С самим текстом документа Плутарх мог ознакомиться в государственном архиве Спарты, где, конечно, хранились сводки ответов оракула. В биографии Агесилая Плутарх говорит о "лаконских записях" (tai'" Lakwnikai'" ajnagrafai'"), которыми он пользовался (19, 10). Что такой архив существовал в Спарте, можно понять из некоторых свидетельств Геродота. Так, Геродот специально изучал списки спартанских царей и дал полный их перечень (VII, 204; VIII, 131). Он также знал полный список трехсот спартанцев, погибших при Фермопилах (VII, 224). Это заставляет думать, что Геродот пользовался документальными материалами, возможно, знакомясь с ними непосредственно в соответствующем официальном хранилище. Нет сомнения, что все оракулы, получаемые из Дельф, находились в архиве, вероятно под надзором пифиев.
JRhvtra - одно из многочисленных гомеровских слов, которые в классическое время сохранились живыми только в диалектах. Слово "ретра" в греческом языке имеет несколько значений002_77. В "Одиссее" "ретра" употребляется в значении "сделка", "уговор", "соглашение" между двумя людьми (XIV, 393-394). В более специальном значении - "предложение, вынесенное перед народом", "постановление народного собрания" - слово "ретра" встречается уже у Тиртея. Именно так, по-видимому, можно понять выражение "народ должен повиноваться правильным предложениям (dhmovta" a[ndra" eujqeivai" rJhvtrai" ajntapameibomevnou")" в его поэме "Евномия" (fr. 3 v. 5-6 Diehl3). Ретра Эпитадея - это, бесспорно, постановление народного собрания, ставшее законом (Plut. Agis 5), как и земельный закон Агиса, названный Плутархом также ретрой (Agis 8, 9). Эд. Мейер полагает, что в Спарте в III в. слово rJhvtra употреблялось исключительно в значении "закон", "законопроект". "Мы не имеем ни малейшего основания считать, что Плутарх, или скорее Филарх, использовали это слово только в качестве антикварного каприза. Царь Агис, очевидно, сам называл свой законопроект ретрой"002_78. В том же значении слово "ретра" употребляется и в некоторых поздних надписях как Спарты (IG, V, 1, 20, 1498), так и ее колоний (Тарент - Phot. s. v. rJh'trai; Гераклея - IG, XIV, 645).
Но у слова rJhvtra есть еще одно, отличное от предыдущих, значение: это - ставшее законом речение божества. Так, у Фотия называется, среди прочих, и данное значение (rJhvtra Lukouvrgou novmo", wJ" ejk crhsmw'n tiqevmeno"). В подобном смысле использует это слово также Плутарх, так как в его представлении законы были вручены Ликургу богом (Lyc. 13, 11; Mor. 403 e). Как замечает Дж. Хаксли, "оракулы, конечно, становились ретрами только тогда, когда они были признаны в качестве законов спартанским демосом. Если они были названы ретрами до того, их следует считать сделками между Аполлоном и Спартой... Ретра, таким образом, была оракулом, запущенным в действие спартанским демосом"002_79.
Все этимологические словари приводят слово rJhvtra в качестве дорийского варианта таких слов, как rJh'ma, rJh'si", являющихся производными от глагола ei[rw. Rhvtra буквально означает "речь", "изречение", "слово" (русское слово "речь" имеет тот же корень re). Сам факт использования именно такого слова предполагает, что законотворчество Ликурга носило устный характер. Но, с другой стороны, Плутарх имел перед собой письменный текст этого документа! Это противоречие, по-видимому, объясняется тем, что спартанское общество всегда было склонно к искусственной архаизации своей жизни. И хотя ряд центральных законоположений, очевидно, был записан с самого начала, в дальнейшем основной упор делался на воспитании граждан, а не на издании многочисленных законов. Дописьменная культура в этом отношении казалась приоритетной, и Ликург, издавая свои законы, прокламировал их как устные. Следы такого отношения спартанцев к письменной традиции можно усмотреть в содержании одной из Малых Ретр. Из-за скудости традиции невозможно соотнести Малые Ретры с каким-либо определенным периодом. Во всяком случае, вряд ли их автором был Ликург, как думает Плутарх (Lyc. 13; Ages. 26). Но программное заявление, отраженное в одной из Малых Ретр, "что писаные законы не нужны" (Plut. Lyc. 13), по-видимому, свидетельствует о негативном отношении спартанской элиты к кодификации права. Конечно, важнейшие официальные акты, подобные Большой и Малым Ретрам, записывались и хранились в Спарте (Plut. Mor. 116 f; ср.: Plut. Ages. 20). Сам Ликург и его окружение, скорее всего, уже обладали высокой письменной культурой. Существует традиция, связывающая Ликурга с гомеровскими поэмами. Во время своих путешествий он будто бы посетил Самос и переписал поэмы Гомера, воспользовавшись экземпляром, хранившимся у потомков самосского рапсода Креофила (Plut. Lyc. 4, 5). Этот рассказ, даже если в основе его лежит анекдот, тем не менее весьма любопытен. В нем зафиксировано представление древних о наличии в Спарте очень ранней письменной традиции.
