Шамиа тотчас отправился исполнять то, что ему сказал Али.
Что же касается самого Али Зибака, то он отправился к банщику и сказал ему:
— Иди к Салах ад-Дину и скажи ему: «Прошлым вечером я отправил своего племянника в баню, и он до сих пор не вернулся. Я пошел в баню посмотреть, что с ним, и увидел, что он одурманен банджем и лежит словно мертвый. Я дал ему противоядие, он очнулся, и я спросил его: „Почему ты лежишь здесь? Он ответил мне: „Когда я открыл баню, ко мне подошел какой-то мальчик и угостил меня лакомством, и вот я очнулся только сейчас. Услышав его словаря стал ходить по бане и увидел, что все купальные простыни и полотенца украдены, и я должен получить их стоимость только с тебя, потому что ведь ты — глава стражников в нашем городе».
И банщик отправился к Салах ад-Дину, чтобы порадоваться ему на кражу.
Тем временем предводитель Амин, который пошел за мазью, обошел многих аптекарей и торговцев благовониями, но они все говорили ему:
— У вас нет воздушных стеблей и водяной пыльцы, нет у нас и листьев скалы, лунного света и солнечного запаха! Это все пустые слова!
Услышав это, Амин рассердился и сказал себе: «Как осмелился Шамиа смеяться над нами?» Он вернулся в Зал молодцов, повторяя: «Я непременно потушу эту свечу!» (ибо имя Шамиа означает «свеча»). Открыв двери зала, он стал кричать:
— Где этот скверный обманщик Шамиа?
Но тут он увидел своего предводителя, связанного по рукам и ногам, с кляпом во рту и: с вытаращенными глазами. Когда Амин развязал Салаха и вынул кляп у него изо рта, тот крикнул:
— Проклятые и дети проклятых! Я просил вас доставить ко мне самого честного и знающего человека — Шамиу, а вы привели этого мальчишку!
Амин рассказал Салаху, какое лекарство прописал ему Али, и сердце Салаха едва не сгорело от злости.
Он воскликнул:
— Как это Аллах наслал на нас этого сатану, откуда он взялся? Никому не говорите о том, что случилось, чтобы известия об этом не дошли до ушей азиза Египта — ведь он сместит меня с должности!
В это время пришел Шамиа. Он сказал:
— Господин предводитель, у меня обокрали аптеку, забрали все лекарства, которые там были, и похитили все деньги.
— Не беспокойся, я найду все похищенное и верну его тебе! — сказал ему Салах. — А сейчас я хочу, чтобы ты вынул осколки стекла, которые застряли у меня в теле, как иглы.
Шамиа вынул из своей сумки щипчики и стал вытаскивать осколки стекла. В это время вошел банщик и стал требовать с Салах ад-Дина украденное, и тот пообещал вернуть ему деньги и имущество, как пообещал лекарю, и отослал его.
Что же касается Зибака, то он надел свое платье, отправился в дровяной сарай и извинился перед уста Раджабом за свое отсутствие, сказав:
— Я ходил по неотложному делу! — и тот велел ему опять идти в сарай. Войдя в сарай и посмотрев в окно, Али увидел, что Салах сидит в зале, а Шамиа вынимает у него из тела осколки стекла. Покончив с этим делом, Шамиа сказал:
— Это стекло отравлено, тебе обязательно нужно пойти в баню.
Но Салах воскликнул:
— Вся эта беда случилась из-за бани, я теперь буду обходить все бани стороной.
Но Шамиа настаивал:
— Необходимо сделать это, иначе ты умрешь.
Телохранители Салаха сказали:
— Мы сделали ошибку, когда вошли вчера вместе с тобой. Мы подняли шум, так что стало ясно, куда мы идем, и сатана узнал и подстроил лам эту хитрость, А сегодня вечером надо отправить человека к хозяину такой-то бани, чтобы тот открыл баню поело вечерней молитвы, и ты сможешь выйти отсюда, переодевшись купцом, и возьмешь с собой кого-нибудь из нас.
Салах согласился, признал их правоту и отправил человека к другому банщику, чтобы известить его о своем желании.
Когда Зибак услышал их слова, он сказал себе: «Я должен сыграть с Салахом шутку и сегодня вечером». Затем он отправился в сад, где прятал свои вещи, снял одежду, надел штаны, какие носят банщики, и закатал их до колеи, взял мочалку и таз, в котором лежало мыло, и поспешил к упомянутой бане, Войдя к владельцу бани, он приветствовал его и поцеловал ему руки. Банщик спросил, что ему нужно, и Али ответил:
— Я банщик, мой хозяин платил мне за работу два дирхема в день, а если мне случалось отлучиться на день, он жаловался на меня предводителю молодцов и начальнику стражников Салах ад-Дину, и тот посылал ко мне одного из своих людей, который избивал меня и отводил к моему хозяину в колодках. Я по-клялся, что больше не буду служить у него. Если ты примешь меня как сына в назовешься моим отцом, я буду служить тебе.
