8. Немного спустя и ливийцы овладели этим учением, — ведь прорицалище ливийцев принадлежит Аммону, и является оно откровением мудрости, скрытой в воздушных пространствах, отчего изображают Аммона с ликом овна.
9. Познали это учение всесторонне и вавилоняне, по их словам даже ранее других, по моему же мнению, оно значительно позже достигло их.
10. Эллины ни от эфиопов, ни от египетян не слышали об астрологии, но им впервые Орфей, сын Эагра и Каллиопы, все это изложил, но не слишком ясно: Орфей не выставил учения на свет, но облек его в колдовской и священный язык. В этом смысле соорудил Орфей лиру, учредил таинства и установил познание знамения жертв, а семиструнная лира соответствовала соразмерности движения звезд. Орфей, обладая знанием и действуя с его помощью, все зачаровывал и все осиливал: у него не было иной лиры, как эта, и всякое другое музыкальное творчество было ему чуждо, — такова великая лира Орфея. Эллины в знак почитания определили ей долю неба и стали называть ряд звезд "Лирой Орфея". Если когда увидишь изображение Орфея в камне или исполненное краской, то посредине обычно будет восседать некто, подобный поющему с лирой в руках, а вокруг него стоит множество живых существ, среди которых находятся человек, бык, лев и всякие иные породы зверей.
11. Говорят, что Тиресий, беотиец, — слава об его пророчествах весьма высока, — среди эллинов стал разъяснять, какие из неподвижных звезд женские, какие мужские, и потому неодинаково их влияние. Вследствие этого Тиресия в мифах называют двуприродным и двояким в жизни: то женского, то мужского пола.
12. Уже во время спора Атрея и Фиеста об отцовском царстве для эллинов астрология и познание неба явно были важным делом, почему народное собрание аргивян признало, что править будет тот из братьев, кто превзойдет другого мудростью. Тогда-то Фиест указал согражданам на барана, отметив его в небесах, откуда и возник баснословный золотой овен Фиеста; Атрей же создал учение о Солнце и его восходах, что движение Солнца и небесного свода неодинаковы по своему стремлению, но один другому несутся навстречу; поэтому то, что ныне считают закатами, это — закаты небесного свода и вместе с тем Солнца восходы. Когда Атрей рассказал это, аргивяне сделали его царем, и велика стала слава его мудрости.
13. О Беллерофонте я думаю следующее: будто пернатое служило ему конем, я не очень верю; полагаю, что Беллерофонт в исканиях небесного знания и в размышлениях о возвышенном, общаясь со звездами, возносился на небо не на коне, а разумом.
14. То же необходимо сказать о Фриксе, сыне Адаманта, о котором выдумывают, будто он летал по воздуху на золотом баране. Конечно, таков и Дедал-афинянин. Необычен рассказ о нем, однако думаю, что в нем нет ничего несвойственного астрологии, — наоборот, Дедал умел ею пользоваться и сына своего обучил.
15. Икар по молодости и дерзости не стал стремиться к достижимому, но, вознесшись рассудком до небесного свода, отпал от истины, во всем уклонился от учения и был низвергнут в пучину неразрешимых вопросов. О нем эллины в мифах иначе рассказывают, сообразно с чем и залив в этом море по нему зовут Икаровым.
16. Возможно, и Пасифая, услышав от Дедала о появлении быка среди звезд, прониклась страстью к самому ученью астрологии, откуда возникло мнение, будто Дедал сосватал ее быку.
17. Некоторые разделили науку астрологию на части, и каждый сделал различные открытия, касающиеся Луны, звезды Зевса, Солнца, другие собрали сведения о пути небесных тел, их движении и влиянии.
18. Эндимион также изложил учение о Луне.
