Эха лишь неумолчный зов
С дальних скал ему вторит.
Знаменье
Над чертогом повис Орел;
Лесом гибельных копий он
Обложил семивратный вал.
Но вкусить не пришлось ему
Нашей крови, и смольный огнь
Не коснулся венца твердыни.
Вспять направил гордый он лет,
Над спиной услышал своей
Шип зловещий: хищник узнал
Силу бранную Змея.
Гимн Киферону
Если мой разум меня не обманет,
Если предвиденьем я одарен,
Завтра ж, кляйуся, лишь только настанет
Час полнолуния, о Киферон,
Будем мы, шумно предавшись веселью,
Праздновать день торжества твоего:
Ты для Эдипа служил колыбелью,
Матерью, пестуном детства его.
Пляской священной почтим всенародно
Подвиг твой в славу фивейских царей:
Феб, наш спаситель, лишь только б угодно
Было то воле высокой твоей!
Кто же родил тебя? Нимфа ль лесная
Паном настигнута горным была?
Или избранница Феба младая
Жизнь тебе некогда, сын мой, дала?
Любит скитаться и он одиноко
В дикой глуши, по пустынным холмам, -
Бог ли властитель Киллены высокой?
Вакх ли, бродя по скалистым горам,
Поднял тебя в геликонских дубравах?
Там, хороводами нимф окружен,
В играх веселых и резвых забавах
Время проводит охотнее он.
Чума в Фивах
О горе, страдапьям моим нет числа:
Народ в злом недуге томится,
Оружия слабая мысль не нашла,
И нечем от зла защититься.
Земные плоды перестали всходить
На нивах, когда-то обильных;
Не могут несчастные жены сносить
Рождения мук непосильных.
И скорбнее тени одна за другой
Летят как крылатые птицы:
Быстрей непосильной волны огневой
На берег вечернего бога крутой
Уносятся их вереницы.
Бесчисленны жертвы, пустеет наш град,
И, смертью другим угрожая,
Ряды неоплаканных трупов лежат,
Живых состраданья не зная.
Вот множество жен и седых матерей
Стекаются с громким рыданьем
И молят, припав к ступеням алтарей,
Конца нестерпимым страданьям.
И ясно пеан раздается, а с ним
Сливаются вопли и стоны.
О будь милосердна к мученьям таким,
Златая дочь Зевса! с мольбой мы стоим
И просим от бед обороны.
Жребий смертных
Горе, смертные роды, вам!
Сколь ничтожно в глазах моих
Вашей жизни величье.
Кто меж вас у владык судьбы
Счастья большую долю взял,
Чем настолько, чтоб раз блеснуть
И, блеснувши, угаснуть?
Твой наукою жребий мне,
Твой, несчастный царевич, твой;
От блаженства грядущих дней
Уж не жду ничего я.
Ты ль, безмерной удачи, в высь
Дрот метнул и с небес сорвал
Счастья дар без изъяна?
Ты - о Зевс! - сокрушил в те дни
Вещей девы жестокий пыл;
Ты несчастной стране моей
Стал от смерти оплотом.
С той поры ты царем слывешь,
Ты венец у людей стяжал
Высшей чести - великих Фив
Богоравный владыка.
А ныне где - - мрак погибели черней?
Где глубже грех? - - Резче смена жизни где?
Насмешка рока где полней?
О царь, - - славный средь царей, Эдип!
Терем ждал тебя -
Терем страшных нег;
В нем отец и сын
От одних пылали уст!
Боги! могла ли столько лет
Нива отца тебя терпеть -
Молча терпеть - - ужас несказанный!
Смерть н старость
Кто за грани предельных лет
Жаждет жизни продлить стезю -
Тщетной дух упоив мечтой,
Станет для всех суеты примером.
День за днем своп исполнит бег,
Горе к горю прибавит он;
Редко радости луч сверкнет.
Раз сверкнет - и угаснет вновь.
И все ж пылаем жаждой мы
Большей доли; но утолитель
Равноудельный
Ждет нас, подземной обители жребий,
Чуждая свадеб и плясок и песен
Смерть - и конец стремлениям.
Высший дар - нерожденным быть;
