Геродот - История

65. Таково было в то время положение дел в Афинах. Напротив, лакедемоняне, как узнал Крез, избежали великих бедствий и теперь уже одолели тегейцев. Ведь при спартанских царях Леонте и Гегесикле лакедемоняне побеждали во всех других войнах, но только в одной войне с тегейцами терпели поражение. Прежде у лакедемонян были даже почти что самые дурные законы из всех эллинов, так как они не общались ни друг с другом, ни с чужеземными государствами. Свое теперешнее прекрасное государственное устройство они получили вот каким образом. Ликург, знатный спартанец, прибыл в Дельфы вопросить оракул. Когда он вступил в святилище, Пифия тотчас же изрекла ему вот что:

Ты притек, о Ликург, к дарами обильному храму,

Зевсу любезный и всем на Олимпе обитель имущим,

Смертный иль бог ты? Кому изрекать прорицанье должна я?

Богом скорее, Ликург, почитать тебя нужно бессмертным.

По словам некоторых, Пифия, кроме этого предсказания, предрекла Ликургу даже все существующее ныне спартанское государственное устройство. Не, как утверждают сами лакедемоняне, Ликург принес эти нововведения [в государственный строй] Спарты из Крита. Он был опекуном своего племянника Леобота, царя Спарты. Как только Ликург стал опекуном царя, то изменил все законы и строго следил, чтобы их не преступали. Затем он издал указы о разделении войска на эномотии50, установил триакады51и сисситии52. Кроме того, Ликург учредил должность эфоров53и основал совет старейшин [геронтов]54.

66. Так-то лакедемоняне переменили свои дурные законы на хорошие, а после кончины Ликурга воздвигли ему храм и ныне благоговейно его почитают. Так как они жили в плодородной стране с многочисленным населением, то скоро достигли процветания и изобилия. И действительно, они уже больше не довольствовались миром: убедившись в превосходстве над аркадцами, лакедемоняне вопросили дельфийский оракул: могут ли они завоевать всю Аркадскую землю. Пифия же изрекла им в ответ вот что:

Просишь Аркадию всю? Не дам тебе: многого хочешь!

Желудоядцев-мужей обитает в Аркадии много,

Кои стоят на пути. Но похода все ж не возбраняю.

Дам лишь Тегею тебе, что ногами истоптана в пляске,

Чтобы плясать и поля ее тучные мерить веревкой.

Лакедемоняне, услышав такой ответ оракула, оставили все другие города Аркадии и пошли войной на тегейцев. С собой они взяли оковы в уповании хотя и на двусмысленный [ответ] оракула, так как твердо рассчитывали обратить в рабство тегейцев. В битве, однако, лакедемоняне потерпели поражение, и на тех, кто попал в плен к врагам, были наложены [те самые] оковы, которые они принесли с собой: пленники, как рабы, должны были, отмерив участок поля тегейцев мерной веревкой, обрабатывать его. Оковы же эти, наложенные на [лакедемонских] пленников, еще до сего дня сохранились в Тегее и висят на стенах храма Афины Алеи.

67. Так вот, в прежних войнах с тегейцами лакедемоняне постоянно терпели неудачи. Однако во времена Креза, когда царями Лакедемона были Анаксандрид и Аристон55, спартанцы наконец одержали верх над ними, и вот как это произошло56. Из-за своих постоянных поражений лакедемоняне отправили послов в Дельфы вопросить [оракул], какое божество им следует умилостивить для победы над тегейцами. Пифия дала ответ: они должны перенести в Спарту останки Ореста, сына Агамемнона, [и тогда] одолеют тегейцев. Однако спартанцы не могли отыскать могилы Ореста, и [им пришлось] вновь отправить послов в Дельфы вопросить бога: “Где погребен Орест?”. На вопрос послов Пифия ответила вот что:

Есть в Аркадии град Тегея на низкой равнине.

Веют там ветры (их два), гонимые силой могучей.

[Слышен] удар, отраженный ударом, и беда возлежит над бедою...

Сын там Атрида сокрыт земли жизнетворной на лоне.

Прах его перенесешь и станешь владыкой Тегеи.

Однако и после этого ответа оракула лакедемоняне все-таки не могли найти могилы, несмотря на все усилия, пока не нашел ее Лих, один из так называемых агатоергов57в Спарте. Эти-то агатоерги – старейшие граждане числом пять – ежегодно выходят из сословия всадников. В течение того года, когда они выходят из всаднического сословия, они должны быть наготове постоянно выполнять обязанности послов в разных местах для Спарты.

