(В ангелах отрицается действие по сообщению своего бытия, но не по манифестации себя). В самом деле, есть два модуса действия: первый – когда действие совершается для сообщения своего бытия и совершенства, и обычно оно называется реальным действием; второй – когда оно совершается только для манифестации себя, то есть для сотрудничества с познавательной способностью, которое обычно называется интенциональным действием. Так, некоторые формы активны, или продуктивны, не в производстве себе подобных в натуральном бытии, а в производстве интенциональных форм, как это очевидно в случае форм цвета. Итак, мы утверждаем, что ангел не имеет силы воздействовать на других ангелов первым способом, а вот вторым способом он воздействовать может, ибо такое воздействие интенционально и производится не для сообщения своего бытия, а для манифестации себя. Или, объясняя по-другому: интеллектуальная субстанция способна производить нечто двумя способами. Первый – деспотический способ (per modum imperantis), в силу действенности ее воли; и таким способом, по нашему мнению, ангел не может производить ничего, кроме перемещения. Второй способ, каким ангел способен производить нечто, есть произведение по способу умопостигаемого объекта, и мы утверждаем, что этим способом он может производить интенциональную форму своих актов: ведь они тоже суть сами по себе умопостигаемые объекты, и такие умопостигаемые формы интеллект других ангелов способен пассивно принимать. Поэтому такая производящая причинность не превосходит потенцию ангелов.
Как могут помыслы ангелов оставаться скрытыми, несмотря на напечатлевание их интенциональных форм
3. Второе затруднение возникает из решения предыдущего: ведь отсюда следует, что внутренние акты ангелов не скрыты по своей природе, а с необходимостью явлены всем ангелам. Следствие доказывается, ибо хотя свободный деятель волен совершать или не совершать имманентный акт, после его совершения акт – если он обладает некоей собственной производящей силой – он уже не подвластен своему обладателю, но выполняет производящее действие в силу природной необходимости, причем как со стороны акта, так и со стороны объекта. Следовательно, если акты ангельского интеллекта производят интенциональные формы, они производят их в силу природной необходимости и через них с необходимостью являют себя.
(Антецедент аргумента доказывается через наведение). Вывод ясен, антецедент доказывается через наведение. Так, хотя тот акт, которым производится хабитус, и совершается свободно, однако хабитус производится с необходимостью и не подчиняется в этом свободе деятеля, как подчиняется в своем совершении. Далее, если акт интеллекта оставляет свою интенциональную форму в памяти, он оставляет ее по природе, хотя производит ее по способу объекта. Стало быть, так же будет обстоять дело и с производством интенциональной формы в чужом интеллекте, если ангел способен ее произвести.
(Далее, это доказывается рациональным доводом). Далее, как первый антецедент, так и этот вывод доказывается, ибо если духовный имманентный акт производит умопостигаемую интенциональную форму, он в ее произведении не сотрудничает, конечно, с потенцией ангела, которому принадлежит и в котором пребывает, но сам этот акт служит всецелым активным началом этой интенциональной формы; следовательно, в этом действии акт не подчиняется свободе воли. Вывод доказывается: во-первых, потому что производство такой формы не есть витальный акт; следовательно, он возникает ближайшим образом не от витальной потении, хотя возникает от акта, существующего в этой потенции. Во-вторых, произведенная интенциональная форма репрезентирует не потенцию, а только акт, и только акт является формальным объектом, подлежащим познанию через такую форму; следовательно, только он является движущим объектом, напечатлевающим такую форму. Подобно тому, как только белизна служит формальной причиной напечатления видимой интенциональной формы, а субъект содействует в этом лишь как субстрат белизны, так в таком же положении находится акт интеллекта или воли, напечатлевающих свою форму. А первый вывод доказывается, ибо господство воли, которое само по себе и в первую очередь осуществляется над самой волей, распространяется только на подчиненные воле потенции души; на то же, что пребывает в потенциях, оно распространяется лишь постольку, поскольку пребывающее в потенциях не работает без самих потенций, а когда работает, то потенции с необходимостью сотрудничают в этом. Именно так мы пользуемся хабитусами, когда хотим, ибо пользуемся потенциями, в которых пребывают хабитусы; сами же по себе, без потенций, хабитусы не делают ничего. А вот если бы хабитус мог сам через себя быть началом какого-либо действия, он, очевидно, не зависел бы в этом от власти воли. Следовательно, коль скоро названые акты производят эти интенциональные формы, они производят их сами по себе, не подчиняясь в их произведении свободе воли.
