Приключения Одиссея - Гомер

— Дорогая моя Эвриклея, — сказала ей Пенелопа, — вымой ноги этому страннику. Он старше твоего господина, но, может быть, Одиссей теперь похож на него: несчастье быстро старит.

Под взглядами обеих женщин Одиссей невольно отвел глаза. Ему казалось, что его сейчас узнают. Эвриклея провела его к очагу и усадила на скамейку. Сама она стояла перед ним и с волнением вглядывалась в его лицо. Одиссей увидел, как побежали слезы по ее морщинистым щекам. Старческим, дрожащим голосом она заговорила:

— Я охотно позабочусь о тебе, странник, и не только по воле Пенелопы, нет! ради тебя самого. Ты несказанно волнуешь мою душу. Я не встречала еще человека, который так напоминал бы мне Одиссея — ростом, плечами, походкой.

Но Одиссея нельзя было застать врасплох. Он немедленно ответил старушке:

— От многих людей я слышал, что мы действительно похожи.

Эвриклея поставила возле ног странника медную лохань, наполнила ее холодной водой и долила кипятком. Но прежде чем она успела коснуться ног Одиссея, он передвинул скамейку и сел спиной к свету. Он сообразил, что Эвриклея сейчас может узнать его, если увидит рубец на ноге. Рубец остался от старой раны: разъяренный вепрь распорол ему клыками ногу. Этого вепря он затравил на лесистом Парнасе в далекие-далекие дни, двадцать пять лет назад. Одиссея привезли, раненного, в Итаку, и няня его Эвриклея, тогда еще моложавая и сильная, вот так же хлопотала вокруг него, как сейчас…

Одиссей, насколько мог, отодвинулся в тень. Но как только Эвриклея наклонилась к его ногам, она сразу заметила широкий рубец.

Поспешно ощупала она рубец и в изумлении выпустила из рук ногу Одиссея. Нога соскользнула в лохань, медь зазвенела, и вода хлынула на пол.

Веселье и горе проникли в сердце Эвриклеи, слезы затуманили ей глаза.

Дрожащей рукой она прикоснулась к подбородку гостя и воскликнула:

— Ты — Одиссей! Ты — мое золотое дитя! И я не узнала тебя сразу!

Она поспешно обернулась к Пенелопе. Но Пенелопа была занята разговорами со служанками в другом конце палаты и ничего не слышала. Одиссей схватил свою старую няню, одной рукой зажал ей рот, а другой притянул ее к себе.

— Ни слова! — прошептал он. — Ты меня погубишь! Да, я Одиссей. Но никто в доме не должен знать этого, иначе мне не удастся истребить ненавистных женихов.

В радостном волнении старушка обещала молчать. Она усердно принялась мыть Одиссею ноги и натирать их душистым елеем. Затем она сама стала вытирать пролитую воду, убирать посуду — она хотела скрыть от всех свои неудержимые слезы.

Одиссей подошел к Пенелопе. Царица снова приветливо усадила его возле себя.

— Растолкуй мне мой сон, странник, — попросила царица. — У меня есть двадцать домашних гусей; я сама смотрю за ними и откармливаю их пшеницей. Сегодня мне приснилось, что с горы прилетел хищный орел и заклевал моих гусей. Здесь, в палате, они лежали мертвые, разбросанные по полу. Орел сел на кровлю моего дома и заговорил человеческим голосом: «Не плачь, Пенелопа. Ты думаешь, что я заклевал гусей? Это не гуси, а твои женихи. И не орел убил их: это я, твой Одиссей, вернулся на погибель женихам». Тут я в слезах проснулась. Поспешно вышла я во двор. Все мои гуси, живые и здоровые, толпились у корыта и клевали пшеницу.

— Бесполезно толковать твой сон, госпожа, — ответил Одиссей, — он и так ясен. Одиссей вернется, и ни один жених не уйдет от его мщения.

Но Пенелопа возразила:

— Не всякий сон сбывается, странник. Через двое ворот приходят к нам сновидения: одни ворота — роговые, другие — из слоновой кости. Если сон приходит через роговые ворота, он сбывается. Но я думаю, что мой сон пришел через другие ворота!

Царица бросила быстрый взгляд на гостя и продолжала:

— Слушай, на что я решилась, странник. Завтра я должна дать ответ женихам, должна сделать окончательный выбор. Я предложу им состязание в стрельбе из лука. У меня в кладовой висит Одиссеев лук. Мой супруг был искуснейшим стрелком. Одной стрелой он пронизывал подряд двенадцать колец. Кто из женихов сумеет сделать такой выстрел, за того я выйду замуж.

— О Пенелопа, разумная дочь Икария, — ответил Одиссей, встрепенувшись, — ты не должна откладывать этого состязания! Поверь мне: Одиссей появится в твоем доме прежде, чем кто-нибудь из женихов успеет натянуть лук и спустить тетиву.

* * *

Давно уже догорели дрова в высоких жаровнях и Пенелопа со своими служанками удалилась в верхние покои, а Одиссей все еще ворочался без сна на ложе из овечьих шкур, раздумывая, как он отплатит женихам за их обиды…

Рано утром Одиссей вышел во двор. Было еще темно, и на предутреннем небе сверкали звезды. Одиссей в задумчивости прошел по пустому двору.

«Кто скажет, чем кончится сегодняшний день? — размышлял Одиссей. — Пусть же первые слова, которые я услышу сегодня, откроют мне мою судьбу!»

Внезапно удар грома прокатился в звездном небе. Это Зевс отвечал Одиссею.

Во двор вышла рабыня. Она не кончила накануне свою работу и боялась палки надсмотрщика. Она встала раньше всех, чтобы успеть выполнить свой урок. Двенадцать рабынь с утра до вечера мололи ячмень и пшеницу на ручной мельнице: для непрестанных пиров требовалось много хлеба. Это была тяжелая, изнурительная работа.

Женщина удивленно сказала:

— Небо безоблачно, и звезды наполняют его, а твой гром гремит, Зевс, владыка! Кому ты посылаешь знамение? Услышь и меня — и пусть мое слово исполнится. Пусть сегодняшний пир будет последним для буйных женихов! Мы надорвались на работе, угождая их обжорству.

Одиссей радостно повторил про себя ее пожелание: «Пусть сегодняшний пир будет последним».

Двор мало-помалу наполнялся. Шумя и болтая, пробежали служанки. Вышла ключница Эвринома. На ней было пестрое покрывало и серебряные серьги — подарок Пенелопы.

— Принимайтесь за работу, — сказала служанкам Эвринома. — Сполосните кубки и кратеры, вымойте столы ноздреватыми губками; застелите мягкими коврами кресла, подметите палату. А ты, Меланто, возьми с собой двадцать девушек, и отправляйтесь за водой к ключу, да не задерживайтесь там, чтобы поболтать с горожанками, — женихи соберутся рано. Сегодня мы празднуем день Аполлона. [54]

В воротах показались слуги женихов с блестящими топорами в руках. Они пришли наколоть дров для пира. Пастухи, хлопая длинными бичами, пригнали несколько свиней и коз.

Одиссей медленно прохаживался по двору среди суеты и шума и прислушивался к