" para; toi'" Lakedaimonivoi").
Однако здесь Диодор не точен, и при наличии параллельных мест бульшим авторитетом в вопросах спартанской терминологии должен считаться Ксенофонт, а отнюдь не Диодор. Кроме глоссы Гезихия и этого места у Диодора мы не обладаем никаким надежным преданием о гражданских правах неодамодов.
Chrimes К. M. Т. Ancient Sparta. Manchester, 1952. P. 39.
Willetts R. F. The Neodamodeis // ClPh. Vol. 49. 1954. № 1. P. 27-32.
Ibid. P. 28.
Finley M. I. Sparta. P. 171.
Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde. Hf. 2. Mьnchen, 1926. S. 668, Anm. 2; Ehrenberg V. Neodamodeis. Sp. 2396-2401.
Toynbee A. The Growth of Sparta // JHS. Vol. 33. 1913. P. 266 n. 80.
Gomme A. W. A Historical Commentary on Thucydides. Vol. IV. Oxford, 1970. P. 34; Oliva P. Sparta... P. 168 f.; Лурье С. Я. Комментарий // Ксенофонт. Греческая история. С. 227 (к I, 2, 18); Голубцова Н. И. К вопросу о внутреннем положении Спарты в начале IV в. до н. э. // Труды Московского историко-архивного института. Т. 12. 1958. С. 253.
Здесь и далее мы будем придерживаться хронологии, предложенной Э. Бикерманом (Бикерман Э. Хронология древнего мира. М., 1976).
О существовании каких-то других категорий освобожденных илотов кроме неодамодов нам известно только из отрывка историка III в. Мирона из Приены, сохраненного у Афинея. Помимо неодамодов Мирон называет еще четыре группы освобожденных рабов (dou'loi), которых большинство ученых считает именно илотами, а не рабами в обычном значении этого слова. Свидетельство Мирона, конечно, является ценным доказательством существования нескольких категорий илотов-вольноотпущенников, среди которых самой значительной группой были неодамоды. По-видимому, в классической и эллинистической Спарте манумиссия илотов не была редким явлением. Анализ перечисленных Мироном групп вольноотпущенников см.: Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde. Hf. 2. S. 667, Anm. 5; Ehrenberg V. Neodamodeis. Sp. 2399; Willetts R. F. The Neodamodeis. P. 27 f.; Oliva P. Sparta... P. 171 ff.
См., например: Kahrstedt U. Griechisches Staatsrecht. Bd I. S. 48; Ehrenberg V. Neodamodeis. Sp. 2396; Gomme A. W. A Historical Commentary on Thucydides. Vol. IV. P. 36; Oliva P. Sparta... P. 166.
Основные сведения о неодамодах нам сохранили Фукидид и Ксенофонт - историки, являющиеся современниками описываемых ими событий. Они были прекрасно знакомы с внутренней структурой Спартанского государства и тонко разбирались в социальной терминологии (последнее главным образом относится к Ксенофонту; ср., например: Xen. Hel, III, 3, 6). Более поздние авторы, возможно, уже не улавливали всех тонкостей социальной структуры Спарты. Наглядный пример тому - Диодор, который называет неодамодов, посланных в 400 г. вместе с Фиброном, гражданами (XIV, 36, 1 - oiJ poli'tai; ср.: Xen. Hell, III, 1, 4).
См.: Сhrimes K. M. T. Ancient Sparta. P. 40, 217.
Насколько мы знаем, илоты страдали не столько от экономического, сколько от политического бесправия. Спартанское государство ограничивало экономические претензии своих граждан по отношению к илотам, и последние вполне могли иметь некоторый достаток (Plut. Lyс. 8; Mor. 239 d-e).
Тит Ливий, рассказывая об экстренном наборе войска, проведенном Набисом в 195 г., среди прочих категорий называет и "castellani agrestes" (XXXIV, 27, 2), но в той же главе ниже, рассказывая о расправе Набиса над мятежниками внутри города, он поясняет, что "castellani agrestes" и "илоты" - одна и та же группа населения (XXXIV, 27, 9 (ilotarum deinde quidam - hi sunt iam inde antiquitus castellani, agreste genus...)).
См.: Chrimes К. M. Т. Ancient Sparta. P. 39 ff. Выражение Lacedaemoniis adscripti, по мнению К. Краймс, вполне могло относиться к илотам, "не просто эмансипированным, но и получившим определенную форму гражданства" (Ibid. P. 40). Это следует из того значения, которое вкладывали в слово adscripti римские писатели. В римском гражданском праве глагол adscribere означал "внести в список", т. е. "принять в число граждан". Именно в таком значении данный термин неоднократно употребляется Цицероном в речи в защиту поэта Архия (IV). Поэтому, коль скоро Тит Ливий, цитируя декрет Ахейского союза, употребляет по отношению к илотам, "освобожденным тиранами", выражение Lacedaemoniis adscripti (XXXVIII, 34, 6), то под ним он, конечно, понимает граждан, вновь приписанных к спартанской общине. К. Краймс думает, что так Тит Ливий перевел на латинский термин "неодамоды", который, как она считает, стоял в греческом подлиннике. В принципе в этом нет ничего невозможного. Однако неодамоды Ахейского декрета и классические неодамоды времени Пелопоннесской войны - не совпадающие друг с другом понятия, и представления об илотах-вольноотпущенниках периода эллинизма нельзя механически переносить, как это делает К. Краймс, на более ранние эпохи. В данной связи можно согласиться с П. Оливой, который считает подобного рода аналогии "чистой фикцией". Полемику П. Оливы с К. Краймс см.: Oliva P. Sparta... Р. 167 f., 280.
