class="subtitle">* * *
На острове этом Карани,
Где срезают жемчужные травы морские,
Если был бы бакланом,
Что живет здесь, у моря,
Я не думал бы столько, наверно, о доме!
* * *
Когда к островам
Довелось мне причалить,
Как завидовал я
Кораблям из Куману [15],
Плывущим в Ямато [16]!
Проезжая мимо кургана легендарной красавицы Тэкона́
Вот в Кацусика, в этой стране,
В этой бухте Мама,
Верно, здесь, наклонившись,
Срезала жемчужные травы морские
Тэкона… Все о ней нынче думаю я.
* * *
И не могу найти цветов расцветшей сливы,
Что другу мне хотелось показать:
Здесь выпал снег, —
И я узнать не в силах,
Где сливы цвет, где снега белизна…
* * *
Когда ночь наступает,
Ночь, как черные ягоды тута, —
Там, на отмели чистой,
Близ деревьев хисаки,
Часто плачут тидори…
* * *
В этом Ёсино дивном, —
Здесь, в горах Кисаяма,
На верхушках высоких зеленых деревьев
Что за шум подымают
Своим щебетом птицы?!
* * *
Я в весеннее поле пошел за цветами,
Мне хотелось собрать там фиалок душистых,
И оно показалось
Так дорого сердцу,
Что всю ночь там провел средь цветов,
до рассвета!
* * *
Меня ты любила —
На память об этом
Цветы нежных фудзи, что льются волною,
Ты тогда посадила у нашего дома,
А теперь – полюбуйся их полным расцветом!
* * *
Там, где остров на взморье,
У берегов каменистых,
Поднялись над водою жемчужные травы морские…
И когда наступает прилив и от глаз их скрывает,
Как о них я тогда безутешно тоскую!
* * *
На острове Абэ
У скал, где бакланы,
Бегут беспрестанно вдоль берега волны,
И я эти дни беспрестанно тоскую,
Исполненный думой о далеком Ямато!
* * *
Там, где птицы мисаго [17],
В изгибах прибрежных
Зеленые травы «скажи-свое-имя» [18],
И ты их послушай, скажи свое имя!
Пусть даже родители знают об этом!
* * *
Там, где Асука воды [19],
Не покинет вдруг заводь
Туман, разостлавшийся легкою дымкой, —
Не такой я любовью люблю.
Чтобы быстро прошла…
Итак, друзья, скорей в страну Ямато [20],
Туда, где сосны ждут на берегу!
В заливе Мицу,
Где я жил когда-то,
О нас, наверно, память берегут!
Когда большими хлопьями на землю
Снег, словно пена белая, летит
И нет конца ему, —
Всегда в минуты эти
Столицу Нара вспоминаю я!
* * *
Даже скалы
В Хаято, средь быстрых потоков,
Красотой не сравнятся
С водопадами Есино,
Где играют форели!
* * *
Траву «позабудь»
Я на шнур свой подвешу,
Чтоб о старом селенье
У горы Кагуяма
Позабыть навсегда!
* * *
Как журавль в тростниках
В бухте той Кусакаэ
Бродит в поисках пищи, —
Так и я… Как мне трудно!
Как трудно без друга!
* * *
Вот и время пришло [21]
Мне домой возвращаться…
Но в далекой столице
Чей мне будет рукав
Изголовьем душистым?
* * *
Изголовье из рук,
Что лежали на шелковой ткани
И всегда обнимали любимую нежно.
Ах, навряд ли еще человека я встречу,
Для кого они будут служить изголовьем!
* * *
В покинутом доме,
В далекой столице,
Когда в одиночестве спать мне придется,
О, тяжко мне будет, намного труднее,
Чем было в моем одиноком скитанье!
* * *
В том саду, что вдвоем
Мы сажали когда-то
С любимою вместе,
Поднялись там высоко,
Разветвились деревья!
* * *
Не белой ли сливы цветы
У холма моего расцветали,
И теперь все кругом
в белоснежном цвету?
Или это оставшийся снег
Показался мне нынче цветами?
Чем так мне жить, страдая и любя.
Чем мне терпеть тоску и эту муку, —
Пусть стал бы яшмой я.
Чтоб милая моя
Со мной осталась бы, украсив яшмой руку!
Послание жене, написанное в изгнании
Пусть жалок раб в селении глухом,
Далеком от тебя, как своды неба эти!..
Но если женщина небес грустит о нем —
Я вижу в этом знак,
Что стоит жить на свете!
* * *
Когда ты спросишь, как теперь я сплю
Ночами долгими один, – одно отвечу:
Да, полон я тоски
О той, кого люблю,
Кого я больше никогда не встречу!
* * *
Когда ночами, полные печали,
Слышны у моря крики журавлей
И дымкою туман
Плывет в морские дали, —
Тоскую я о родине моей!
* * *
Ужель, придя к любимому порогу,
Тебя не увидав,
Покинуть вновь твой дом,
Пройдя с мученьем и трудом
Такую дальнюю дорогу!
* * *