19. Фаэтон наметил путь Солнца, однако не совсем верно; он умер, оставив свое изыскание неоконченным. Не знающие этого полагают Фаэтона сыном Гелиоса-солнца и рассказывают о нем совершенно неправдоподобный миф: будто пришел Фаэтон к Гелиосу-отцу с просьбой дать ему в управление солнечную колесницу, тот дал и изложил правила езды. Фаэтон взошел на колесницу, но по возрасту и неопытности то держал слишком близко к земле, то чересчур удалялся от нее, так что губил людей то холодом, то невыносимым зноем. Зевс в гневе поразил его за это великой молнией. Фаэтон упал, а сестры обступили его и подняли великий плач. Так продолжалось до тех пор, пока не переменили они своего образа, и поныне стоят черными тополями и проливают по Фаэтону янтарные слезы. Все это случилось не так, и не подобает верить этим рассказам: Гелиос не рождал детей, и сын не умирал у него.
20. Рассказывают эллины много иного, столь же баснословного, чему я не слишком верю. Да и почему надлежит верить, будто Эней — сын Афродиты, Зевса — Минос, Ареса — Аскалаф, Автолик — Гермеса? На самом деле все они были боголюбимыми; при рождении одного на него взирала Афродита, на другого — Зевс, на третьего — Арес. Каким богам принадлежит власть над людьми при их рождении, те боги, словно родители, все совершают на свой лад: в отношении цвета лица, облика, поступков и образа мыслей. Так, находясь под руководством Зевса, Минос был царем, прекрасным Эней стал по воле Афродиты, вором стал Автолик, так как вороватость к нему пришла от Гермеса.
21. Никогда Кроноса Зевс не сковывал, ни в Тартар его не ввергал, вообще не замышлял он ничего, что приписывают ему люди. А на самом деле Кронос, как планета Сатурн, несется внешним путем весьма далеко от нас, и движение его замедленным и небыстрым представляется людям. Поэтому и говорят, будто стоит Сатурн, словно скованный, а глубь воздушного пространства прозывается Тартаром.
22. Особенно на основании поэта Гомера и эпоса Гесиода можно убедиться, что данные старины соответствуют тому, о чем говорят занимающиеся астрологией. Когда речь идет о цепи Зевса, о коровах Гелиоса, то, по моему толкованию, под этим разумеются дни; таково и значение городов, которые изобразил Гефест на щите, и хороводы, и сбор винограда. Да и все рассказы об Афродите и о прелюбодеянии с Аресом и об уликах извлечены не иначе как из этой мудрости. Действительно, сочетание Афродиты и Ареса как планет составляет содержание песни Гомера. В других рапсодиях поэт разграничил дела каждого из богов; так, он говорит Афродите:
Ты занимайся делами приятными сладостных браков…
дела же войны
…бурный Арей и Паллада-Афина устроят.
23. Зная все это, древние весьма часто прибегали к прорицаниям и считали гадание немаловажным делом: они и городов не заселяли, и стенами их не обносили, и убийств не совершали, и жен не брали прежде, чем не услышат обо всем от прорицателей; прорицания же им доставляла не иначе как астрология. У дельфийцев дева-пророчица являет собою как бы прообраз девы небесной; змей там изрекает под треножником потому, что среди созвездий находится также Змей. Мне кажется, что и в Дидимах-Близнецах прорицалище Аполлона от воздушных Дидим, созвездия Близнецов, получило свое имя.
24. У древних прорицание считалось делом наиболее священным. Одиссей, измучившись в блужданиях, пожелал достоверно услышать о своей судьбе и достиг Аида, но не для того,
Чтобы мертвых узреть и печальную местность,
но желая поговорить с Тиресием. После того как Одиссей прибыл в преисподнюю, куда путь ему указала Кирка, он вырыл жертвенную яму, заклал овец в присутствии многих покойников, среди которых была и его собственная мать. Все они хотели испить крови, но Одиссей не допустил никого, даже мать, прежде чем не напоил Тиресия и не принудил изречь ему пророчество, — Одиссей сперва выслушал его, хотя и видел алчущую тень матери.
25. Лакедемонянам Ликург весь государственный их строй установил по образу небесного и законы им создал, запрещающие даже на войну выступать раньше наступления полнолуния, — видно, он считал неравной силу влияния нарастающей и убывающей Луны: ведь она всем управляет.
26. Только одни аркадяне не уяснили себе этого и не оценили астрологии. В безрассудстве и неразумии говорят они, будто они рождены до Луны.
