«Ай, да высохнет тот родник, что тебя родил, река, – ответил камень. – Если бы ты знала, зачем я тут лежу, стороной бы прошла! Закрываю я от людей клад Тайнийны. Увидят их глаза этот клад – жадными люди станут. Одни захватят золото и других на себя работать заставят. И столько прольется слез, сколько в тебе воды нет, река!»
Тут мир потемнел перед глазами Харибу. «Бедный мой народ! – подумал он. – Одна беда еще не прошла, другая вот – у порога его дома!» Много ли стоял Харибу в воде или мало, – верно, много стоял. Холод зашел ему в кости, очнулся он и сказал: «Ого-о! И солнце ушло за горы, а я все стою на месте. Все слышу, язык всего живого и мертвого понимаю… Вот вижу, идет беда на нас, а как сбросить ее с дороги – не знаю!..» Нахмурился Харибу и с тяжелой думой пошел к дому. По дороге он убил что попалось ему: двух джейранов и горного кабана. Но и это не порадовало его. Оставил он добычу лежать в горах и опять вернулся домой с пустым хурджуном. Всю ночь не спал наш Харибу, все думал: что делать ему?.. А утром опять ушел на охоту. Идет с печалью на сердце Харибу, а куда – и сам не знает. Идет, куда ноги ведут. Вот пришел он в одну долину. И видит: всю долину покрыли муравьи. Столько их там, что и земли не видно! Торопятся все куда-то, то в одну сторону пойдут, то в другую бросятся. Удивился Харибу. Сколько живет он на свете, а такого не видел и про такое не слышал.
«Что сталось с муравьями? Куда они идут?» – сказал себе Харибу. И не успел свое слово закончить, еще больше удивился. Треск над его головой прошел. Будто кто сухие ветки ломает, будто кто камни бросает с гор. Посмотрел Харибу вверх, видит: по горе стадо за стадом, тысячи тысяч джейранов бегут. Один другого обгоняет, друг друга толкают, рогами цепляются. Кто упал – на месте остался, а другие бегут по нему. «Кого испугались эти добрые джейраны? – подумал Харибу. – Есть или нет, а тут что-то есть. Оставлю и я это место и уйду отсюда!» Но недалеко ушел Харибу. Только шаг сделал, а тут с горы как поток обрушились черные и белые суслики. С ног сбивают Харибу эти малые зверьки и все бегут и бегут.
«Скорее, скорее! – кричат суслики. – Мало дней осталось! Слышите, земля под нами гудит. Сегодня или завтра ударятся горы о горы, огонь из земли выйдет. Беда тому, кто останется в этих местах!»
«Ой, да умереть мне! – крикнул Харибу. – Малы эти зверьки, а каким камнем бросили в меня, какие слова сказали! Что еще стою я тут! Скорее, Харибу, скорее, да обрушится дом твой! Скорее, Харибу, скорее, да обрушится дом твой! Пересеки дорогу беде! Грудью повернись ты к ней!»
И побежал Харибу так, что и конь не догнал бы его. Мы с вами и кальяна бы не выкурили, а он был уже дома. Позвал Харибу глашатая-гзирая и еще соседа своего позвал и сказал им: «Обойдите вы все село, ни одного дома не оставьте… от мала до велика всех позовите. Скажите – хочет Харибу весь народ увидеть. Слово ему сказать он должен».
Побежал гзирая в одну сторону, сосед побежал в другую. Бегут и кричат: «Эй, земляки-кумовья! Женихи и невесты! Старики и старухи! Все собирайтесь скорее к Харибу! Слово сказать он вам хочет».
Старуха оставила тесто месить и рук не обтерла, старик бросил косу точить, невеста, что доила буйволицу, молоко оставила, мать грудь отняла у ребенка, юноша с коня не успел сойти – все побежали на клич гзирая.
«Быть бы добру! Что зовет нас в такое время Харибу? Скажи, гзирая». А гзирая ничего не отвечает и дальше бежит по селу. Всех созвал он, все от мала до велика пришли к дому Харибу. Смотрят: стоит Харибу у своего порога, стоит желтый, как свеча. Глаза опустил, в тяжелую думу ушел. А перед ним насыпаны три горки пепла. Тут вышел вперед один белобородый старик, шагнул к Харибу и так сказал ему: «Для чего позвал ты нас? Какая загадка в этих горках пепла? Говори Харибу, говори, сын мой, а мы тебя послушаем».
