Посвящение Афродите — Девять Дафновых книг — сборник поэм Агафия.
Виноделы — Теплые наяды — теплая вода.
Новый Полемон — Эпиграмма обыгрывает названия комедий Менандра. Упомянутая здесь комедия «Хмурый» вышла в русском переводе под названием «Брюзга».
На статую Плутарха — Плутарх Херонейский — знаменитый греческий историк и философ I века н. э., в своих «Параллельных (сравнительных) жизнеописаниях» дает 46 биографий греческих и римских деятелей, сопоставляя каждого римлянина с каким-нибудь греком.
Наши сведения о Македонии, от которого сохранилось 44 эпиграммы, очень скупы. Известно, что он был современником Агафия и имел звание консула.
«Был нездоров я вчера…» — Ссылка на Гомера имеет в виду, по-видимому, стихи 705–706 из IX песни «Илиады»:
…Но прежде сердца ободрите
Пищей, вином: вино человеку и бодрость и крепость.
(Перевод Н. И. Гнедича)
На дом в Кибире — Кибира — город в Кабалии, области на юге Малой Азии.
«Силенциарий» — название должности и значит в переводе «блюститель тишины и спокойствия». В этом чине поэт и служил при дворе императора Юстиниана. Даты рождения и смерти Павла Силенциария неизвестны. Он был современником Агафия, который в своей истории правления Юстиниана говорит о Павле Силенциарий как о замечательном поэте, описавшем в гекзаметрах константинопольский храм св. Софии. Вообще же Павел Силенциарий, как и Агафий, держался в своем творчестве эллинских традиций, и стихи, посвященные этими поэтами христианским святыням (у Агафия есть эпиграмма на икону Михаила Архангела), для их мироощущения неорганичны. Большая часть эпиграмм Павла Силенциария эротического содержания. Несколько его стихотворений свободно переведены на русский язык К. Н. Батюшковым, который, не зная греческого, пользовался французскими переводами.
Золото и женщины — Прямолинейно-материалистическое истолкование мифа о Данае было общим местом поздней античной поэзии. Ср., например, эпиграмму Македония «Золотом я привлекаю Эрота…».
Запретная любовь — Приводим вольный перевод Батюшкова:
Сокроем навсегда от зависти людей
Восторги пылкие и страсти упоенье.
Как сладок поцелуй в безмолвии ночей,
Как сладко тайное в любови наслажденье!
«Сеткой ли волосы стянешь…» — Эпиграмма очень напоминает стихи Тибулла:
Если распустит косу, к лицу ей смятенные кудри,
Если их вместе сберет, нравится узел волос!
Жжет она сердце, когда тирийскую паллу наденет,
Жжет она сердце, когда в снежной одежде войдет.
(Перевод Л. Остроумова)
С творчеством Тибулла Павел Силенциарии был, скорее всего, знаком.
«Видел я мучимых страстью…» — Ликомед — царь Скироса, у которого, переодевшись в женское платье, скрывался не желавший участвовать в троянском походе Ахилл.
Стареющей подруге — Приводим вольный перевод Батюшкова:
К постарелой красавицеТебе ль оплакивать утрату юных дней?
Ты в красоте не изменилась
И для любви моей
От времени еще прелестнее явилась.
Твой друг не дорожит неопытной красой,
Незрелой в таинствах любовного искусства.
Без жизни взор ее стыдливый и немой,
И робкий поцелуй без чувства.
Но ты, владычица любви,
Ты страсть вдохнешь и в мертвый камень;
И в осень дней твоих не погасает пламень,
Текущий с жизнию в крови.
Заколдованный венок — Главка (по другому варианту мифа — Креуса) — дочь коринфского царя Креонта, на которой собирался жениться, покинув Медею, Ясон. Медея послала Главке в подарок отравленные платье и венок, и та, надев их, сгорела заживо.
На сады Юстиниана — Речь идет о канале в дворцовых садах императора Юстиниана в Халкедоне на южном берегу Пропонтиды, напротив Византии. Нереиды, наяды, гамадриады — нимфы (соответственно) моря, источников, деревьев.
«Ох, даже всласть поболтать…» — Дочери Инаха страж — Аргус, стороживший Ио, возлюбленную Зевса, которая была превращена в корову.
НЕИЗВЕСТНЫЕ ПОЭТЫ РАЗНЫХ ЭПОХ
На «Илиаду» и «Одиссею» — Лаэртов сын — Одиссей.
На «Александру» («Кассандру») Ликофрона — Кассандра — дочь троянского царя Приама. Аполлон наделил ее пророческим даром, но сделал так, что ее пророчествам никто не верил. Эпиграмма сравнивает поэму Ликофрона (род. около 330 г. н. э.) с лабиринтом и невразумительными пророчествами Кассандры. Действительно, поэма читается с трудом, она изобилует метонимиями и мифологическими именами.
