большое внимание обоим, не пожелав ни пройти мимо них, ни поместить их в каком-либо ином месте, кроме как во вступлении.
II. И вот, поскольку мне думается, что я взялся за тему и достойную, и величавую, и полезную для многих, нет нужды растекаться мыслью перед теми, кто совершенно не знаком со всеобщей историей. Ведь если кто-нибудь обратит свое внимание к сложившемуся с давних времен могуществу городов и народов, а затем исследует каждое явление по отдельности и в сравнении друг с другом и захочет выяснить, который из них установил большую власть и явил более блистательные деяния, как в мирное время, так и на войне, то узрит, что могущество римлян далеко превзошло все, что было до того, сообразно не только с величием их власти и блеском деяний, из коих ни одно еще достойно не отмечено в писаниях, но и с продолжительностью времени его существования, которое длится еще и в наши дни. 2. Так, держава ассирийцев, будучи древней и восходя к мифическим временам, раскинулась лишь на небольшой части Азии. Мидийское царство, низложившее ассирийское, приобретя еще большее могущество, удерживало его недолго и было низвергнуто на четвертом поколении [3]. Персы же, покорившие мидийцев, в конце концов овладели едва ли не всей Азией, но, напав на европейские народы, подчинили себе немногих и господством обладали не более двухсот лет. 3. Македонское же государство, уничтожив державу персов, величием мощи превзошло все, что было до него, но расцвет его длился недолго: после смерти Александра оно начало клониться к упадку. Ведь тотчас разъятое на части многочисленными правителями, из диадохов, хотя сохраняя после них ещё силу шествовать впереди всех вплоть до второго или третьего поколения, царство македонян ослабело из-за собственных распрей и в итоге было сокрушено римлянами. 4. И даже оно не подчинило себе всю землю и все моря, так как оно не сделало подвластной себе Ливию за исключением лишь небольшой области, что находилась рядом с Египтом, и не завоевало всей Европы, но македоняне продвинулись на север лишь до Фракии [4], а на запад до Адриатического моря.
III. Итак, славнейшие из держав, о которых мы знаем из истории, пережив такой расцвет и такое могущество, были уничтожены; ведь не стоит даже сравнивать с ними эллинские государства, которые не знали ни величия власти, ни столь продолжительной славы, которой обладали те державы. 2. Но Афины властвовали лишь над самым побережьем только шестьдесят восемь лет — и не надо всем даже, а только над тем, что простирается между Понтом Эвксинским и Памфилийским морем, когда их морское владычество переживало расцвет. А лакедемоняне, господствуя над Пелопоннесом и прочей Элладой, простерли свою власть вплоть до Македонии, но власти этой, продлившейся неполных тридцать лет, положили конец фиванцы. 3. А Рим правит надо всей землей, куда только можно дойти и где только обитают люди, и господствует надо всем морем, не только тем, что находится по сю сторону от Геракловых столпов, но и над Океанским простором [5], куда только можно доплыть, будучи первым и единственным из тех городов, что с древнейших времен сохранились в памяти, установив границами своей державы место восхода и захода солнца. И господство его оказалось не кратковременным, но таким продолжительным, какого не было ни у одного города или царства. 4. Рим с самого начала, тотчас после основания, принялся подчинять себе проживающие поблизости народы, сильные и воинственные, и постоянно продвигался вперед, покоряя противников; и этому в консульство Клавдия Нерона (который получил консульскую власть второй раз, и Пизона Кальпурния, избранных на эту должность в сто семьдесят третью Олимпиаду [6]) уже семьсот сорок пять лет. 5. После того как Рим обрел господство над всей Италией и отважился простереть власть вообще над всеми, изгнав с моря карфагенян, обладавших чрезвычайно сильным флотом, и подчинив себе Македонию, которая до той поры считала, что у неё великое могущество на суше, и не имея больше соперником ни варварское, ни эллинское племя, он продолжает владычествовать повсюду уже седьмое поколение. И нет ни одного народа, который состязался бы с ним в господстве или пытался бы выйти из-под его длани. 6. Поэтому, дабы мне не выбрать ничтожнейшую из тем, я решил не тратить время на мелкие и неприметные события (как я говорил), но пишу об известнейшем городе и о таких деяниях, блистательнее которых никто не смог бы явить, и я не ведаю, что еще нужно прибавить.
IV. Так как я не без расчета и не без серьезного размышления обратился к тому, что рассказывают о древности, но будучи в состоянии дать такому выбору разумнейшие объяснения, то я хочу сделать небольшое вступление, чтобы никто из тех, кто все на свете принимает на веру и не стремится получить доказательства и кто, услышав, что воспеваемый нами теперь Рим начало имел безвестное и совершенно незначительное, недостойное упоминания в истории, а к известности и славе пришел лишь немногими поколениями ранее, когда разгромил Македонскую державу и преуспел в Пунических войнах, не упрекнул меня, будто я, имея возможность заняться какими-то значительными страницами его истории, обратился к прежней его совсем не славной жизни. 2. Ведь древняя история римского города неведома почти всем эллинам, и некие намеки, далекие от правды, но возникшие из крупиц случайно услышанного, весьма многих ввели в совершенное заблуждение, дескать, основатели города — это какие-то бездомные, бродяги, варвары, даже несвободные люди, и что он со временем обрел господство надо всеми не вследствие благочестия, справедливости и прочих добродетелей, но из-за какой-то своенравной и несправедливой судьбы, которая наугад бросает больше благ тому, кто менее всего их достоин; и потому такие люди открыто порицали судьбу за то, что она дает блага, предназначенные эллинам, самым дурным из варваров. 3. И что же говорить о прочих, если даже отдельные сочинители дерзнули написать подобное в своих книгах, охотно родня варварских царей, которые ненавидели эту державу и которым сочинители, рабски прислуживая, подносили несправедливые и неправдивые исторические труды?
V. Желая, чтобы эти действительно ошибочные, как я сказал, суждения не удержались бы в мыслях многих читателей, а их место заняла бы правда, я в своем сочинении поведаю о тех, кто основал этот город, каковы они были, при каких обстоятельствах сошлись друг с другом, согласно какому жребию покинули отцовские жилища. И здесь я обещаю показать и то, что сами они являлись эллинами, а не сбродом из немощных или мелких народов. 2. После описания
