126
Как отмечалось в примечаниях к гл. I, автор Ши цзи стремится применить титул «император» ко всем правителям древности, включая и легендарный период. Все иньские правители после Чэн-тана тоже именуются ди. Однако известно, что в чжоуских книгах титул ди почти не употреблялся. В Шан шу и Ли цзи для ранних периодов применяется титул ван, а в Ши цзине шанские правители называются хоу ***. О прежних правителях обычно говорится: сяньван ***, сянь-гун ***, сянь-хоу ***.
Это подтверждается и надписями на гадательных костях, где гадание ведется только от имени вана. Иероглиф, расшифровываемый как ди *** и имеющий начертание ***, выступает в значении «верховный владыка, божество» или «жертвы верховному владыке», что убедительно показано в работах Ху Хоу-сюаня «О жертвах четырем странам света», японского ученого Сима Кунио «Изучение гадательных терминов, связанных с жертвоприношениями» и Чэнь Мэн-цзя «Сводное исследование». С «верховным владыкой, высшим духом» иньцы связывали все хорошие и дурные явления. Ди повелевал и властвовал, персонифицируясь обычно в образе древнейшего предка иньского племени (Ди-цзюнь, Ди-куй).
Профессор Хоу Вай-лу считает, что: «Ди в религиозных представлениях иньской эпохи означал дух родоначальника племени» («Общая история китайской мысли», стр. 83).
Таким образом, употребление титула «император» для иньского и более ранних периодов — позднейшая традиция. На несоответствие этой фразы в Ши цзи истинному положению дел обратил внимание еще Сыма Гуан (1019–1086), который в книге Цзи гу лу писал: «Коль скоро правителей не величали ди, каким образом можно порицать этот титул? На каком основании историк так написал?» (цит. по: ЛЮШ, кн. I, стр. 43).
Представляется, что Сыма Цянь, копируя строй циньского и ханьского периодов, стал именовать «императорами» всех древних правителей, но, дойдя до чжоуского периода, о котором имелись уже неопровержимые источники с именами всех правителей, титулуемых только ванами, был вынужден вставить фразу о порицании императорского титула ди.
Гуань-шу по имени Сянь и Цай-шу по имени Ду — младшие братья У-вана. Старший брат поставил их, как сообщает историк в 4 гл., помогать Лу-фу управлять иньцами, а фактически контролировать действия сына Чжоу-синя и «упрямых» иньцев. Не случайно в Цзо чжуань встречается термин сань-цзянь *** — «три надзирателя», примененный к трем младшим братьям У-вана (третьим был Хо-шу по имени Чу).
«Гимны» — сун *** составляют четвертый раздел книги песен и гимнов Ши цзин. Это торжественные и хвалебные песнопения в честь духов предков и правителей древности. Из 40 гимнов дому Шан посвящено пять.
Как и в гл. 2 (стр. 89), Сыма Цянь вновь подчеркивает здесь мысль о том, что потомки первых иньцев взяли названия своих владений в качестве фамильных источников. Такое совпадение родовых имен с географическими названиями известно для многих древних обществ и является одним из характерных признаков родо-племенных коллективов. Связь собственных имен и географических названий прослеживается отчетливо и в иньских надписях разных периодов (см. труды Го Мо-жо, Дин Шаня, Юй Син-у и других китайских ученых).
Число иньских родов не ограничивается теми семью названиями, которые приведены в эпилоге главы. Гадательные надписи многократно увеличивают их число. По выкладкам Ли Я-нуна, границы растущего Иньского государства простирались (в современном делении) на востоке до реки Цзишуй в Шаньдуне, на западе — до провинции Шэньси, на севере — до Ичжоу в провинции Хэбэй и на юге — до Тунчэна в провинции Аньхуй, т. е. примерно на 500 км по горизонтали и вертикали (Ли Я-нун, Жизнь иньского общества, стр. 5).
В Лунь юе на вопрос, как управлять страной, Конфуций ответил: нужно пользоваться сяским календарем и ездить на иньских повозках (ЧЦЦЧ, т. 1, стр. 337–338). В Ли цзи говорится, что иньцы ставили на первое место белый цвет. Таким образом в последней фразе, как отмечают комментаторы, Сыма Цянь соединил две реминисценции из разных конфуцианских канонов.
Эпоха Чжоу (XI–III вв. до н. э.) занимает в истории Китая более семи веков. Гл. 4 Сыма Цянь посвящает истории чжоуского дома, но, как и в других случаях, начинает ее с древнейших времен и описывает постепенный подъем чжоуского племени со II тысячелетия до н. э., передавая предания о нем, существовавшие в эпоху Хань.
