Далее, о снах общественных и космических я могу сказать следующее. То, о чем не заботишься, не увидишь и во сне: ведь и в частных делах о чем не думаешь, того и во сне не видишь. Человеку ничтожному не дано во сне созерцать великие дела сверх его возможностей,[13] само определение противоречит этому, если только сновидец не царь, не архонт, не какой-нибудь вельможа, поскольку эти личные вещие сны должны исполняться для самого сновидца. А цари и прочие пекутся о делах общественных и могут иметь сновидения об этом не как частные лица, которым вверено малое, но как властители, заботящиеся о всеобщем благе. Именно об этом и поэт говорит, когда рассказывает, как про вещий сон Агамемнона судили в совете сами старейшины:
"Если б подобный сон возвещал нам другой от ахеян,
Ложью почли б мы его и с презрением верно б отвергли;
Видел же тот, кто слывет знаменитейшим в рати ахеян".[14]
Поэт хочет сказать: "Если бы кто-нибудь из простых ахейцев рассказал такой сон, то мы бы не подумали, что он лжет, но подумали бы, что сам сон лжив и не сбудется для нас, а стало быть, и не обратили бы внимания на него: в данном же случае этот сон не может не исполниться для нас, ибо его видел царь".[15] Правда, говорят, что и некоторые простые люди и бедняки видели общественные сны, объявляя, записывая и представляя которые, они снискали доверие, так как события сбывались по этим снам. Но сами сновидцы не понимали того, что это не сон одного простого человека исполнялся для всех, а совпадающие сны многих сновидцев, из которых одни рассказывали их всенародно, а другие в частном кругу: таким образом сновидцем оказывался не частный человек, но народ, а это не меньше, чем стратег и архонт; всякий слышал тысячи рассказываемых снов, сулящих благо целому городу, снов, которые предсказывают будущее, каждый по-своему и непохоже на других. Это же относится и к обратному случаю: если не многие, а один кто-нибудь увидит общественный сон, то он будет вправе отнести только к себе исполнение такого сна, если он в городе не стратег, не иной какой-нибудь архонт и не жрец, и не гадатель. Такого мнения держатся и Никострат Эфесский и Паниасид Галикарнасский,[16] мужи известнейшие и прославленные.
3. Далее, знатоки говорят, что благоприятными следует считать видения, согласные с природой, законом, обычаем, ремеслом, именем и временем,[17] не оговаривая, что для сновидца согласные природе сны серьезнее противоречащих ей, если из-за особых обстоятельств оказываются для дела бесполезными. Ведь чудится богатым...,[18] а причастным к таинствам - ясные дни, ночные "звезд хороводы сияющих",[19] восходы солнца и луны и т. п. Так же и видения, согласные с обычаем, не всегда оказываются уместны применительно к стечению обстоятельств. То же я могу сказать и обо всем остальном. Надобно притом соблюдать и меру: хотя названные шесть основ и не вполне всеобъемлющи, но смехотворно утверждение некоторых, будто их не 6, а 18, 100 или 250, так как все то, что они могли назвать, неизбежно оказывалось из числа все тех же шести.
Для восполнения недосказанного древними я сообщил достаточно. Следует еще принять два общих подхода - родовой и видовой. Начнем с первого.
4. Одни вещие сны предсказывают многое через многое, другие - малое через малое, третьи - многое через малое и четвертые - малое через многое.
Многое через многое. Например, одному человеку приснилось, что он сам собой поднялся в воздух, полетел к намеченной цели, к которой старался попасть, а достигнув ее, обретает крылья и улетает вместе с птицами, а после возвращается домой. Исполнился же сон так: сновидец покинул родину, что и было предсказано полетом; добился успеха в том, что ему предстояло и о чем он очень старался. Это было предсказано тем, что он не сбился во сне с пути; он весьма разбогател - недаром мы говорим, что кто богат, тот крылат, он пожил на чужбине - это было предсказано тем, что ведь человек и птица - не одно и то же; а в конце концов сновидец вернулся на родину.
Малое через малое. Одному человеку приснилось, что у него глаза золотые. И этот человек ослеп: ведь золотых глаз не бывает.
Многое через малое. Одному человеку приснилось, будто он утратил свое имя. Сбылся сон таким образом: во-первых, сновидец потерял сына (не потому только, что это - потеря самого дорогого, но и потому, что у них с сыном имя было одно и то же). Во-вторых, этот человек лишился всего своего имущества - на него подали в суд и он был осужден как государственный преступник. В-третьих, бесправный и гонимый, он покончил с собой, удавившись, и поэтому не поминался по имени после смерти. Ведь только самоубийц родственники на поминках не называют по имени. Тут уж всякому ясно, что все это предсказано одним сном и одинаково из него выводится.