«Что утаю от врага, то не утаю от вас, братья мои, – сказал Харибу. – Эти три кучки пепла я насыпал перед своим порогом, чтобы знали вы – три беды вот-вот упадут на нас с вами. Первая беда – это голод. Хлеб на поле растет и не вырастет, не возьмут его наши руки. Горячий ветер спалит наш хлеб. А вы не ждите этого дня, жните, жните его скорее! Пусть зеленый будет, хлеб, не всю силу солнца взял он себе, а все поедите его. Если неправду я вам говорю, если не сбудется мое слово, – насыпьте эту кучу пепла мне на голову. А эту вот кучу пепла насыпьте мне на голову, если не сбудется то слово, что еще вам скажу. Вон под тем черным камнем лежит клад Тайнийны. Подмыла вода камень, не сегодня-завтра обрушится черная скала в реку, и откроется яма с золотом. Золото потянет вас к себе, а вы на тысячу шагов дальше стойте от него. Есть у вас клад богаче всякого золота на свете – это дружба ваша, двумя руками крепко ее держите. А забудете эту дружбу, приманит вас клад Тайнийны и столько прольется вашей крови, что и буйвол в ней утонет. А третья куча пепла… и ее посыпьте мне на голову, если слово мое будет неправдой… Не сегодня-завтра горы задрожат, огонь выйдет из земли, камня на камне от ваших домов не оставит. Пусть никто этого не увидит, пусть никто не услышит! Скорее покиньте эти места! Но знаю я, сердце ваше тут останется. Пройдут три беды – снова вернетесь».
Замолчал Харибу, и мы с вами помолчим. Пусть тот ответит ему, кто старше нас с вами. Опять вышел вперед белобородый старик и сказал: «Может, и правду ты говоришь, Харибу, но как поверить нам? Народ поднять с родной земли – это как чинару вырвать с корнем, как ягненка оторвать от овцы или птицу согнать с гнезда! Горечь родной земли слаще меда на чужбине. Кто на язык твой положил эти слова, кто тебе шепнул их в уши?»
«Ой, отец старый, – вздохнул Харибу, – лучше бы ты не спрашивал меня. Клятвой завязан мой язык, и жизнь моя в этой клятве. А открою ее – живым больше меня не увидите. Но ради вас, ради моего народа, отвечу тебе».
Снял Харибу бусинку, что висела на шее, и сказал: «Все посмотрите на эту бусинку! Царь змей дал мне ее. Сама она мала, а сила в ней большая. Она мне глаза и уши открыла. Вот я и услышал те слова, что вам говорю. Что голод будет – я в поле узнал, пшеница мне сказала…»
И тут стал Харибу камнем до колен. Удивился народ, а Харибу дальше говорит: «Вот день и ночь река с черной скалой бьется, спорят они. А я услышал их спор и вам говорю…»
И тогда Харибу стал камнем до пояса.
«Вы вот сидите в своих домах, а горы сиротами стоят. Джейраны оставили ущелья, муравьи ушли из долины, суслики покинули свои норы. Они мне сказали о беде…»
Немедленно Харибу весь окаменел. Опечалился народ. Заплакали все от мала до велика. А потом двинулись с места и пошли к полям с пшеницей. Ряд к ряду жнут пшеницу серпами. Свое уберут поле – идут помочь соседу. И тут вдруг подул жаркий ветер. От края и до края поле прошел. Зелеными были колосья, в рост человека, а ветер подул – высохли они и на землю упали. Сколько люди сумели в тот день пшеницы сжать, столько и взяли себе, а что в поле осталось, то ветер спалил и смешал с землею.
А на другой день – еще утро не просветлело – оставили люди свои дома и большим караваном пошли по дороге. Подходят к реке и видят: там, где стоял черный камень, открылся клад Тайнийны. Но помнил народ слова Харибу! Женщины и девушки шалью закрыли глаза, мужчины нахмурили брови и прошли стороной. На гору поднялись, в долину спустились, далеко за спиною оставили свою землю. А что сделалось в тех краях и чего не сделалось, этого никто не знает. Но говорят, все горы смешались там, малые горы в большие выросли, вершинами до неба достали, а большие горы в землю ушли, и место их долиной стало.
Но сладок дым своего очага! И народ тот вернулся. Как муравьи разоренное гнездо по песчинке собирают, так и люди опять сложили на родной земле свои дома.
И еще говорят, где Харибу камнем стал – родник из земли вышел и выросла высокая чинара. Тенью своих листьев она одела Харибу. Пусть всегда будет прохлада над ним, мои дорогие слушатели, и имя его пусть всегда будет в нашем сердце.
Сказка о трех братьях и прекрасной пери
Говорят, жила на свете одна бедная старуха. И было у нее три сына, один красивее другого. Был старший как созревшее яблоко на ветке, средний – что цветок яблони, а младший – как почка: еще сок себе собирал, силы копил. Яблоко созреет – падает с дерева на землю. Юноша подрастет – тесным станет ему майдан перед домом. Захочет он посмотреть, что есть и чего нет на свете. Вот и старший сын пришел к матери, поклонился ей и сказал: «Мать моя, благослови меня в дорогу. У каждого человека есть своя звезда. Где-то и моя есть на свете. Пойду поищу ее. Говорят, живет на земле одна пери, такая красивая, что не ешь, не пей, только на нее смотри. Может, она моя звезда?» «Сын мой, – отвечает мать, – цыпленок подрос – курица не удержит его. Иди, и чтоб нога твоя не споткнулась о камень». Сел старший сын на коня, попрощался сначала с вами, мои дорогие слушатели, потом со своей матерью и поехал. День ли ехал, месяц ли ехал, а может, и год, и на такую вышел дорогу, по которой, говорят, вперед пойдешь, а назад не вернешься. Что делать! Пусть идет пока по этой дороге, а мы расскажем теперь о среднем сыне старухи.