68. Среди этих-то людей был некто Лих. Он и отыскал в Тегее [могилу Ореста], отчасти случайно, отчасти хитростью. В то время у лакедемонян с тегейцами было перемирие. Лих зашел в кузницу посмотреть, как куют железо, и дивился искусству [кузнеца]. Кузнец заметил его удивление и, прекратив работу, сказал: “Друг-лаконец! Ты дивишься, как искусно обрабатывают железо. Но вот если бы тебе довелось увидеть то же, что мне, то как бы ты сильно удивился! Я хотел выкопать у себя во дворе колодец и, копая, наткнулся на гроб 7 локтей длины. Не веря, однако, чтобы люди когда-нибудь были больше нынешних ростом, я открыл гроб и увидел, что покойник действительно был одинаковой величины с гробом. Измерив гроб, я снова засыпал его землей”. Так передавал ему кузнец то, что видел, а Лих обдумал эти слова. Ему пришло на мысль, что это и есть останки Ореста, о которых говорил оракул. Рассудил же Лих вот как: рассматривая два раздуваемых меха кузнеца, он решил, что это ветры, о которых говорил оракул; наковальня же и молот – это удар и ответный удар, а беда, возлежащая на беде,– выковываемое железо (это потому, думал он, что железо изобретено на беду человеку). Так рассуждая, Лих возвратился в Спарту и рассказал все, что случилось с ним. Лакедемоняне же обвинили его для вида в вымышленном преступлении и изгнали из города. Тогда Лих опять прибыл в Тегею и рассказал кузнецу о своей беде. Затем он просил отдать ему в наем двор, но кузнец сначала не соглашался. В конце концов Лиху удалось уговорить кузнеца. Он поселился потом на этом дворе, раскопал могилу и собранные кости привез в Спарту. С этого времени и всякий раз, когда дело доходило до столкновения, лакедемоняне неизменно оказывались гораздо сильнее [тегейцев]. И они покорили, таким образом, уже бoльшую часть Пелопоннеса.

69. Все это Крез узнал и отправил послов в Спарту с дарами и предложением союза. Царь указал послам, что они должны говорить, а те по прибытии в Спарту сказали вот что: “Прислал нас Крез, царь лидийцев и других народов, и говорит вам так: «Лакедемоняне! Бог возвестил мне через оракул, чтобы я заключил союз с эллинами. Вы же, как я слышу, – самые могущественные люди в Элладе. Поэтому-то я по повелению оракула и обращаюсь к вам и желаю быть вашим другом и союзником без коварства и обмана»”. Это Крез приказал объявить через своих послов, а лакедемоняне, которые уже слышали о прорицании, данном Крезу, обрадовались приезду лидийцев и заключили с ним освященный клятвой договор о дружбе и союзе, тем более что уже раньше Крез оказывал им некоторые услуги. Так, когда лакедемоняне послали с Сарды купить золото для статуи Аполлона, которая ныне стоит в Форнаке в Лаконии, Крез отдал им золото в дар58.

70. Ради этого-то (а также и потому, что Крез предпочел их в качестве союзников всем прочим эллинам) лакедемоняне и заключили этот союз. Сами же они не только приняли предложение царя, но даже хотели сделать Крезу ответный подарок, если бы он того потребовал. Так лакедемоняне изготовили медную чашу для смешивания вина, украшенную снаружи по краям всевозможными узорами, огромных размеров, вместимостью на 300 амфор. Впрочем, эта чаша так и не попала в Сарды по причинам, о которых рассказывают двояко. Лакедемоняне передают, что на пути в Сарды чаша оказалась у острова Самоса. Самосцы же, узнав об этом, подплыли на военных кораблях и похитили ее. Сами же самосцы, напротив, утверждают: лакедемоняне, везшие чашу, прибыли слишком поздно и по пути узнали, что Сарды взяты [персами], а Крез пленен. Тогда они будто бы предложили продать эту чашу на Самосе, и несколько [самосских] граждан купили ее и посвятили в храм Геры. Возможно также, что люди, действительно продавшие чашу, по прибытии в Спарту объявили там, что их ограбили самосцы.

71. Так-то обстояло дело с чашей для смешивания вина. Крез же неправильно истолковал оракул и выступил в поход на Каппадокию, надеясь низвергнуть Кира и сокрушить персидскую державу. Во время приготовлений к походу на персов один лидиец дал царю такой совет (этот лидиец – имя его было Санданис – и прежде слыл благоразумным, а благодаря этому совету он и подавно прославился у лидийцев)59: “Царь! Ты собираешься в поход на людей, которые носят кожаные штаны и другую одежду из кожи; едят же они не столько, сколько пожелают, а сколько у них есть пищи, так как обитают в земле суровой. Кроме того, они не пьют вина, довольствуясь лишь водой. Нет у них ни смокв и никаких других полезных плодов. Если ты и одолеешь их, то что возьмешь у народа, лишенного всех благ? С другой стороны, подумай о том, чего ты можешь лишиться в случае поражения. Ведь, вкусив прелести нашей жизни, они так привяжутся к нам, что мы не сможем уже их изгнать [из нашей страны]. Я благодарю богов за то, что они не внушают персам мысль воевать с лидийцами!”. Эти слова, впрочем, не убедили Креза. Я рассказываю это потому, что до покорения Лидии персы действительно вовсе не знали ни роскоши, ни богатства.