в Хутталан, свою вотчину, и займется сбором войска, /
32а/ а государь Сахибкиран на этой стороне тоже будет собирать войско. Уходя, Шер Бахрам взял с собой из нукеров государя Сахибкирана человека по имени Адиль. А из своих нукеров при государе оставил некоего Тай Ходжу [220], с тем, чтобы если не придет Адиль, пошел он, дабы оба войска знали друг о друге. Дойдя до Хутталана, Шер Бахрам стал собирать войско и встал в поле Бастарк [221] и оттуда изъявил вражду Хусайн-беку. Когда Хусайн-бек увидел его вражду, решил прибегнуть к хитрости и, зная, что его устои слабы, сделал ему много обещаний и, своротив Шер Бахрама, подчинил себе.
Государь Сахибкиран, осведомившись о случившемся, написал Шер Бахраму следующее письмо: «Основу вражды положил ты. А теперь, сговорившись с ним, показываешь себя невинной овечкой. Очень скоро будет так, что тебя накажет его же стрела, и тогда твои раскаянья будут бесполезны». Так и случилось.
С этой стороны государь Сахибкиран дал войско Бахрам Джелаиру, Джаку-беку и Аббас Бахадуру и отправил их в сторону Ходженда, чтобы те главенствовали над народом джелаиров. И чтобы они схватили там Муса-бека с Али Дарвешем, сыном Баязида, которые были зачинщиками этой вражды. А те, узнав об этом, сбежали. Бахрам Джелаир собрал улус и стал править своей областью. Однако, испугавшись, что трудно будет противостоять хану с Хусайн-беком, сговорился с группой людей, не знающих государя Сахибкирана, перебил народ Али Дарвеша, а сам вместе со своим народом отправился в сторону Джете.
О том, что государь Сахибкиран с целью набора войск отправился в Самарканд
Победоносный государь Сахибкиран направился в сторону Самарканда, дабы собрать тамошнее войско. В это время Сулайман-бек и Джавурчи, которые также были зачинщиками вражды с Хусайн-беком, /32б/ перебежали к Хусайн-беку.
Хизр Йасури к тому времени скончался и его брат Али с Ильясом и Хаджи Мухмуд-шахом Йасурием, вместе со всеми йасуриями, надев ремень подчинения в пояса своей души, пришли служить к государю Сахибкирану. Государь назначил Кара Хиндука Барласа даругой внутренней части Самарканда и вернулся. А Хиндука благодаря своему черному счастью задумал бежать и отправился к Хусайн-беку: он был темным в делах правления и слаб установлении порядка, поэтому прикинулся юродивым [222]. Государь Сахибкиран только задумывал собрать войско в своем стольном граде, как высокая колыбель, Олджай Туркан ага заболела. Государь только собрался было отправиться в путь, как ее нежная душа покинула ее нежное тело и преставилась всевышнему Господу. И время плакало, описывая ее состояние сотнями языков [223].
Великая душа государя Сахибкирана глубоко опечалилась, он пришел в полное замешательство, и его глаза превратились в реку и изрыгали жемчужные слезы величиною с его ладонь. Относительно этого случая рука помощи коротка. Однако рука терпения сильна, ибо: «Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему мы возвращаемся» [224].
Дочь государя Сахибкирана, Султанбахт бегим, была от нее [225].
Когда Хусайн-бек услышал эту весть, в нем проснулась любовь, которая бывает у единоутробных, и, облачившись в траурные одежды, был в глубокой печали. Вместе с тем родственные отношения, которые у него были с государем Сахибкираном, оборвались, он остался в рассеянности.
/33а/ О том, что государь Сахибкиран пошел с войском на Хусайн-бека
В году семьсот шестьдесят седьмом, соответствующем году Лошади (1366), государь Сахибкиран, собрав огромное войско, пошел воевать с Хусайн-беком, а в авангарде отправил Сайф ад-Дин-бека с многочисленным отрядом. Хусайн-бек, который со всевозможными хитростями заманил к себе и подчинил Шер Бахрама, думал, что и с государем Сахибкираном проведет такую хитрость. Но, увы, его задумкам не [суждено было] сбыться. Как такой царь может не знать о кознях врага?
В ту пору он отправил к государю Сахибкирану Ибадулла Бахадура с Малик Бахадуром с разными клятвенными словами [226]. Лукавые слова, которые он сказал, были следующие: «До этой поры между нами было согласие и, действуя в союзе, мы добились власти. И теперь тоже нам не следует нарушать то правило и следует сделать то правило для нас ярлыком, выбросить из головы дурные мысли. Ты верь этому договору и никак не допускай мысли об опасениях».
Победоносное войско только что прошло Кахлагу и остановилось в Байсуне [227], как подошли Малик и Ибадуллах. Они доложили слова и текст договора Хусайн-бека и еще добавили: «Обязательно вам нужно помириться». Сахибкиран тайным вдохновением понял, что его клятвам не следует верить, и не принял договор. Однако Йасурийцы испугались, что эти двое помирятся, и изъявили неповиновение.
В то время Джаку-бек и Аббас Бахадур, ушедшие вместе с Бахрам Джелаиром в Ходженд, достигли его. И между собой решили, /33б/ что род йасури, который проявил вражду, [надо] поймать и посадить под стражу. Однако государь Сахибкиран не согласился с такой манерой действий, запретил это и языком государственного мужа сказал: «Если мы будем действовать так, то в дальнейшем у них не будет веры к чему-либо доброму и от этого нам будет только вред. Если дом нашей власти будет построен добром, то никто не сможет нанести нам вреда. То дерево, которое питается водой справедливости и добродетели, принесет плоды счастья» [228]. После этих слов он уважил йасурийцев добрым словом, отпустил их восвояси. Он отпустил также и остальное войско, а сам возвратился в Карши. А Хусайн-бек, собрав многочисленное войско, вместе с Шер Бахрамом направился в сторону государя Сахибкирана, Мубаракшах и Шайх Мухаммад, сын Баян Сулдуза, были весьма склонны в сторону государя Сахибкирана, но принужденные подчиниться Хусайн-беку, присоединились к нему.
О хитростях и кознях Хусайн-бека и о том, что он отправил к Сахибкирану Хизра Хазиначи с предложением о перемирии
Злокозненный Хусайн-бек, применив хитрость к государю Сахибкирану, отправил Хизра Хазиначи с Кораном, на котором поклялся, и передал: «Если мы будем враждовать друг с другом, страна придет в расстройство и народ будет разорен. Я определенно знаю, что ты желаешь мусульманам добра, и добродетельность, милосердие свойственны тебе. Но было бы лучше, если бы ты не занимался враждой. Теперь я считаю, что будет правильно, если мое войско будет стоять в Чаганиане [229], а твое — в Хузаре, я с сотней и ты с сотней подойдем в местность Чакчак [230]. И там заново заключим клятвенный договор, такой, что никто не посмеет пожаловаться. Пока не увидимся, дело не решится».
Сахибкиран понял, что тут скрыты хитрость и козни, поэтому его душа не согласилась. Однако все беки
