242
О гепидах см. прим. 102.
Боуты (Boutae) – горный проход в Трансильвании или в Семиградье. (См. прим. 207.)
Тапы (Tapae). См. прим. 207 о горных перевалах, по которым проникали в древнюю Дакию или во времена Иордана в области, близкие к гепидам.
Готия (Gotia). Провинция Дакия, хотя и была оставлена в 271 г. римлянами готам, в данном случае соответствует стране гетов, «Гетии», потому что Иордан сделал историю гетов как бы древнейшей историей готов. Орозий, который приравнял гетов к готам (Oros., I, 16, 2), писал о римской провинции Дакии: «Dacia ubi et Gothia» (Ibid., I, 2, 53) в смысле: «Дакия, та именно, где находится Готия». Названия областей, созданные по именам народов, пребывавших на тех или иных территориях даже короткое время, иногда удерживались надолго. Примером могут служить: «Vandalisia», «Андалузия» (от вандалов), «Каталония» (собственно «Готоалания», от готов и аланов), «Ломбардия» (от лангобардов). Термин «Готия» искусственно связанный с Дакией, привился фактически в двух местах: 1) в южной Галлии, так называемой Септимании, между устьями Роны и восточными Пиренеями. Здесь, на местах пребывания везеготов, название «Готия» держалось до XI в.; и 2) на побережье Крыма, где название «Готия» носило условный характер, обозначая даже в XIV и XV вв. занятую местным населением прибрежную полосу между Судаком и Балаклавой; этот берег с названием «Готии» был уступлен татарами в 1381 г. генуэзцам.
Гепидия, Gepidia. Это место текста интересно тем, что автор в немногих словах отражает общие исторические перемены в столь удаленной и изолированной от империи области, какой было нынешнее Семиградье, окаймленное, по выражению Иордана, «венцом гор».
Эта область была некогда «Готией», т. е. «Гетией»; в древности же она была римской провинцией Дакией, а в V—VI вв. стала «Гепидией». Иордан показал здесь последовательную смену варварских племен в местах, достаточно ему известных: «haec Gotia quam Daciam appellavere maiores, quae nunc, ut diximus, Gepidia dicitur». (См. прим. 241 и 245.)
Ароксоланы (Aroxolani) – одно из причерноморских сарматских племен, роксоланы, отмеченные еще в конце II в. до н. э. Знаменитая надпись, найденная в Херсонесе и содержащая декрет в честь Диофанта, передает подробный рассказ о походах Диофанта, полководца понтийского царя Митридата VI Евпатора, в защиту Херсонеса против скифского государства в центре Таврики. Союзниками скифского царя Палака были «ревксиналы» (IosPE, I, изд. 2, 1916, № 352, стлб. 1, строка 23: ...των Ρευξι ναλων έθνος); «ревксиналы» отождествляются с роксоланами на основании свидетельства Страбона (Geogr., 3, 17: ‘Ρωξολανοί). Страбон подчеркнул многочисленность и силу роксоланов, пославших в помощь Палаку будто бы 50 тысяч человек. На карте, по Птолемею, это племя помещено у Мэотиды, восточнее язигов. («По всей стороне Мэотиды – язиги и роксоланы, а внутрь от них – амаксовии и аланы – скифы» – «πας όλην την πλςυραν της Μαιώτιδος ’Ιάςυγες και Ρωξολανοι και ενδοτέρω τούτων όι τε ’Αμαξόβιοι και οι ’Αλανοι Σκύθαι» (Ptol., III, 5, 7). Последние постепенно двигались на запад и дошли к I в. н. э. до равнины между Тиссой и Дунаем. Роксоланы следовали за язигами и тоже перемещались к западу. Однако как перемещение, так и последовательные места расселения этих племен не могли быть отчетливо показаны в исторических и географических сочинениях. Например, Аммиан Марцеллин, приступая к повествованию о придунайских областях, в связи с рассказом о своем современнике, императоре Юлиане (ум. в 363 г.), сообщает заимствованные у античных авторов сведения. Он говорит о роксоланах только один раз (Amm. Marc., XXII, 8, 31), как об обитателях берегов Мэотиды, и ставит их в ряд не только с язигами (которые уже давно жили на Тиссе), но и со многими племенами времен путешествия Геродота в Ольвию и даже раньше – с мэотами, меланхленами, гелонами, агафирсами, включая и аланов. Писатели, освещавшие события V—VI вв., – Орозий, Прокопий, Агафий, Менандр, Феофилакт Симокатта, – вовсе не упоминают о роксоланах. Иордан дважды назвал «ароксоланов» в §§ 74—75, отмечая их расселение: а) к востоку от древней Дакии и б) к востоку от реки Алуты (нын. р. Олт, левый приток Дуная), где они соприкасались с язигами. Ясно, что и Иордан заимствовал данные из какого-то древнего источника, рисующего однако, более позднюю картину, чем источник Аммиана Марцеллина. В названии «роксоланы», несомненно, присутствует этническое обозначение «аланы», ему же предшествует слово «рос» или «рокс». В. Ф. Миллер («Осетинские этюды», III, 86) предположил, что «рокс», «рукс» является иранским словом, означающим «светлый». По Миллеру, «роксоланы» – «светлые» или «русые» аланы. Быть может, роксоланов надо усматривать и в названии племени розомонов, росомонов («Rosomonorum gens»), упомянутых Иорданом один раз в § 129. Указанное выше толкование этнического имени «роксоланы» признается до последнего времени (ср., например: G. Vernadsky, Ancient Russia, p. 88, 107—108, 129). По-видимому, первая часть названия «роксоланы» всплыла как самостоятельное этническое имя в сообщении сирийской хроники Захарии Ритора («Псевдо-Захарии»), записавшего в середине VI в., что по соседству с амазонками, – а легенда всегда помещает их близ Мэотиды, – живет «народ ерос» (или «рос», если откинуть дополнительный алеф в сирийской транскрипции). (См. Н. В. Пигулевская, Сирийские источники по истории народов СССР, стр. 166.)