В легенде о Хоу-цзи, изложенной здесь Сыма Цянем, имеются противоречия, порожденные переплетением различных преданий. Сначала говорится, что у Хоу-цзи, как и у других легендарных персонажей эпохи матриархата, отсутствует отец, появление героя связано с историей о «непорочном зачатии»; но затем Цзян Юань объявляется старшей женой правителя Ку, что соответствует более поздним представлениям периода патриархата.
Считается, что чжоуские племена пришли в речные долины Центрального Китая из западных районов. Исследуя происхождение знака цзян ***, входящего в имя Цзян Юань — прародительницы чжоусцев, современный историк Цзянь Бо-цзянь пришел к выводу, что в далекой древности иероглифы цзян *** и цян *** имели одинаковое начертание и означали название племени, занимавшегося скотоводством. На гадательных костях этот знак выглядел *** или ***, включая условное изображение барана и человека. Отсюда и вывод Цзянь Бо-цзяня: «Поскольку племя чжоу считало своей прародительницей женщину из племени цян, следовательно, оно само было ветвью этого племени…» (Цзянь Бо-цзянь, Очерки истории Китая, т. I, стр. 25).
Выражение ай сян ***, переведенное «узкий проулок», означает вообще тропу или дорожку, по которой перегоняли скот (см. комментарий Кун Ин-да к Ши цзину, — ШСЦ, т. 9, Мао-ши чжэн-и, кн. 5, стр. 1427). А. А. Штукин перевел: «узкий загон для скота» («Шицзин», М., 1957, стр. 354), что несколько меняет смысл.
Намек на качества, якобы унаследованные сыном от мифического отца-великана.
Об этом говорится и в Ши цзине: «…Тай как наследственный дом получил он в удел…» (ШСЦ, т. 9, стр. 1431; русский перевод см.: «Шицзин», стр. 354). Географические словари относят Тай к современному уезду Угун провинции Шэньси.
Сообщение историка о принадлежности Хоу-цзи к другой родовой фамилии Цзи требует объяснения, так как мать происходила из рода Цзян, отец неизвестен. Г. Хэлоун считает, что здесь отразился процесс объединения двух родственных коллективов в результате «династического» союза и канонизации Хоу-цзи в качестве общего предка-героя (J. Haloun, Contributions of the History of clan cettlement in ancient China).
Л. С. Васильев выдвинул свою трактовку, которая формулируется так: «…чжоуское племя на ранних ступенях своего развития представляло собой совокупность двух экзогамных родов (Цзи и Цзян), составлявших вместе одно эндогамное целое. Вождем в этом племени был сын женщины из рода Цзян… Позже… вожди чжоусцев, по-прежнему оставаясь сыновьями женщин из рода Цзян и считаясь потомками Хоу Цзи, принадлежали уже к роду своего отца — к Цзи» (Л. С. Васильев, Аграрные отношения…, стр. 87–95).
Т. е. при Яо, Шуне и Юе.
Сыма Цянь стремится известный ему материал легенд представить в виде конкретной картины труда и борьбы, т. е. историзует мифы и легенды. Таков и рассказ о Хоу-цзи, Бу-ку и Гун Лю, отражающий, по-видимому, сложный этап перехода чжоусцев к земледельческому труду Кажущееся правдоподобие, однако, нарушается тем обстоятельством, что Хоу-цзи как конкретная личность не мог служить всем трем легендарным правителям Яо, Шуню и Юю в течение сотен лет. Если Хоу-цзи именовать помощником Шуня, а дела его сына Бу-ку связывать с концом эпохи Ся и началом Шан, то между отцом и сыном окажется период, превышающий тысячелетие. Историк, видимо, не мог избежать подобных ситуаций для легендарных эпох.
В имени Бу-ку, как указывает Мидзусава Тоситада, в ряде списков вместо ку *** стоит ***.
В Ши бэнь (вариант Ван Мо, стр. 8), в Го юй и в комментариях к Ши цзину сына Бу-ку именуют Цзюй-тао. Но здесь и в 13 гл. Ши цзи (т. 2, стр. 490), а также в Хань шу (ХШ БЧ, т. 2, стр. 1392) — просто Цзюй. Можно предполагать, что первоначально существовало двойное имя, вторая часть которого могла быть со временем утрачена.
