Впервые за много лет читателю открывается мир классической японской любовной лирики в переводах Анны Глускиной – одной из важнейших советских японисток, лично составившей эту антологию в конце восьмидесятых годов. Минималистичная, но полная нежности японская поэзия не стареет с веками, вновь и вновь оказываясь поразительно актуальной, помогая преодолеть житейские трудности или выразить казалось бы невыразимые чувства. В книгу вошли стихотворения VIII, X и XIII веков, внимательно отобранные из трёх лучших японских поэтических антологий и прокомментированные переводчицей, работа которой передаёт все нюансы классического японского стихосложения на русском языке. Обновленное оформление серии «Собрание больших поэтов» с иллюстрацией на полный разворот обложки придаёт книге ещё большее изящество, а удобный формат сборника позволяет взять его с собой в дорогу, чтобы погрузиться в мир японской поэзии в любом месте и в любое время.
Сегодня стала вянуть на глазах…
Возможно ль, что на дне, под голубой волною,
Ложится тоже иней иногда?
* * *
Будто бы луна внезапно озарила
Небо, разливая белый свет, —
Так сверкает
В Есино повсюду
Выпавший на землю белый снег!
Пурпурная листва осенних кленов
Вдоль берегов несется по реке.
Как видно, нынче от потоков горных,
От тающих снегов
В реке – прилив воды.
В саду от лепестков сверкавшей вишни
Весенний ветер не оставил и следа,
И если кто-нибудь придет теперь туда,
Ему покажется,
Что вся земля в снежинках…
* * *
Ты мне лгала [36], что «горы в вечных соснах
Не перейдет волна – и не пройдет любовь»,
И в волнах слез моих,
Перехлестнувших горы,
Блестят лучи луны на рукаве…
* * *
Как знак, что, несмотря на годы,
На долгий срок, —
В душе жива любовь, —
В лазурных небесах подул внезапно вновь
Несущий сердцу весть далекий ветер!..
* * *
На поле Касуга зеленая трава
Из-под земли
Едва взошла на свет —
И кажется таким жестоким мне
Снег, спрятавший ее от взора белой пеной.
* * *
Моя любовь —
Как облако в лазури,
Плывущее неведомо куда, —
Встречаться нам с тобою не судьба
И даже тешиться надеждою напрасно…
* * *
В прекрасном Есино
Все горы в легкой дымке.
В селенье старое,
Где белые снега лежат кругом,
Пришла теперь весна!
* * *
Благоуханьем сливовых цветов
Наполнена небес далеких вышина,
И вешней ночи ясная луна
То заблестит,
То скроется за дымкой…
* * *
Не забывай меня! Пускай рукав атласный,
Где отражался лик луны в слезах,
Не будет рукавов моих касаться,
Ты все равно на память сохрани
Лучи луны в слезах прощальных!
* * *
Взгляну кругом – и нет уже цветов,
Не видно даже алых листьев клена,
Лишь в бухтах —
Бедные рыбачьи шалаши…
О сумерки осенние у моря!..
О, если бы трава «влюбленных ложе» [37],
Что на Горе свиданий [38] расцвела,
Недаром так звалась —
Тогда б ко мне, быть может,
Тайком от всех людей ты все-таки пришла!
У кленов алых листья облетели,
Но мы жалеть об этом не должны…
Зачем жалеть?
Через просветы в ветках
Увидим нынче яркий блеск луны!
Любовь к тебе на дне души скрываю,
Но все равно ее не утаишь, —
Во всем сквозит,
И люди замечают,
И даже спрашивают: «Ты о чем грустишь?»
О, если б ты в своем селенье дальнем
Взглянула, как и я, сегодня на луну,
Ты знала б:
В одиночестве печальном
Люблю я до сих пор тебя одну!
* * *
Так трудно было мне и так душой устал,
Что в тягость был мне мир пустой и бренный,
Но появилась ты —
И он желанным стал,
И жалко мне расстаться со вселенной!
* * *
О, если б ты ушла, я ждал бы, как луну,
Я стал бы ждать, не отрывая взгляда, —
И все смотрел бы
В сторону одну —
Лишь на восток, где ты, моя отрада…
* * *
О, пожалей, хочу участья твоего,
Хочу, чтобы любовью сердце билось.
Пойми
Тоску и горести того,
Кто может лишь рассчитывать на милость!
* * *
И даже мне, ушедшему от мира,
Исполненного зла и суеты,
Так тяжки
Сумерки среди болот осенних,
Где чайками покинуты кусты…
* * *
Взглянул я на луну – и дрогнула душа,
И сердце бедное поверить вновь готово,
Что осень
Прошлых отдаленных лет
Опять вернулась – и со мною снова!
* * *
Ты не пришла —
И холоден стал ветер,
Померкло сразу все вокруг меня…
И, покидая здешние края,
Кричат печально, улетая, гуси [39]…
* * *
O, лишь одна луна в далеком небе
Мне служит памятью доныне о тебе,
И если б вспомнила
Ты обо мне в тот миг —
Сердца бы наши были вместе!..
* * *
В рассветный час, когда по воле ветра
Уплыли ленты белых облаков,
Высоко надо мной,
Перелетая горы,
Раздался первый грустный крик гусей…
* * *
Я знаю слишком хорошо себя:
Тебя я не обижу и намеком,
Но вот рукав мой,
Вымокший от слез,
Немым упреком будет для тебя.
* * *
Увидя тень прохладную под ивой,
Где протекала чистая вода,
Я поспешил скорей туда.
Подумал: буду здесь недолго, —
Но, очарованный, остался до утра!
О, если б ты меня спросила:
«То белый жемчуг иль роса?» —
В ответ тебе
Я показал бы рукава,