В историографии ранняя датировка Большой Ретры часто отвергалась лишь на том основании, что от этого периода до нас не дошло ни одного письменного документа. Например, по мнению П. Оливы, Большая Ретра первоначально существовала только в устной форме, а текст, известный Плутарху, а до него, возможно, Аристотелю, отнюдь не являлся первоначальной версией. Основной аргумент П. Оливы - априорная уверенность, что в IX-VIII вв. ни о какой кодификации законов в Спарте не могло быть и речи. Он ссылается при этом на Афины, где первое письменное свидетельство датируется двадцатыми годами VII в.002_80
С другой стороны, есть веские основания думать, что алфавитное письмо в Греции появилось очень рано - в IX, а может быть, даже в конце X в. Действительно, если около 800 г., как замечает Э. Д. Фролов, могли уже писать изысканным гекзаметром, то сама письменность появилась значительно раньше002_81. Как известно, самые ранние письменные документы были обнаружены на Крите, Фере и Мелосе. Именно Крит, с которым Спарта имела самые близкие контакты, поддерживал очень ранние и тесные связи с семитским Ближним Востоком (по крайней мере, с IX в.) и представлял собою центр раннего алфавитного письма002_82. Поэтому, как полагает Н. Хэммонд, вполне возможно, что первоначальная ретра была письменным документом конца IX в. и, вероятно, хранилась среди прочих mantei'ai Спартанского государства002_83.
В дальнейшем письменная культура Спарты всегда носила "полуподпольный" характер и официально не одобрялась. Спартанские власти старательно ограничивали применение письменности только военно-административной сферой002_84. В такой обстановке сохранение спартанцами слова "ретра" уже для письменных законов становится вполне понятным. Судя по некоторым сохранившимся документам, слово "ретра" как синоним закона употреблялось не только в дорийской, но и в ионийской среде. Так, сохранилась надпись от 1-й половины VI в. с острова Хиос, регулирующая деятельность местных магистратов. В ней идет речь о "ретрах народа" (dhvmou rJh'trai) (Tod2, N 1 = ML, N 8)002_85. Но использование в течение многих веков подобного архаического термина объясняется еще и тем, что спартанцы под словом "ретра" понимали санкционированное дельфийским оракулом постановление народного собрания. Для спартанцев их законы носили божественный характер уже в силу того, что они были освящены авторитетом Дельф. Так что в этот термин они вкладывали двойной смысл: приоритет устного законотворчества перед письменным и представление о своих законах как речениях Аполлона.
Согласно свидетельству Ксенофонта, Ликург обращался в Дельфы, по крайней мере, один раз (Lac. pol. 8, 5). Клемент Александрийский сообщает о том, что Ликург неоднократно посещал Дельфы и консультировался с Аполлоном (Stromat. I, 26, 152 - "Платон, Аристотель и Эфор пишут, что Ликург, постоянно возвращаясь в Дельфы к Аполлону, получал от него наставления относительно законов").
Надо заметить, что религиозный авторитет во все века имел огромное значение для спартанской политики. Античные источники свидетельствуют, что консультации с оракулами по делам, связанным с принятием политических решений, носили в Спарте более систематический и постоянный характер, чем где-либо еще (см., например: Her. V, 65; VI, 66; Thuc. I, 103, 1-3; 118, 3; Plut. Mor. 191 b; 209 a).
Взгляд, что Ликург получил свои законы в форме оракула, был общепризнанным в древности. На это указывают все древние авторы, начиная с Тиртея и Геродота, которые так или иначе касались темы спартанской евномии, Большой Ретры или Ликурга. Однако данную традицию также не раз пытались поставить под сомнение сторонники ревизии древнего предания. Так, по мнению Эд. Мейера, традиция о дельфийском происхождении Ликурговой конституции не что иное, как легенда, которая извне была привнесена спартанцам и около 400 г. официально ими признана002_86. С. Я. Лурье также оспаривает связь Большой Ретры с Дельфами, но аргументы у него иные по другой причине. Он полагает, что ретра значительно древнее той эпохи, когда Спарта вступила в сношения с дельфийским святилищем. "Если она первоначально и была сформулирована как изречение оракула, то это был древний спартанский оракул Пасифаи в Таламах"002_87.
