И в один день из дней я вошёл к ней, а она сидела в уединённом месте и как будто только вышла из бани, находившейся в доме, так как она была надушена благовониями и куреньями, а лицо её походило на круг полной луны в четырнадцатую ночь. И девочка стала играть со мной, и я играл с нею (а я в это время почти достиг зрелости), и она опрокинула меня на землю, и я упал на спину, а девочка села верхом мне на грудь и стала ко мне прижиматься. И она прикоснулась ко мне рукой и во мне взволновался жар, и я обнял её, а девочка сплела руки вокруг моей шеи и прижалась ко мне изо всех сил. И не успел я опомниться, как я прорвал её одежду и уничтожил её девственность. И, увидев это, я убежал к одному из моих товарищей. А к девочке вошла её мать и, увидав, что с нею случилось, потеряла сознание, а потом она приняла предосторожности и скрыла и утаила от отца её состояние и выждала с нею два месяца, и они все это время звали меня и улещали, пока не схватили меня в том месте, где я находился, но они ничего не сказали её отцу об этом деле из любви ко мне. А потом её мать просватала её за одного юношу-цирюльника, который брил отца девушки, и дала за неё приданое от себя и обрядила её для мужа, и при всем этом её отец ничего не знал о её положении, и они старались раздобыть ей приданое. И после этого они неожиданно схватили меня и оскопили, а когда её привели к жениху, меня сделали её евнухом, и я шёл впереди неё, куда она ни отправлялась, все равно, шла ли она в баню, или в дом своего отца. А её дело скрыли, и в ночь свадьбы над её рубашкой зарезали птенца голубя, и и провёл у неё долгое время и наслаждался её красотой и прелестью, целуясь и обнимаясь и лёжа с нею, пока не умерли и она, и её муж, и её мать, и её отец, а затем меня забрали в казну, и я оказался в этом месте и сделался вашим товарищем. Вот почему, о братья, у меня отрезали член, и конец".
Рассказ второго евнуха (ночи 39-40)
Второй негр сказал: "Знайте, о братья, что в начале моего дела, когда мне было восемь лет, я каждый год один раз лгал работорговцам, так что они между собой ссорились. И один работорговец впал из-за меня в беспокойство и отдал меня в руки посредника и велел ему кричать: "Кто купит этого негра с его пороком?" - "А в чем его порок?" - спросили его, и он сказал: "Он каждый год говорит одну ложь". И тогда один купец подошёл к посреднику и спросил его: "Сколько давали за него денег с его пороком?" И посредник отвечал: "Давали шестьсот дирхемов". - "А тебе будет двадцать дирхемов", - сказал тогда купец, и посредник свёл его с работорговцем, и тот получил от него деньги, а посредник доставил меня в дом этого купца и взял деньги за посредничество и ушёл.
И купец одел меня в подобающую мне одежду, и я прожил у него, служа ему, весь остаток этого года, пока не начался, счастливо, новый год. А год этот был благословенный, урожайный на злаки, и купцы стали ежедневно устраивать пиры, так что каждый день собирались у одного из них, пока не пришло время быть пиру у моего господина, в роще за городом.
И он отправился с купцами в сад и взял все, что было им нужно из еды и прочего, и они сидели за едой, питьём и беседой до полудня. И тогда моему господину понадобилась одна вещь из дому, и он сказал мне: "Эй раб, садись на мула, поезжай домой и привези от твоей госпожи такую-то вещь и возвращайся скорей!" И я последовал его приказанию и отправился в дом. И, приблизившись к дому, я принялся кричать и лить слезы, и жители улицы, большие и малые, собрались около меня. Жена моего господина и его дочери услыхали мой крик, открыли ворота и спросили, в чем дело. И я сказал им: "Мой господин сидел у старой стены со своими друзьями, и стена упала на них, и когда я увидал, что с ними случилось, я сел на мула и скорее приехал, чтобы вам рассказать".
И, услышав это, его жена и дочери принялись кричать и рвать на себе одежду и бить себя по лицу. И соседи сошлись к ним, а что до жены моего господина, то она опрокинула все вещи в доме, одну на другую, и сломала полки и разбила окна и решётки и вымазала стены грязью и индиго и сказала мне: "Горе тебе, Кафур, пойди сюда, помоги мне. Сломай эти шкафы и перебей посуду и фарфор и другое!"
И я подошёл к ней и стал с нею рушить полки в доме, со всем, что на них было, и обошёл крыши и все помещение, разрушая их, и бил фарфор и прочее, что было в доме, пока все не было поломано, и при этом я кричал: "Увы, мой господин!"
А потом моя госпожа вышла с открытым лицом, имея только покрывало на голове и ничего больше, и с нею вышли её дочери и сыновья, и они мне сказали: "Кафур, иди впереди нас и покажи нам то место, где находится твой господин, под стеною, мёртвый, чтобы мы могли извлечь его из-под обломков и принести его в гробу и доставить в дом и сделать ему хороший вынос".
