Поэтическая антология - Манъёсю

Оттого ль что чисты берега
Озера Миката в стороне Вакаса,—
Ухожу ли, возвращаюсь я,—
Сколько ни гляжу на эти берега,
Не могу налюбоваться вволю!

Как будто Инамину миновал,
Мне видно, как высоко встали волны
В далекой бухте Хикаса,
Которая зонтом зовется — от солнца,
Солнца, что плывет по небесам…

Как, верно, дома
Буду тосковать
Я о луне, что блеском озаряла
Асадзи — мелкую траву,
Растущую в полях Инами…

Катящиеся у пустынных берегов
Грозны и страшны голубые волны.
Ужели остров Авадзисима
Пройду и не увижу я —
Ведь от меня совсем он близко!

О Тацута- гора,
Где утренний туман,
Не прерываясь, тянется повсюду.
В тот день, когда отчалит мой корабль,
Как тосковать о ней в разлуке буду!

Не белые ли натянули паруса
На лодках рыбаков,—
Так кажется глазам.
А это в бухте Томоноура
Бушующие волны в пене встали!

Коль буду счастлив я в своей судьбе,
Опять вернусь и буду любоваться
На бухту Томо — Щит,
Что рыцарь благородный
Всегда имеет при себе.

Я, словно птица,
Качаюсь на море,
И если я слышу, что сильно шумят
На дальнем просторе огромные волны,
Какая встает в моем сердце тоска!

На многовесельной ладье отплыл,
В затишье утреннем покинув берега,
И в Мицу славная Мацубара,
С которой глаз я не сводил, плывя,
Теперь за волнами виднеется вдали…

Травы собирающие
Юные рыбачки
Промочили рукава насквозь…
И хотя промокшую одежду сушат,
Но никак не высохнет она!

“Не рыбак ли то ловит здесь рыбу сетями?” —
Верно, думают люди, смотря на меня,
Что явился сюда любоваться пустынным
Чистым берегом этим
В бухте Акуура.

Азалия
На побережье Тоцу,
Куда, минуя горы, путь лежит,
До той поры, как я приду обратно,
Не расцветая, жди меня!

О буря, не шуми
На океане
До той поры, как в гавани Ина,
Где птицы синагадори летают,
Корабль наш не причалит к берегам!

Причалим корабли,
Вобьем колы
И смастерим шалаш скорее для ночлега:
У берегов вдоль бухты Нагаэ
Проплыть бывает трудно мимо!

В ворота любимой заходят — выходят…
“Заходят-выходят” зовется река,
И струи там быстры,
Поэтому конь мой споткнулся:
Наверное, дома тоскует она обо мне!

У горы Мацути, что сверкает
Ярко-белой тканью в вышине,
В реках горных
Конь совсем мой не шагает:
Верно, дома ты тоскуешь обо мне!

Гора Любимая — Имонояма,
Что здесь напротив поднялась
Горы Любимый — Сэнояма,
Согласье, верно, милому дала:
Меж ними перекинут мостик…

Когда ты выйдешь к бухте Саига
В стране Кии
И поглядишь кругом,—
Огни костров, зажженных рыбаками,
Виднеются повсюду между волн…

Так приятно сердцу моему
Платье, тканное из конопли, носить,
Милая моя, что сеешь коноплю
Возле гор Имо и Сэ
В стороне Кии!

Когда милая спросит меня о подарках,
Чтобы мог поднести ей подарок в ответ,
Собираю ракушки…
Волны белые взморья,
Не дайте промокнуть мне нынче насквозь!

Раковины “позабудь-любовь”,
О которых рыбаки сказали:
“Стоит в руки взять —
Забудешь про любовь”,—
Тешат лишь обманными словами.

Журавли, что живут возле берега моря,
Чтобы пищу себе добывать в камышах,
В час, когда рассветает
И холоден ветер прибрежный,
Жен своих призывают с тоской!

Верно, по морю плывут ладьи,
Собирающие водоросли в море.
Видно, как вспорхнули журавли
С острова Имо,
Там, где залив Катами…

Моя ладья,
Не удаляйся в море!
Я ожидаю
Встречную ладью
И в бухту ей навстречу поплыву!

В океане,
Дно наполнив шумом,
К берегам стремится вставшая волна…
Так и я душой к тебе стремился.
Каменистых берегов краса!

Не потому ли, что о нем тоскую
Я больше, чем о диких берегах,
Тот остров маленький
Вдали от бухты Тама
Мне грезится порою даже в снах.

На каменистом берегу, у моря,
Ломал я ветки, жег, сушился у костров,
Лишь с думой о тебе
Нырял на дно морское,
И вот принес морей далеких жемчуга!

Оттого что чисты берега,
Я любуюсь у прибрежных скал.
Люди, что посмотрят на меня,
Думают, уж не рыбак ли я,
Хоть и не ловлю я в море рыбу…

Весло на взморье,
Подожди немного!
Хочу полюбоваться я,
Так будет жаль, когда село родное
Вдруг спрячется от глаз моих вдали…

Пусть на берег хлынут
Волны взморья,
Захватив с собой прибрежные морские травы,
Среди них навряд ли будет жемчуг,
Что тебя, мой милый, превосходит!..

Хоть и собирался я приплыть
К Авасима славным берегам,
Но напрасно:
Там, в проливе Акаси,
До сих пор еще шумит волна…

Когда я горы проходил
В тоске о милой,
Какая зависть обуяла там меня
К горе Сэнояма— горе Любимый,
Что не тоскует о любимой так, как я…

Если бы родились вы людьми,
Мать бы берегла вас, как зеницу ока,
Горы милые — Имо и Сэ
У реки, в стране Кии далекой,
Где платья славятся из конопли…

Когда в пути
Я тосковал о милой,
Как я завидовал тогда,
Что рядом здесь стоят всегда
Гора Любимая с горой Любимый.

У дома твоего, любимая моя,
Лежит на этот раз моя дорога,—
Хотя б на миг один
Мне покажись,
Пускай не будет сказано ни слова!

Пройдя Атэ,
Там, где гора Итока,
Я вижу вишен нежные цветы,
Хочу, чтоб вы, не осыпаясь, здесь цвели,
Пока из странствий не вернусь обратно!

О Утешения гора!
Одно названье — слово это.
Моя тоска по-прежнему сильна,
И даже тысячную долю
Мне утешения гора не принесла!

И даже листья солнечных деревьев
На склонах горных Осутэ,
Что высятся здесь, на пути в Атэ,
Которые давно, давно не видел,
За эти годы мохом поросли.

Пока ты здесь, как следует смотри на остров Яшмовый,—
Когда в столице Нара, прекрасной в зелени листвы,
Твои друзья, что ждут,
О нем тебя вдруг спросят,—
Что им тогда ответишь ты?

Коль нахлынет прилив,
Что им делать тогда,
Юным этим рыбачкам,
Что уплыли в далекое море, где их могут схватить
Руки страшные бога — владыки глубокого дна?

Хорошо любоваться
На Яшмовый остров,
Только радости эти не тешат меня:
Ведь когда возвращаться я буду в столицу
Верно, буду о нем постоянно грустить!