“Придворный историограф, — пишет Сыма Цянь о своем отце, — служил в период цзянь-юань — юань-фэн (т. е. с140 по 110 г. до н. э.)… [у него] родился сын, которого назвали Цянь. Цянь родился в Лунмэне” [8]. Таким образом, точной [18] даты своего рождения Сыма Цянь не указывает. Современные ученые проделали большую работу, чтобы решить этот вопрос, однако полного единства во мнениях на этот счет до сих пор не достигнуто.
Косвенные данные, на основании которых могут быть установлены даты жизни Сыма Цяня, сами по себе противоречивы. Комментатор Сыма Чжэн, поясняя сообщение Сыма Цяня в автобиографии о занятии им после смерти отца должности придворного историографа, цитирует следующее место из сочинения Бо-у чжи: “Придворный историограф, [который приписан к] уезду Маолин, селению Сяньули, дафу Сыма [Цянь], 28 лет от роду, на должность с жалованием 600 даней на третьем году в шестом месяце в день и-мао” [9], Согласно этому свидетельству в 107 г. до н. э. Сыма Цяню было 28 лет, т. е. он родился в 135 г. до н. э. Однако другой ранний комментатор “Исторических записок”, Чжан Шоу-цзе, после фразы: “…через пять лет после того, как Цянь стал Придворным историографом, в первый год тай-чу”,- отмечает: “Цяню 42 года” [10]. Таким образом, по версии Чжан Шоу-цзе, в 103 г. до н. э. Сыма Цяню было 42 года, т. е. он родился в 145 г. до н. э. Дискуссия ведется в основном между сторонниками этих двух версий, хотя китайскими и японскими учеными выдвигались и иные датировки рождения Сыма Цяня (129 г., 150 г., 163 г. до н. э. и др.).
Доказательства, выдвигаемые в защиту даты 135 г. до н. э., представляются нам более убедительными. Действительно, цитированные Сыма Чжэном данные Бо-у чжи полностью совпадают с канцелярской формой аттестации государственных чиновников ханьского времени, которая достаточно хорошо изучена после обнаружения в Цзюйяне подлинных ханьских документов на деревянных табличках. Правда, Ван Го-вэй, являвшийся сторонником версии 145 г., также признавал достоверность цитаты из Бо-у чжи, но считал, что при переписке в ней допущена ошибка: вместо “28 лет лет от роду” [19] должна стоять цифра 38 [11]. Другие ученые, однако, показали, что с таким же успехом результатом ошибки переписчика могла быть и цифра 42 в комментарии Чжан Шоу-цзе. Поэтому решающее значение имеет сопоставление некоторых других свидетельств первоисточников. В письме к Жэнь Шао-цину, написанном, как полагают, в 93 или 91 г. до н. э., Сыма Цянь упоминает, что он служил при дворе “более двадцати лет” [12]. Если бы он родился в 145 г., то в момент написания письма ему было бы уже 52–54 года, между тем известно, что службу при дворе Сыма Цянь начал в 20 с чем-то лет. Если же он родился в 135 г., то письмо к Жэнь Шао-цину написано им в возрасте 42–44 лет, т. е. действительно спустя 20 лет после начала службы при дворе.
По мнению Чэн Цзинь-цзао, дата 135 г. противоречит собственным словам историка: “Цянь родился в Лунмэне. Пахал и пас скот на южных склонах гор” [13], так как в 140 г. отец его, Сыма Тань, переселился в столицу [14]. Но если вслед за Чэном предположить, что Сыма Цянь родился в 145 г. и вместе с отцом уехал из Лунмэна, то окажется, что он “пахал и пас скот” в возрасте 4–5 лет! Более логичным будет предположить, что хотя придворный историограф и занимал должность в столице, но сын его родился и провел детство на родине [15]. Там же Сыма Цянь, видимо, начал учиться, быстро овладев древней классикой [16].
К сожалению, скупые строки автобиографии не дают нам никаких сведений о том, когда Сыма Цянь переселился в Чанъань. Мы видим его уже 25-летним юношей, отправляющимся в путешествие по стране — первое свое путешествие. Маршрут этого путешествия Сыма Цяня, то, чем он интересовался в пути, дает возможность сделать определенные выводы о цели его поездки. [20]
ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Путь Сыма Цяня в его первой поездке по Китаю представляется в следующей последовательности. Начав свое путешествие в Чанъани, он доехал до Лояна, затем повернул на юг, в современную провинцию Хунань, где в верховьях реки Сянцзян находится гора Цзюишань. Там, по преданию, умер легендарный император Шунь. Оттуда Сыма Цянь спустился вниз по течению реки Сянцзян и прибыл в Чанша. Здесь в водах реки Мило некогда погиб великий поэт Цюй Юань. “Читая ”Скорбь отлученного”, ”Вопросы к небу”, ”Призывание души”, я скорбел вместе с ним. Приехав в Чанша и побывав у реки Мило, где покончил с собой Цюй Юань, я не мог сдержать слез: мне казалось, что я увидел самого поэта”,- писал Сыма Цянь [17].
