Слова "в местности труднопроходимой буду продвигаться вперед по дороге" повторяют более краткую формулу, данную раньше: "В местности бездорожья иди".
Интересен наказ Сунь-цзы в случае окружения противником самому заградить себе единственный оставшийся проход и таким образом лишить себя последнего пути для выхода из окружения. Очевидно, это все, что может придумать в таких условиях полководец, помимо совета, данного раньше: "В местности окружения соображай".
На вопрос, для чего нужна такая мера, отвечает вся концепция Сунь-цзы: пробиться через окружение вообще, даже при наличии прохода трудно; для этого необходимо напряжение всех сил; поэтому нужно создать такую обстановку, при которой боеспособность войска особенно повышается; но это бывает тогда, когда "местность окружения" превращается в "местность смерти", т. е. когда солдаты видят, что только отчаянная борьба может их спасти.
Именно этот путь и указывается последним советом о том, что "в местности смерти", т. е. в случае критического положения, следует разъяснить солдатам, что им остается только идти на смерть, заставить их понять, что только отчаянное мужество может их спасти. Как говорит Ду My, "разъяснив им, что им предстоит смерть, этим самым заставишь их воспрянуть и добиться жизни".
Сунь-цзы заканчивает характеристику такой обстановки такими словами: "Чувства солдат таковы, что, когда они окружены, они защищаются; когда ничего другого не остается, они бьются; когда положение очень серьезное, они повинуются". Эти слова в иной форме повторяют сказанное раньше: в безвыходной обстановке "солдаты без всяких внушений бывают бдительны, без всяких понуждений обретают энергию, без всяких уговоров дружны между собой, без всяких приказов доверяют своим начальникам" (XI, 10).
Установив различные роды местности, а в связи с этим и виды обстановки на войне, преподав тактику действий в каждом случае, Сунь-цзы переходит к характеристике человека, который ведет войну во всеоружии знания и "изменений в девяти видах обстановки", и "выгод сжатия и растяжения", и "законов человеческой природы". Этот государь и полководец уже не обычный властитель. Это, по терминологии Сунь-цзы, гегемон, диктатор.
Наименование "ба" - "диктатора", "гегемона" прилагалось в древнем Китае - в период Чуньцю и отчасти Чжаньго - к крупному владетелю, сумевшему подчинить своей власти ряд князей, сохранявших свои владения, но фактически зависящих от этого гегемона. Формально он занимал положение главы союза князей. Понятие гегемона противопоставлялось при этом понятию "ван" - царя. Первый считался носителем завоеванной власти, второй - власти, унаследованной от предков, власти легитимной. Но само собой разумеется, что сами эти диктаторы обычно выходили из рядов таких же правителей. Более того, мечтой каждого, сколько-нибудь могущественного князя было стать диктатором-гегемоном.
Сунь-цзы явно ориентируется именно на такого гегемона. Обычных владетельных князей он считает слишком незначительными для того, чтобы они могли понять, а главное, воспользоваться его учением. То, что он излагает, по плечу могучему властителю, создающему большое и сильное государство, а не мелким князькам, поднимавшим драки из-за пограничного района или ради простого грабежа. Возможно, что ему казалось, что таким может быть владетель княжества У. Поэтому он и написал для него свой трактат - руководство для большой завоевательной войны.
Это видно из последующих замечаний Сунь-цзы.
Сначала он повторяет сказанное в VII главе (п. 6): "Кто не знает замыслов князей, тот не может наперед заключать с ними союзы; кто не знает обстановки - гор, лесов, круч, оврагов, топей и болот, тот не может вести войско; кто не обращается к местным проводникам, тот не может воспользоваться выгодами местности".
Зачем он это повторяет? Чжан Юй объясняет так: "Нужно знать эти три правила, и только после этого можно понять выгоду и вред в каждой из девяти местностей. Поэтому он снова изложил их здесь". Следовательно, эти три правила являются преддверием к пониманию обстановки, создающейся в каждой из девяти перечисленных местностей. Главное состоит в понимании этой обстановки, в ее изменениях. И вот: "У того, кто не знает хотя бы одного из девяти, войско не будет армией гегемона". Этими словами Сунь-цзы, с одной стороны, указывает, для кого он предназначает свое учение, а с другой - подчеркивает, что его учение необходимо воспринимать полностью; частичное знание ничего не дает; его учение - единое целое, система, а не сборник правил. "Девять" - это выгодные и невыгодные стороны обстановки. "Не зная чего-нибудь одного, нельзя добиться полной победы", - говорит Чжан Юй.
