class="p1">От сыновей Огуза произошли двадцать четыре ветви; каждая получила определенное имя и прозвище, как [об этом] подробно написано в перечне [или указателе их]. Все туркмены, которые существуют в мире, [происходят] от этих упомянутых [выше] племен и двадцати четырех сыновей Огуза. В древности слова туркмен [туркман] не было; все кочевые племена, по внешнему виду похожие на тюрков, называли обобщенно тюрками, [но] у каждого племени было определенное и особенное прозвище. В то время, когда эти племена Огуза пришли из своих областей в страны Мавераннахра и в землю Ирана и в этих местах стали плодиться и размножаться, их внешний вид под влиянием воды и воздуха мало-помалу сделался похожим на облик тазиков [таджиков]. Но так как они не были настоящими тазиками [таджиками], то тазикский народ назвал их — туркман, что значит: тюркоподобный. По этой причине это имя обобщили со всеми ветвями племен Огуза, и они стали известны под этим именем. Из двадцати четырех ветвей сыновей Огуза одна половина относится к правому крылу войска, а одна половина — к левому. И ныне каждое из этих племен и ветвей знает свой корень и ветвь, т.е. из какого они народа. Пояснение этого обстоятельства таково: у Огуза было шесть сыновей, а имена их [следуют] в таком разделении и порядке: Кун, Ай, Юлдуз, Кок, Так, Денгиз [287]. Как это приведено в их историях и как потом мы представим во всей полноте в дополнении к этой благословенной летописи, — Огуз завоевал все страны Ирана, Турана, Сирии, Египта, Малой Азии, франкские и другие; после того, как все это было завоевано, он возвратился в Ортак и Кортак [288], которые были его коренным обиталищем [юрт]. Когда Огуз прибыл туда, он созвал великое собрание, разбил золотой и чрезвычайно высокий шатер и устроил большое пиршество, такое, что, как рассказывают, на этом пиру убили девятьсот кобылиц и девяносто тысяч голов баранов. Он созвал всех жен, детей, эмиров, военачальников и всех их обласкал; в особенности он выделил преизбытком благосклонности и ласки [своих] вышеупомянутых шестерых сыновей, которые были вместе с отцом при завоевании [им разных] стран, выказали старание и разили [врагов] мечом.
По прошествии нескольких дней эти сыновья совместно отправились на охоту; нашли [там] золотой лук и три золотые стрелы; они принесли их к отцу и спросили: «Как бы нам [все это] поделить?». [Отец] дал лук трем самым старшим сыновьям, а три стрелы — трем самым младшим и приказал, чтобы те племена, каковые произойдут от сыновей, получивших лук, назвали прозвищем и названием — бозук; значение [слова] «бозук» — ломать на части. Он положил это слово их прозвищем по той причине, что лук, дабы иметь возможность его разделить, по необходимости нужно сломать, и [наказал], чтобы войско правого крыла принадлежало этим трем сыновьям и их потомкам.
Прозвание же племен, кои произойдут от тех сыновей, которым он дал стрелы, [Огуз] обозначил [словом] учук; оно происходит от «уч ук», т.е. — три стрелы; он сказал: «Эти три сына и их потомки ведают войском левого крыла!». И сказал: «Отныне их потомки да будут иметь отношение к сему [установленному] мною прозвищу, и каждый да знает, из какого он крыла войска. Так как путь правой руки выше, то я дал им лук, который [равен] степени падишаха; а стрелы, которые [стоят] на степени посланника, я дал тем, кто с левого крыла». Согласно с этим, он утвердил за ними все становища правого и левого крыла и приказал: «Престол государя и право быть моим заместителем принадлежит племени бозук; если после меня будет в живых [мой] старший сын Кун, — то все это перейдет к нему; в противном случае [достанется] второму сыну Айю».
По смерти Огуза, согласно с его завещанием, Кун-хан воссел на престол и царствовал семьдесят лет; у его отца [Огуза] был наместник, по имени Эрйанги-Кент Иркыл-ходжа [289]. Он был советником, везиром и управителем дел у Кун-хана. Однажды он сказал Кун-хану: «Огуз был великий государь; он завоевал все государства мира; имел |А 11а| бесчисленное количество казны, [разного рода] имущества и скота; и все это он оставил вам, его сыновьям. У каждого из вас с божественной помощью родилось по четыре достойных сына. Не дай бог, чтобы потом эти сыновья стали враждовать и спорить из-за царства! Благо в том, чтобы в отдельности каждому [заблаговременно] были определены и утверждены: звание, путь, имя и прозвище и чтобы у каждого был [свой] определенный знак и тамга, дабы они тем знаком и тамгой специально отмечали [свои] приказы, казну, табуны и стада; чтобы никто не мог ссориться и пререкаться друг с другом и каждый из детей, их потомков, знал бы свое имя, прозвище и путь, чтобы [это] было причиной твердости государства и постоянства их доброго имени.
Кун-хан одобрил эти слова, и Эрйанги-Кент Иркыл-ходжа занялся устройством сего. И после того, как шести сыновьям было определено прозвище Бозук и Учук и особо присвоены им стороны правого и левого крыла войска, — он снова назначил и утвердил прозвище, имя, тамгу и знак каждого из их детей и каждой ветви из этих двадцати четырех ветвей присвоили определенное животное, чтобы это было их онгоном [290]. Это слово происходит от инак, а инак на тюркском языке значит благословенный, так как говорят: «инак булсун!» — т.е., да будет благословен! И обычай такой существует, что все то, что будет онгоном какого-либо племени, — они на него не нападают, ему не сопротивляются и мясо его не едят, так как они присвоили его себе для благоприятного предзнаменования. До нашего времени смысл сего остается в силе и каждое из тех племен знает своего онгона.
[Иркыл-ходжа] точно так же определил, какая часть мяса будет долей каждой отдельной ветви во время праздника, когда делят пищу, чтобы в каждой стране и месте, где им случится быть, доля каждого во время пира была явной и чтобы они не спорили и не огорчали друг друга из-за вкушения кушанья. Имена этих двадцати четырех сыновей, которые вначале суть их имена и под этими именами получили [потом] известность племя и ответвление каждого [из сыновей] и оно стало знаменем каждой ветви, — будут записаны с объяснениями и подробностями [ниже]. Тамга же, онгон и часть мяса, которые особо присвоены каждому, будут внесены в список под тем [самым] именем, чтобы облегчить понимание сего для умов. [Впрочем], Аллах лучше знает!