Из Чанша Сыма Цянь направился на восток и побывал на горе Гуйцзи (современная провинция Чжэцзян, уезд Шаосин), с которой связано множество исторических легенд. Именно здесь легендарный Юй собрал будто бы совет своих военачальников; в горе сохранилась пещера, названная его именем.
Из Чжэцзяна Сыма Цянь едет на север, в бывшие княжества Ци и Лу — места, связанные с жизнью Конфуция. В Лу Сыма Цянь “осматривал родовой храм Конфуция, повозку, в которой он ездил, одежду, которую он носил, обрядовые атрибуты, которые он употреблял при жертвоприношениях” [18]. Обратный путь в Чанъань лежал через Пэнчэн (современный Сюйчжоу), где были еще живы предания о деятельности основоположника ханьской династии Лю Бана и его сподвижников. “Я был в Фэн и Пэй, расспрашивал стариков о прошлом, видел могилы Сяо Хэ, Цао Шэня, Фань Куая, Тэн-гуна… Поистине странные вещи услышал я!” — пишет историк [19]. Сыма Цянь узнал, например, что Фань Куай, видный сановник начала ханьской династии, был в молодости [21] живодером; знаменитые генералы Сяо Хэ и Цао Шэнь начали свою карьеру тюремщиками; Чжоу Бо некогда зарабатывал на жизнь, ударяя в барабан на похоронах! Все это впоследствии было использовано Сыма Цянем при написании биографий приближенных Лю Бана. Своей яркостью и обилием фактического материала эти главы “Исторических записок” в значительной мере обязаны сведениям, полученным Сыма Цянем во время этого путешествия. Сыма Цянь проехал не менее 3–4 тыс. км, его поездка могла продолжаться, как полагают, 3–4 года.
Вскоре после возвращения Сыма Цяня в столицу перед, ним открываются широкие возможности новых путешествий: он поступает на государственную службу в чине ланчжуна, что вводило его в число приближенных императора [20]. Должность при дворе не накладывала на ланчжуна каких-либо постоянных обязанностей. Он должен был сопровождать императора как в столице, так и во всех его поездках, а также, в случае необходимости, ездить по поручению императора в дальние области страны, выполняя функции его доверенного лица. Так, в первом году под девизом юань-фэн (110 г. до н. э.) Сыма Цянь был послан во вновь присоединенные районы Ба и Шу (современная провинция Сычуань), населенные некитайскими народностями. Побывав в этих краях, Сыма Цянь смог лично ознакомиться с жизнью племен юго-западных и; впечатления этой поездки дали ему материал для гл. 116 “Исторических записок”.
СМЕРТЬ СЫМА ТАНЯ
120-110-е годы до н. э. были отмечены крупными успехами внешней политики У-ди. В 115 г. У-ди посылает Чжан Цяня к правителю юэчжи для заключения союза против сюнну, намереваясь окончательно покончить с ними. В 110 г. до н. э. 18-тысячная ханьская армия вышла за Великую китайскую стену и в районе Гуйсуя нанесла сюнну тяжелый удар. Затем она повернула обратно и направилась в Шаньдун, где на [22] священной горе Тайшань император решил совершить жертвоприношения небу и земле. Подготовку к церемонии возглавлял Сыма Тань. Однако когда армия, прибыла в Лоян, Придворный историограф внезапно заболел и не мог сопровождать У-ди дальше. В это время Сыма Цянь возвращался из поездки в Сычуань и собирался доложить о ее результатах императору. Прибыв в Лоян, Сыма Цянь нашел отца уже при смерти.
В своей автобиографии он рисует трагическую сцену прощания с умирающим отцом. “…Придворный историограф взял Цяня за руку и со слезами на глазах сказал: ”Мои предки были историографами царства Чжоу. Старшие поколения моего рода прославились при Шуне и Ся… Но затем род наш захирел. Я- последний его представитель! Если ты займешь мою должность — ты продолжишь дело моих предков. Ныне император, возродив традиции тысячелетий, приносит жертвы на горе Тайшань, а я не мог последовать за ним… Это — судьба! Это — судьба! Когда я умру, ты непременно будешь Придворным историографом… Не забывай того, что я хотел написать…” Цянь плакал, уронив голову на грудь” [21].
Сыма Тань завещал сыну продолжить дело, начатое им, — завершить труд по истории Китая. Сыма Цянь обещал отцу выполнить его волю.
По истечении трехлетнего траура он наследовал дело отца, заняв должность Главного историографа императорского двора. Должность обеспечивала Сыма Цяню исключительно благоприятные условия для работы: ему был разрешен доступ в императорские библиотеки, к сокровищам древней литературы. Он получил в свое распоряжение ценнейшие исторические материалы из секретных хранилищ.