4. (Ответ на второе затруднение). Ответ… гласит: эти акты подчиняются в произведению своих интенциональных форм свободе того, кому принадлежат акты… Это доказывает Авреол (в комментарии к «Сентенциям»), кн. 2, дист. 9, вопр. 1, арт. 1, где, прежде всего, формулирует следующий тезис: «Акты воли и интеллекта (volitio et cognitio) подчиняются воле ангела, в том числе в том, чтобы приводить в движение интеллект других ангелов или в отношении второго акта, то есть порождения своего подобия в интеллекте другого ангела…». Далее, он приводит пример божественной сущности, которая в качестве умопостигаемого объекта активно содействует своему ясному ви́дению и в этом по-своему подчиняется своей свободе. Чему же удивляться, что акт ангела подчиняется ангелу в том, чтобы посылать вовне свою интенциональную форму? Ведь это (как гласит априорный аргумент) не противоречит сущности умопостигаемого объекта или его деятельности, как в том убеждает пример божественной сущности. В самом деле, если это не противоречит ближайшему содействию (influxum, букв. «влиянию», «вливанию») второму акту, почему противоречило бы первому? Или: если это не противоречит нетварному объекту, почему противоречило бы тварному? Ведь это не связано с каким-то особым превосходством Бога и не выше совершенства тварной свободной воли, ибо для этого не требуется бесконечного совершенства, как не выше и совершенства власти или господства воли, если принять во внимание свойства ангельской природы. Следовательно, не никаких оснований считать невозможным для ангельской воли господствовать над своими актами – не только в том, чтобы их совершать или не совершать, но и в том, чтобы через них действовать вовне себя или удерживаться от действия. И подтверждается это тем, что, согласно сопутствующему вероучению, несомненно: эти акты свободны не только в том, чтобы совершаться или не совершаться, но и, следовательно, в том, чтобы становиться известными другим ангелам или оставаться скрытыми от них. Стоит ли удивляться, что они свободны также в отношении той действенности, от которой зависит их сокрытие или явление?
5. (Опровержение возражения, выдвинутого в пункте 3). А еще лучше это подтверждается опровержением довода против. Итак, я отрицаю антецедент, понятый универсально, то есть доказательство следствия, а именно: то, что свободный акт, будучи однажды выполненным, по необходимости производит все то, что способен произвести. Ибо хотя здесь можно провести различение между производящим действием по отношению к самому действующему или по отношению к другому, и с первым согласиться или его допустить, я не хочу сейчас утверждать ту часть, которая нас не касается, а вот вторую, которая относится к делу, отрицаю. Отсюда через наведение отрицается вывод, ибо приведенные примеры относятся к производящему действию акта в самом действующем, а мы говорим о производящем действии в чужом интеллекте. Основание же можно привести следующее. Во-первых, производящее действие хабитуса нацелено на совершенство самого действующего, дабы он приобрел большее совершенство действия в отношении подобных актов. К той же цели устремлена интенциональная форма, остающаяся в памяти, и поэтому акт в силу природной необходимости определен к такому производящему действию. В самом деле, это благоприятствует действующему и способствует его благу, а потому производящее действие такого акта осуществляется тем способом, каким собственный атрибут по природе проистекает из формы. А вот производящее действие species в чужом интеллекте, напротив, направлено на совершенство другого; поэтому к совершенству автора действия принадлежит власть над производящим действием своего акта. И в первую очередь такое господство совершенно необходимо для природного совершенства деятеля, ибо от него зависят тайны его сердца. Стало быть, предусмотрительная природа без труда смогла наделить интеллектуальное существо господством над своим актом при действии вовне, хотя и не наделила им для действия вовнутрь (если можно так выразиться). Это подобно тому, как форме воды она дала силу охлаждать саму воду, если ей недостает врожденного холода, хотя не дала этой форме природной силы непосредственно охлаждать иное. Или это подобно тому, как в человеческом теле сердцебиение, будучи внутренним и необходимым для блага человеческой субстанции (suppositum), дано как движение природное и независимое от свободной воли, тогда как внешнее поступательное движение зависит от свободного решения.