Высказанное Сунь-цзы положение имеет и обратный смысл: у того, кто знает все изменения девяти видов обстановки, армия может быть названа армией гегемона. Потому Сунь-цзы далее говорит о том, чего можно достигнуть, имея такую армию.
Очень характерно, что Сунь-цзы говорит не о самом гегемоне, а о его армии. Сунь-цзы ищет своего гегемона среди князей. Это понятно, так как для того, чтобы вступить на путь завоевания, необходимо иметь базу - государство с его хозяйственными ресурсами, с его воинской силой. Но завоевывает власть этому диктатору не он сам, а его войско, а еще точнее (и это есть затаенная мысль Сунь-цзы) - его полководец, тот самый, который знает науку о войне. Истинным завоевателем для Сунь-цзы является тот, "кто умеет вести войну", т. е. искусный и талантливый полководец. На него князь - претендент на роль диктатора - и должен опереться, предоставив ему в пределах армии неограниченную власть.
Чего же может достичь войско гегемона?
Допустим, что какому-либо государству угрожает другое государство. Совершенно естественно, что угрожаемое государство начнет собирать свои силы, т. е. производить мобилизацию армии. Если это государство сильное и влиятельное, оно постарается заключить союзы с соседями, чтобы совместно выступить против нападающей стороны. Но Сунь-цзы считает, что это возможно только тогда, когда нападает обычный противник, более или менее равный по силам, с теми же масштабами действий, с теми же целями войны. Но если против такого государства выступает страна гегемона, если у границ стоит армия сильного завоевателя, предводительствуемая полководцем, посвященным во все тайны военного искусства, т. е. армия первоклассная по вооружению и обученности, находящаяся под командой искусных военачальников, в таком случае ничего предпринять нельзя: при явной безнадежности сопротивления внутри страны армии не собрать, вовне не найти союзников. Кто же рискнет связывать свою судьбу со страной, против которой направлена армия завоевателя? Поэтому Сунь-цзы и говорит: "Если армия гегемона обратится против большого государства, оно не сможет собрать свои силы. Если мощь гегемона направится на противника, тот не сможет заключить союзы".
Ван Чжэ объясняет, в чем заключается сила такой армии с чисто военной точки зрения:
"Когда умеют распознавать планы противника, умеют овладевать выгодами местности и пользоваться ими, когда делают так, что у противника не могут выручать друг друга, не могут поддерживать друг друга, тогда, пусть это будет даже и большое государство, разве оно сможет собрать свои войска и сопротивляться? Если мощь, которая направляется на противника, велика, противник не сможет заключать союзы".
Поэтому совершенно особый характер принимает поведение гегемона. Обычно правители стремятся заключать союзы, чтобы усилить себя и обеспечить свою безопасность. Они стараются всяческими способами постепенно собирать в своих руках власть и влияние. Не так поступает гегемон. По указанной выше причине он "не гонится за союзами в Поднебесной, не собирает власть в Поднебесной. Он распространяет только свою собственную волю и воздействует на противника своей мощью. Поэтому он и может взять их крепости, может ниспровергнуть их государства". Чэнь Хао следующим образом рисует мощь такого завоевателя:
"Когда ум и сила представлены во всей полноте, когда и мощь, и власть в моих руках, когда я сам воспитал своих командиров и солдат, выработал непобедимые планы, ни у одного из князей в Поднебесной не будет такой власти, с которой он мог бы что-нибудь сделать. Когда гуманность, ум, справедливость, стратегическое искусство - все это у меня, я с помощью их овладеваю всеми. Поэтому и говорится:
"Я распространяю свою мощь и потрясаю Поднебесную, моя добродетель сияет в пределах четырех морей, мои милости изливаются на все существующее, простираются на всех и все - вплоть до свиней и рыб. И сердца народа приходят ко мне. Нет никого, кто помыслил бы о том, чтобы не повиноваться мне. Поэтому, когда я нападаю на крепость, я ее наверняка беру; когда я обращаю оружие против какого-нибудь государства, оно падает"".