Малое через многое. Одному человеку приснилось, будто Харон играет с кем-то в камешки, и он, сновидец, сочувствует второму игроку. Поэтому Харон, проиграв, приходит в ярость и гонится за сновидцем. Тот пускается бежать, вбегает в гостиницу под названием "Верблюд", укрывается в спальне и запирает дверь. Демон уходит, а спящий видит, что у него на одном бедре вырастает трава. У всех этих видений исход был один: рухнул дом, где жил сновидец, и упавшие бревна сломали ему бедро. В самом деле, Харон, играющий в камешки, указывает, что речь была о жизни и смерти. Не поймав сновидца, Харон ясно дал понять, что тот не умрет; а погонею - что опасность грозит его ногам; а ночлежный дом "Верблюд" - что будет сломано именно бедро, так как животное верблюд при ходьбе сгибает ноги[20] посередине бедра, чтобы сделать их короче, - ведь и само слово верблюд (κάμηλος) происходит от "сгиба бедра" (κάμμηρος),[21] как говорит Эвен в любовных стихах к Эвному.[22] Выросшая трава указывала, что бедро у сновидца уже никогда не будет действовать: ведь трава обычно растет на невспаханной земле.[23] Кто умеет хорошо рассчитывать, тот согласится, что все перечисленные случаи сводятся к этим.
5. При видовом подходе сны разделяются на четыре вида: одни хороши внутри и снаружи, другие внутри и снаружи дурны, третьи внутри хороши, а снаружи дурны, четвертые внутри дурны, а снаружи хороши. "Внутри" - это значит то, что во сне видится, а "снаружи" - то, как сон сбывается. Вот примеры снов, которые хороши и в том, и в другом: видеть олимпийских богов радующимися, смеющимися, дающими или говорящими нечто хорошее (как самих богов, так и их статуи, сделанные из негниющего материала); или же видеть родителей, друзей, домочадцев, приумножающих благосостояние дома; или дорогие вещи и телесную силу, привлекательную на вид, и т. п. Ведь на все подобное и смотреть приятно, а когда такое сбывается, это еще гораздо приятнее.
Вот примеры снов, которые изнутри и снаружи дурны: представлять, что падаешь с горы или что попал к разбойникам, видеть Киклопа или его пещеру, видеть, будто ты расслаблен, болеешь или теряешь то, о чем старался. Какие состояния претерпевает душа человека во сне, таковы должны быть и результаты.
А вот сны, хорошие внутри и дурные снаружи. Одному человеку приснилось, что он пирует с Кроносом, а на следующий день он попал в темницу. Ясно, что зрелище пиршества с богом приятно, а оков и заключения - неприятно. Другому приснилось, что он берет у бога Гелиоса два хлеба,- после этого он прожил только два дня, ибо лишь на столько хватило ему полученного от бога пропитания. Если кто видит себя во сне сделанным из золота или находящим клад, или получающим от покойника миро, розу и тому подобное, то это сводится к такой же судьбе.
А вот сны, дурные внутри, но хорошие снаружи: на благо видеть во сне бедняку, что его поражает молния, или рабу - что он отбывает военную службу, или собирающемуся в плавание - что он идет по волнам,[24] или холостому[25] - что он сражается, как гладиатор. Ведь первый сон предсказывает богатство, второй - свободу, третий - благополучное плавание, четвертый - брак. Это и есть сны с дурными видениями и хорошими исходами.
6. Нужно иметь в виду, что когда люди чем-то озабочены и сами просят богов о вещем сне, то видения, несходные с их хлопотами, [будут значащими для их будущего], сходные же с их мыслями, будут незначительными, подобно простым сновидениям, как оно и следует из предшествующего рассуждения; некоторые называют такие сны заботными и вымоленными. Напротив, когда человек ничем не озабочен, то видения называются богопосланными. Я не ставлю здесь вопроса, какой ставил Аристотель,- вне ли нас лежит причина сновидения, исходящая от бога, или же внутри нас имеется нечто, задающее расположение нашей душе и естественным образом устраивающее все, что с ней случается.[26] - я просто называю богопосланным все неожиданное, как это водится в обиходе.
7. Далее, нужно уделять внимание всем сновидениям, не имеющим видимой причины, приснились ли они ночью или днем: ведь для толкования нет разницы между ночью и днем, между вечерними сумерками и утренними, если только перед сном человек поел умеренно - неумеренная же пища не дает видеть истину даже на утренней заре.
