Очевидно, следует в сочинениях древних отличать геометрическое и военное значения слова "клин" (εμβολον, cuneus). У Геродота и Фукидида "клином" называется лишь таран триеры (Buckler 1985: 135) Данное слово впервые использовал Ксенофонт для обозначения построения пехоты и конницы Эпаминонда при Мантинее (Xen. Hell. VII, 5, 22; 24). Причем сам историк сравнивает это построение с триерой, указывая на область, откуда пришло сопоставление (Xen. Hell. VII, 5, 24; сp.: Xen. Lac. pol. 11, 10).
Арриан, говоря о построении фиванцев при Левктрах (371 г. до н.э.) и беотийцев при Мантинее (362 г. до н.э.), также употребляет слово εμβολον (Arr. Tact. 11, 2). Как видно из сопоставлений с другими источниками, здесь имеется в виду глубокий и узкий строй (Xen. Hell. V, 4, 12-13; VII, 5, 23; Diod. XV, 54-56; 84-87; Plut. Pelop. 23). Более того, Ливий (XXXII, 17, 11), Курций Руф (III, 2, 13) и Арриан (Tact. 12, 10) называют даже македонскую фалангу клином. Видимо, геометрическое значение слово "клин" приобретает в тактических трудах конца II-I вв. до н.э. (см.: Asclep. Tact. 7, 3; Ael. Tact. 19, 5; Arr. Tact. 17, 3; ср.: Veget. III, 19). Ведь ещё Полибий называет εμβολον лишь построение кораблей (I, 26, 13; 16). Сам Арриан в сохранившихся произведениях употребляет εμβολον несколько раз.
Причем в шести случаях клин, очевидно, обозначает Δ-образное построение: атаки македонской и персидской конницы с целью прорыва строя врага (Arr. An. I, 15, 7; III, 14, 2; Tact. 16, 6; Succ. frg. 1284); объяснения формы клина (Arr. Tact. 17, 3; 29, 6). Старший современник Арриана, Тацит, также употребляет слово cuneus, но в смысле "глубокое построение, колонна". Так строятся римляне из-за узости или пересеченности местности (Ann. I, 51; XIV, 37; Hist. II, 42) либо когда нужно войти в брешь (Hist. III, 49). Видимо, треугольное построение чаще использовала конница, ведь и, по объяснению византийского дополнения середины X в. к тактике Элиана, пеший клин произошел от конного (Ael. Tact. 47, 3). Этот строй удобен для маневрирования конницы на поле боя (Arr. Tact. 16, 7). Возможно, Арриан думал о наступлении аланов развернутым фронтом, ведь он отдает приказы сразу всему строю, не выделяя тех, на кого ударит клин первым. О клине см.: Дельбрюк 1994: 30-39.
В этом сообщении обычно видят тактику ложного отступления. Такой приём обычно характерен для легкой конницы кочевников, а не для катафрактов (Bachrach 1973: 8-9, 24; против: Перевалов 1997: 132).
Согласно Вегецию (I, 9), отряд, идущий обычным "военным шагом" (militari gradu), проходит примерно 4,7 км/ч, а "полным шагом" (pleno gradu) -- 5,7 км/ч.
Растягивание флангов -- обычный маневр при угрозе окружения (Hdn. IV, 15, 4).
Довольно неожидан переход Арриана на первое лицо. Видимо, наш автор забыл, что в данном произведении (впрочем, как и в "Кинегетике"), он выступает под именем Ксенофонта.
Κοντός (латинское: contus) -- обычное у античных авторов название пики -- основного оружия сарматов (Sil. Pun., XV, 685; Flac. Argon., VI, 162; Stat. Achil., II, 131-132; Tac. Ann., VI, 35, 1; Hist., I, 79, 3; Arr. Tact., 4, 3; 7; 44, 1; Lucian. Tox., 55; Amm., XVII, 12, 2; Claud., XXI, 1, 111). По мнению исследователей, пика сарматов, а значит и аланов, достигала 4-4,5 м, впрочем, А. М. Хазанов говорит и о меньшей длине -- 3,4 м (Блаватский 1954: 117; Хазанов 1971: 50; 73).
Однако сарматский катафракт, изображенный на серебряном сосуде из Косики, судя по пропорциям, имеет контос длиной примерно 2, 7 м. 2, 5 м в длину представляют остатки копья в кургане 7 / 11 у хутора Ляпичева (Трейстер 1994: 180-181. Рис. 7-9; Хазанов 1971: 49; см.: рис. 1, 3). Свои контосы сарматы держали двумя руками: левой -- впереди, правой -- ближе к заднему концу.
В.Д. Блаватский ещё в 1949 г. указывал на то, что при сильном ударе пикой, чтобы не вылететь из седла, всадник должен был развернуть свой торс на три четверти, левым плечом вперед, сгибая при этом ноги. Однако, против этого выступили В.А. Горончаровский и В.П. Никоноров, говоря о том, что такую пику держали лишь в правой руке, тогда как в левой у всадников были поводья.
Многочисленные же изображения конников, держащих пики в двух руках, они объясняли данью иконографии (Блаватский 1949: 97-98; Горончаровский, Никоноров 1987: 209-210). Впрочем, изображение из Косики ещё раз показало катафракта, держащего пику двумя руками, повернувшегося на три четверти и расставившего широко ноги, чтобы не вылететь из седла при ударе.
Причем вожжи прикреплены у седла. Действительно, при такой посадке легко слететь с коня, придавая удару пики силу всего корпуса, поэтому можно, согласится с А.М. Хазановым, что контос всадник держал в правой руке и, соответственно, только ею наносил удар, тогда как левая лишь придерживала и направляла пику (Хазанов 1971: 49; ср.: Блаватский 1949: 97).
А. Босворт, опираясь на Плутарха (Lucul. 28 -- sic!), предлагает дополнить эту фразу "…нигде, кроме как по бедрам и животам" (Bosworth 1977: 235; ср.: Перевалов 1997: 131). Заметим, что подобные выражения Арриан не употребляет в своих сохранившихся произведениях, да и смешение бедер всадников и животов лошадей выглядит странно. Судя по изображениям и археологическим находкам, конский доспех был не очень распространен у сарматов (Хазанов1971: 87; Горончаровский, Никоноров 1987: 209; Малашев 1988: 81-82).
Впрочем, см.: рис. 4. Хороший чешуйчатый панцирь также был довольно дорог и его имела лишь знать, о чем говорит Тацит (Hist. I, 79) указывая, что из 9000 роксолан лишь у вождей и знати было защитное вооружение (Id principibus et nobilissimo cuique tegimen). Хотя в § 17 Арриан указывает на панцири, которые возможно, имелись у скачущих впереди, тогда как последующие всадники доспехов могли не иметь (ср.: Ростовцев 1914: 342). Легкость аланского вооружения отмечают Аммиан Марцеллин (XXXI, 2, 21: armorum levitate) и Дион Кассий (LXXI, 7, 5: κουφότεροι).
В конце манускрипта не хватает около 20 строк.