Гиппократу — Гиппократ — знаменитый греческий врач, «отец медицины» — родился около 460 года до н. э.
Геродоту — «Отец истории» Геродот (480–425 гг. до н. э.) — автор большого труда, который александрийские ученые разделили на девять книг, дав каждой название одной из муз: I — Клио, II — Эвтерпа, III — Талия, IV — Мельпомена, V — Терпсихора, VI — Эрато, VII — Полигимния, VIII — Урания, IX — Каллиопа.
«Гектора кровью обрызганный щит…» — Остров Саламин — владение Аянта, остров Итака — Одиссея.
Приношение Кибеле — Кибела — фригийская богиня, отождествлявшаяся греками с «Великой Матерью богов» — Реей. Диндим — гора во Фригии. Женственный твой Алексид — видимо, один из жрецов Кибелы, галлов, или корибантов.
Спартанцам, павшим при Фирее — Речь идет о битве, происходившей между 548 и 544 годами до н. э. По Геродоту, аргосцы (в переводе эпиграммы архаичное «аргивяне») сочли себя победителями, когда их осталось двое против одного спартанца, И побежали домой, в Аргос. Спартанец же Офриад остался на месте и снял доспехи с мертвых врагов. При возобновлении спора спартанцы выиграли сражение. Адрастова рода. — Мифический царь Аргоса Адраст позорно покинул поле боя в войне против Фив.
На «Причины» Каллимаха — В своей поэме Каллимах, следуя, по-видимому, примеру Гесиода, рассказывал, что посетил во сне муз. Эпиграмма содержит скрытую ссылку на то место «Одиссеи» (XIX, 562–567), где говорится о двух воротах, через которые к людям приходят сны, — роговых и из слоновой кости: первые — для верных, вещих снов, вторые — для лживых, несбыточных.
Надпись на бесшумном водоподъемнике — Эхо — нимфа, которую преследовал Пан. Гера наказала Эхо, приревновав к ней Зевса: та не могла говорить, когда другие молчат, и молчать, когда говорят другие,
«Это владыка эдонян…» — Мифический царь эдонян (фракийцев) Ликург обидел Диониса и был наказан за это богами: он впал в бешенство и убил своего сына, приняв его за виноградную лозу.
АНАКРЕОНТИКА В ВОЛЬНЫХ ПЕРЕВОДАХ РУССКИХ ПОЭТОВ
XVIII–XIX ВЕКОВ
«Анакреонтикой» называется собрание греческих стихотворений, написанных в подражание Анакреонту разными авторами в разные времена, преимущественно, надо полагать, в поздней античности. Стихи эти призывают к беззаботному упоению жизнью, прославляют вино, чувственную любовь, застольное веселье. Благодаря своим безымянным греческим подражателям, «едва ли какой-либо другой греческий поэт Древней Греции был так известен, так распространен и имел такое влияние на литературные течения в западноевропейской и русской литературе, как Анакреонт» («История греческой литературы», т. I, стр. 247). Позднейшие подражатели и переводчики анакреонтической лирики часто не отличали ее от творчества самого Анакреонта.
«Мне петь было о Трое…» — Этот и два других ломоносовских перевода взяты из знаменитого «Разговора с Анакреоном», программного произведения, написанного в форме диалога Анакреонта и Ломоносова.
«Мастер в живопистве первой…» — В Родской стороне — то есть на острове Родосе. Минерва, Венера — Ломоносов называет Афину и Афродиту их римскими именами.
«В час полуночный недавно…» — «Редкому грамотному, — писал переводчик этого стихотворения Н. А. Львов, — неизвестен славный красотами своими перевод г. Ломоносова оды сей, после которого не надобно бы, кажется, никому с высоким его талантом входить в поприще, но переводя в стихах с рифмами (которых в греческом нет), принужден был для того во многих иногда местах отступить от подлинника, Я же, не будучи рифмою одержим, должен был сделать верный только перевод мыслей Анакреоновых, стараясь ничего не пропустить и не смея ничего прибавить». Николай Александрович Львов (1751–1803) переводил анакреонтику с подстрочника, сделанного новогреческим церковным деятелем и писателем Евгением Булгарисом (1715–1806). Воот, Арктос — названия созвездий. Прямо в сердце он меня. — Приводим примечание самого переводчика: «В греческом сказано: „прямо в печенку“. Древние полагали, что престол любви должен быть в печенке. В последующие времена переместили оный в сердце. А в наш просвещенный век многие думают, что любовь в уме…»
