век сердца врагов охвачены огнем, подобным адскому,
Сердца друзей веселы, как райский сад.
Благодаря твоему прибытию Бухарское царство стало гордостью мира,
Так же как Египетское царство стало великим от прибытия Йусуфа Ханаанского [789].
Я уповаю на то, что будут приняты тобой восхваления и похвалы мои,
Так же как были приняты пророком людей и джиннов [Мухаммадом] восхваления Хассана [790].
В молитве за тебя я, Нахли, старателен,
А описание твоей особы выходит за пределы просторов ума, оно глубже пучин возможности,
О боже, пока существует мир, да исполнится твоя воля,
Да пребудешь ты вечно на троне величия и счастья,
Да будут [покорны] твоей воле просторы стран,
Да вознесется до девятого неба хутба с твоим именем.
Рассказ о переселении из тленного мира, из теснин бренности прощенного богом угодника великого господа его святейшества шейх ул-ислама Ходжи Джуйбари
Стихи /114б/
На доске судьбы перо не начертало слово “вечность”,
Страницы вселенной не украшены картинами вечности,
Кипарис, который рос в саду вечности,
Упал, как только поднялся ураган смерти.
Дворец жизни приятен [своим] внешним видом,
Но к бессмертию искусство мастера вечности не пробило в нем двери.
В чаше времени постоянно находится вино тленности,
Всякий, кто приходит в мир, вкушает глоток этого вина.
Кто из обитателей мира будет посторонним в этом путешествии?
Всякий, кто обитает в мире, рождается для того, чтобы умереть.
Да будет ведомо для лучезарных, как солнце, сердец, для чудодейственных мыслей ученых мужей, умных и мудрых людей, для [мыслей], которые являются океаном таинственных лучей, местом проявления несомненных [истин], следующее положение. Из содержания великих стихов Корана: “Всякая душа вкушает смерть” [791] — вытекает следующее. Портной мастерской вечности ни для кого не сшил халат бессмертия, фарраш дворца бессмертного [бога] в беседке пиршества ни для кого не зажег свечу бессмертия. Поистине сущность смерти — это освобождение чистой, благородной души от мира, [где] льет грязный, смешанный с пылью дождь, избавление птицы царства божьего из клетки человеческого тела. Следовательно, самое лучшее, когда умный человек из теснин страны мрака [человеческой] природы направляется на широкие просторы хакиката, миру духовному отдает предпочтение перед материальным миром, стремится достигнуть совершенства, а не власти и высокого положения, с помощью крыльев усердия взлетает на вершину царствия [небесного].
Стихи
Утренней порой с вершины лотоса зачирикала моя священная птица:
“Не будь беспечным в этом мире злоключений,
Святые устроили для тебя уединенное место любви [к богу],
А ты остался пленником в этом доме печали, как люди, которых постигло горе”.
В особенности некоторым благородным мужам, которые расшили почетные халаты великолепными узорами [из слов]: “Святые [находятся] под моей кабой, и никто не знает их, кроме меня” [792], не подобает такая слава и такой почет, чтобы местом спокойствия и могущества их была бы ненадежная стоянка, неустойчивый дворец мира.
Стихи
В глазах мудрых людей мир довольно низок,
Он меньше, чем тень, [отбрасываемая] солнцем твоего достоинства.
Напротив, достойно их высокого положения, их величия направиться из этого бренного мира, из теснин тленного мира в райские просторы и к месту обитания святых, согласно [стиху]: “Ведь к Нам их возврат” [793], обратиться к наслаждениям рая.
Стихи
Не привязывайся всем сердцем к [этому] бренному порогу,
Ибо в другом месте возвели чертоги для того, чтобы ты там жил.
Цель изображения этих картин, написания этих слов заключается в [описании] /115а/ неизбежного события, [случившегося] с его святейшеством высокосановным, высокодостойным Ходжой Джуйбари, да освятит великий Аллах его священную душу! Он был звездой в созвездии святости, жемчужиной в шкатулке благородства, местом восхода божественных лучей, местом раскрытия бесконечных божественных тайн. Он был путеводителем шествующих по пути святых, да умножит великий Аллах милость к нему в обоих мирах! В умении угадывать чудесные тайны, воспрепятствовать проявлению сверхъестественных чудес, в воздержании [от недозволенного] он похитил мяч первенства у всех [остальных] благословенных шейхов.
Объяснение этого события следующее. В 969/1561-62 году благословенной природой [Ходжи] овладела сильная болезнь, его натура отклонилась от большой дороги крепкого здоровья. Силы [его], укрепившиеся в дни весеннего равноденствия, совершенно изменили [ему]. Врачи, обладающие дыханием Исы, благословенные табибы, такие, как Платон своего времени, Аристотель эпохи Маулана султан Махмуд табиб и подобные ему, опоясавшись поясом усердия, проявили старания на пути врачевания, на большой дороге лечения. Они надеялись на то, что, быть может, на востоке желания забрезжит утро выздоровления, природа августейшего [Ходжи] из бездны болезни поднимется, подобно солнцу, до апогея выздоровления. Однако все было совершенно бесполезно, ибо, согласно [стиху]: “Поистине предел Аллаха, когда придет, — не отсрочивается” [794], в судилище вечной жизни [стояла] палатка, украшенная [словами]: “Я был сгустком крови, скрытым [от взоров]” [795] с тугрой: “Стирает Аллах, что желает” [796] — и украшенная печатью [с легендой]: “Всякий, кто на ней, исчезнет” [797]. Поэтому перо рассудительности не смогло начертать в книге судьбы ничего об изменении [предначертанного].
Стихи
От старания и усердия не было никакой пользы;
Все, что вышло из-под пера судьбы, невозможно изменить.
Наконец крайняя слабость овладела благородной особой его святейшества [Ходжи], болезнь перешла в чахотку, и природа его святейшества благородного [Ходжи] отказалась от наряда выздоровления.
Великий, славный хакан [Абдулла-хан] все время посещал его святейшество [Ходжу]; его святейшество оказал большую помощь, исключительную милость [хану], завещав следующее. “Согласно [стиху]: „Господь мой воспитал меня” [798], твоя особа не нуждается в поучениях учителей, на твое зеркало бодрствования падают лучи божественного вдохновения. Несмотря на это, проявляя к тебе исключительное милосердие, хочу поставить перед тобой свечу замыслов и дел, что является отблеском значения, [приведенного в стихах]: „Ведет Аллах к Своему свету, кого пожелает” [799], чтобы ты благодаря ее свету легко достиг цели. В отношении с подданными тебе необходимо поднять знамена /115б/ справедливости до зенита величия, чтобы охранять государство и оберегать [его] богатства.
Проявляй свойственную тебе милость, не превращай себя в мишень стрел бедствий от горения сердец несчастных людей и от огня вздохов терпящих гнет”.
Месневи
Пока ты будешь счастливым обладателем власти,
Не отвращай взор от покровительства народу,