Бастарны (у Иордана, упомянувшего это название один раз, Basternae) – крупное племя (или союз племен), известное еще с конца III в. до н. э. (по Титу Ливию). Имя бастарны не германское, а кельтское (ср.: E. Schönefeld, Wörterbuch der altgermanischen Personen– und Völkernamen, 1911, S. 45). Бастарны появлялись на берегах нижнего Дуная, переходили реку по льду, нападали на Фракию, но обитали севернее: на северо-восточных склонах Карпат. Эти места их расселения и указаны в источнике Иордана; последний в данном случае говорит о каком-то (не современном ему, конечно) расположении племен («tunс ...a septentrione Sarmatae et Basterne»). В античных источниках Карпаты называются «Бастарнскими горами», «montes Bastarnici». Бастарны вступали в союз и с маркоманнами (II в. н. э.), своими соседями на северо-западе, и с готами (III в. н. э.), находившимися к тому времени близ Черного моря. При императоре Пробе (276—282) большое количество бастарнов было переселено на территорию империи, на правый берег Дуная, после чего они уже не упоминаются как самостоятельное племя. У Прокопия в списке укрепленных пунктов по побережью Дуная в Мезии приводится название Βαστέρνας где-то близ города Никополя, по-видимому, в районе рек Осмы и Янтры (Aed., IV, 11); это записанное автором VI в. название рядового придунайского укрепления осталось как яркий след пребывания здесь исчезнувшего племени. Тацит в гл. 46 «Германии» засвидетельствовал, что бастарны стали называться певкинами («Peucini quos quidam Bastarnas vocant»), последние же связываются с островом Певка, Peuce, в дельте Дуная; о певкинах и их острове Иордан упомянул в § 91. См. прим. 304.
Алута (Aluta) – нынешняя река Олт, левый приток Дуная, берет начало в восточных Карпатах, протекает по южной части Семиградья, пересекает Трансильванские Альпы и впадает в Дунай против города Никополя.
Аламаннские поля (Alamannica arva). Определяя истоки Дуная в области аламаннов, Иордан не делает ошибки, так как это племя населяло римские «Десятинные поля» («agri decumates»), очерченные верховьями Дуная и течением Рейна после выхода его из Констанцского озера. Дунай берет свое начало с юго-восточного склона Шварцвальда, с «горы Абноба» (Abnobae), как сообщает Тацит (Germ., I). Плиний (Plin., IV, 79) определил истоки Дуная подробнее; он пишет, что Дунай «рождается в Германии на хребтах горы Абнова (Abnovae), против города Раурика в Галлии». Позднее Аммиан Марцеллин указал, что «река Дунай рождается близ Рауриков на горе, рядом с границами Рэции» (Amm. Marc., XXII, 8, 44). Город Раурик соответствует римскому городу Augusta Rauricorum близ нын. города Базеля на правом берегу Рейна. Иордан не воспользовался этими данными об истоках Дуная.
1200 римских миль равны примерно 1800 км. (Одна римская миля, т. е. одна тысяча шагов, равняется 1,5 км.) На самом деле длина Дуная равна 2860 км.
Дунай принимает в себя свыше 120 значительных по величине притоков. Цифра 60 относительно притоков Дуная шла по традиции от Плиния (Plin., IV, 79), который сообщает, что Данувий-Истр, «приняв в себя 60 рек, из числа которых почти половина судоходны», впадает в Понт. В собрании выдержек из «Естественной истории» Плиния, составленном, по-видимому, в III в. н. э. и связываемом с именем Солина (Solin., I, 3, 1), повторено: «Истр принимает в себя 60 рек, почти все судоходные». Как сочинение Плиния, так и Солина были широко известны. Сведения о 60 притоках Дуная Иордан мог внести в свой труд по памяти. У Аммиана Марцеллина говорится также о 60 судоходных притоках Дуная (Amm. Marc., XXII, 8, 44).