И я пошёл впереди них, крича: "Увы, мой господин!" и они шли сзади меня с открытым лицом и головой и кричали "Ах, ах!" об этом человеке.
И на улице не осталось никого - ни мужчины, ни женщины, ни ребёнка, ни старухи, которая бы не шла с нами, и все они некоторое время били себя вместе с нами по лицу, горько плача. И я прошёл с ними весь город, и народ спрашивал, в чем дело, и они рассказывали, что услышали от меня, и люди говорили: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха!" И кто-то сказал:
"Это не кто иной, как большой человек! Пойдёмте к вали и расскажем ему". И когда они пришли к вали и рассказали ему..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до сорока
Когда же настала ночь, дополняющая до сорока, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда они пришли к вали и все рассказали ему, вали поднялся и сел верхом и взял с собою рабочих с лопатами и корзинами, и они пошли, следуя за мной, и с ними множество народу.
И я шёл впереди них и бил себя по лицу и кричал, а моя госпожа и её дочери были сзади и вопили. И я побежал впереди них и опередил их, крича и посыпая себе голову пылью и ударяя себя по лицу, и вбежал в тот сад, и мой господин увидел меня, когда я бил себя по лицу и кричал: "Увы, моя госпожа! Ах! Ах! Ах! Кто мне теперь остался, чтобы пожалеть меня, после моей госпожи! О, если бы я был за неё выкупом!"
И, увидев меня, мой господин оторопел, и лицо его пожелтело, и он воскликнул: "Что с тобою, Кафур, в чем дело?" И я ответил ему: "Когда ты послал меня домой, я вошёл и увидел, что стена, которая в комнате, упала и свалилась на мою госпожу и её детей". - "И твоя госпожа не уцелела?" - спросил он меня. И я сказал: "Нет, клянусь Аллахом, о господин мой, никто из них не остался цел, и первою умерла моя старшая госпожа". - "А цела ли моя маленькая дочь?" - спросил он. И я отвечал: "Нет". И тогда он сказал: "А как поживает мул, на котором я езжу? Он уцелел?" - "Нет, клянусь Аллахом, о господин мой, - отвечал я, - стены дома и стены стойла упали на все, что там было, даже на овец, гусей и кур. Все они превратились в груду мяса, и их съели собаки, и никто из них не остался жив". - "И твой старший господин тоже не уцелел?" - спросил мой хозяин. "Нет, клянусь Аллахом, из них не уцелел никто, - сказал я, - в ту минуту не осталось ни дома, ни обитателей. Не осталось от них и следа. А что до овец, гусей и кур, то их съели кошки и собаки".
И когда мой хозяин услышал мои слова, свет стал мраком перед его лицом, и он не мог владеть ни своей душой, ни своим умом, и не был в силах стоять на ногах, - такая на него нашла слабость. И его спина подломилась, и он разорвал на себе одежду и выщипал себе бороду и скинул тюрбан со своей головы и, не переставая, бил себя по лицу, пока на нем не показалась кровь, и кричал: "А! О мои дети! Ах! О моя жена! Ах! Горе тому, с кем случилось то, что случилось со мной!"
И купцы, его товарищи, закричали из-за его крика и заплакали с ним, сочувствуя его состоянию, и порвали на себе одежду. И мой господин вышел из того сада, продолжая бить себя по лицу из-за беды, которая его постигла, и от сильных ударов он стал как пьяный. И когда он с купцами выходил из ворот, они вдруг увидели большое облако пыли и услышали крики и вопли и, посмотрев на тех, кто приближался, увидали, что это вали и стражники, и народ, и люди, которые смотрели, а родные купца, позади них, кричали и вопили, горько и сильно плача.
Первыми, кого встретил мой господин, были его жена и дети. Увидав их, он оторопел и засмеялся и ободрился и сказал им: "Каково ваше состояние? Что случилось с вами в нашем доме и что с вами произошло?" И, увидя его, они воскликнули: "Слава Аллаху за твоё спасение!" - бросились к нему, а его дети уцепились за него и кричали: "О наш отец! Слава Аллаху за твоё спасение, о батюшка!"
И жена его спросила: "Ты здоров? Слава Аллаху, который дал нам увидеть твоё лицо благополучным!" Она была ошеломлена, и её ум улетел, когда она его увидала. "О господин, как случилось, что ты цел, ты и купцы, твои друзья?" - спросила она. А купец сказал: "Что случилось с вами в нашем доме?" И жена отвечала: "У нас все хорошо, мы в добром здоровье, и наш дом не постигло никакое зло, но только твой раб Кафур приехал к нам с непокрытой головой, в разорванной одежде, крича: "Увы, мой господин! Увы, мой господин!" И когда мы спросили его: "Что случилось, Кафур?" - он сказал: "На моего господина и его друзей, торговцев, упала стена в саду, и они все умерли". - "Клянусь Аллахом, - воскликнул мой хозяин, - он сейчас пришёл ко мне, крича: "О моя госпожа! О дети моей госпожи!" - и сказал: "Моя госпожа и её дети - все умерли".