Банщик согласился и велел Али войти, в баню.
Зибак вошел в баню и стал прислуживать, поворачиваясь туда и сюда быстро, как пружина. Хозяин, подивившись его быстроте а ловкости, сразу полюбил его. Когда наступил вечер, к хозяину бани пришел один из людей Салаха и тайно сообщил хозяину, что предводитель Салах ад-Дин хочет помыться в этой бане и придет в два часа ночи: пусть хозяин приготовится и будет в это время в бане. Банщик ответил: «Слушаю и повинуюсь», подумав, что мальчик, который пришел к нему в этот день, принес ему удачу и счастье.
После того как человек Салаха ушел, Али сказал хозяину бани:
— Если тебя спросит обо мне, что ты скажешь?
— Я скажу, что ты мой сын, — ответил хозяин.
Али воскликнул:
— Да, а ты — мои отец, по уговору, заключенному между нами перед лицом Аллаха, и я никогда не оставлю тебя!
Сказав это, Али отправился на рынок и принес оттуда все, что ему нужно было для того, чтобы его проделка удалась, а потом вернулся.
Когда Салах ад-Дни подошел к бане, хозяин бани и Али встретили его со всем уважением и почтением, Салах, увидев мальчика, спросил хозяина бани, кто это.
Тот ответил:
— Это мой сын.
Салах поверил ему и успокоился. Потом он разделся и зашел в баню, сказав мальчику:
— Принеси мне краску для волос. Она лежит в узелке среди моей одежды.
Али взял краску, смешал ее с мышьяком — а мышьяком сводят волосы с тела, — принес эту смесь Салах ад-Дину. Он стая втирать ее Салаху в голову, обильно смазал бороду и усы, пока не уверился, что смесь въелась в кожу и подействовала на волосы. Тогда он вышел от Салаха и сказал владельцу бани:
— Салаху стало плохо в бане.
Хозяин бани вошел к предводителю и спросил его:.
— Что с тобой случилось, господин предводитель?
Салах воскликнул:
— У меня выпали волосы на голове и на лице и я стал похож на лысого младенца!
— Слава богу, что я нашел тебя в добром здравии, — сказал банщик, — я ведь боялся, как бы не случилось чего серьезного.
Банщик подошел к Салаху, но тот поднял руку а ударил его по лицу, крикнув:
— Что ты положил в эту краску?
Банщик, упав — на землю от удара Салаха, ответил:
— Я не клал туда ничего, я только попросил мальчика отнести тебе эту краску.
Салах спросил:
— Разве это не твой сын? Расскажи мне всю правду, не то я тотчас убью тебя!
И владелец бани рассказал ему всю историю. Тогда Салах ад-Дин понял, что все это проделки Али. Он выбежал в то помещение, где раздевался, и увидел, что его одежда и оружие украдены. Салах ударил себя по лицу от бессильной злобы, потом сказал банщику:
— Отправляйся ко мне домой и принеси мне полную перемену платья.
Банщик отправился в дом Салаха, проклиная тот час, когда он увидел и узнал того мальчика.
Что же касается Али Зибака, то он, после того как лишил Салаха волос, взял его печать, деньги и одежду и спрятал их. Потом он направился к дому Салах ад-Дина и сказал его жене:
— Этот чертов разбойник спора сыграл с предводителем Салах ад-Дином шутку в бане. Он забрал одежду предводителя и оставил его голым. Твой муж послал меня, чтобы ты дала мне полную перемену одежды и чалму, он передал мне также свою печать подтверждение моих слов.
Увидев печать Салаха, его жена отдала Али полную перемену платья, он забрал все й пошел спокойно к себе домой.
Через некоторое время после этого к ней явился хозяин бани, которого Салах послал к себе домой за одеждой. Она сказала:
— Я только что отослала одежду с твоим мальчиком-слугой.
Банщик поспешил к Салаху и рассказал о том, что случилось. Салах ад-Дин ударил его по шее и крикнул:
— Ах ты, зловреднейший из дураков! Ты принял этого проклятого разбойника и уверил меня, что это твой сын! Клянусь богом, я сейчас отрублю тебе голову!
Банщик удрал от Салаха в слезах, а Салах оставался в бане до полуночи. Потом он закутался в простыни и полотенца и босиком пошел домой, зарекаясь когда-нибудь еще пойти в баню. Когда он вошел в свой дом, слуги подумали, что это банщик, стали его гнать и доносить, унижая и оскорбляя. Салах постыдился сказать, что это он сам, а его жена крикнула:
— Бейте его туфлями и башмаками!
Слуги стали избивать его, и тогда он завопил:
— Ведь я Салах ад-Дин, хозяин этого дома!
