Бейдави (изд. Fleischer, I, 52) приводит две версии предания, существовавшего в мусульманской традиции, соблазнения Адама Евою: по первой версии предметом соблазна была пшеница, по второй — виноград. „Китаб ал-бад“, 84—93, дает третью версию — колоквинт.
В тексте ИШ выражение *** переведенное Ш. Шефером на стр. 232 фр. пер.: „пришли мне его, так как я сгораю от желания его видеть“, что предполагает существование в персидском языке объективного строя, явления, до сего времени для персидского языка непререкаемо не засвидетельствованного. Если читать без изафата, поражает странная расстановка частей предложения. Русский перевод этого выражения имеет в виду не языковые соображения, а близость (смысловую) подобному же рассказу „Шах-намэ“.
*** — дворец, где помещались жены царя („Тарих-и-Систан“, 22).
В рассказе „Шах-намэ“: *** — вороной конь.
См. введение в изуч., Г, 136 (157—153).
Текст конца этой фразы неясен. Дарий III последний шах из династии ахеманидов, бежал на восток Ирана, где был убит сатрапом Бактрии Бессом в 330 г. до н. э.
См. Введение в изуч., Г, 139 (159).
Айша — дочь Абу-Бекра, жена Мухаммеда, ум. 58 (= 678) г.; Хафса — дочь Омара, вдова Хунайса, раннего обращенца в ислам, через шести месяцев после смерти первого мужа стала женой Мухаммеда, пережила его на несколько лет (Hughes, Dict. of Islam).
Ш. Шефер читает эти имена как Ioussouf et Kirisf ( стр. 237 и далее фр. пер.). Чтение, даваемое в русском переводе, исходит из соображений: 1) персидского чтения имени (***, которое в „Шах-намэ“ рифмуется со словом ***, следовательно Юсаф или Юсиф и 2) из закона парности, — откуда не Кирисф а Кирсиф.
См. Введение в изуч.. Г, 143 (160—162).
Коран, 4, 38.
О кольце-серьге, как признаке рабства, в „Фарс-намэ“, 40 находится следующее указание: „во времена царей Фарса был такой обычай: содержать всех сипах-саларов, командиров и рядовых войска наподобие купленных рабов, у всех были в ушах серьги рабства — у старого и молодого, низкого и знатного; когда они проходили перед царем, то поверх одежды они надевали пояс, который назывался пояс рабства, — никому и в голову не приходило появляться пред царем без серег и пояса рабства“.
Название главы по ТИ, 140; „о выявлении дел людей плохой веры, о Маздаке и маздакитах“.
* * *
Не совсем понятная фраза, начинающаяся в тексте словами: ***, во фр. пер., 243 передана выражением: „они — более могущественны, чем рафизиты и хуррамдинцы“. Русский перевод этой грамматически допускающей двоякое толкование фразы исходит из того соложения, что выражение „хареджиты“, переводимое Ш. Шефером обычно через „еретики“, не является для времени составления нашего памятника термином, обозначающим конкретные группы, а определяющим бунтовщиков вообще, смутьянов, без различия их отношения к мусульманскому ортодоксализму.
Характеристика тактики батинитов и карматов близка к характеристике находящейся в „Китаб ал-байан“, 158: основа их веры внешне состоит в исповедании шиитской догмы и любви к повелителю правоверных Али, внутренне же они — неверные“.
ТИ, 140 дает любопытное дополнение: „и существуют лица, имеющие милость при этой державе... которые и не шииты, и не этот разряд“.
Дается буквальный перевод непонятной фразы текста; ТИ, 141 дает следующий вариант: „однако ввиду того, что владыке мира благодаря их действиям достался упрек от сего раба, в этом отношении он (кто?) хочет некоторое начало сделать, по причине сбережений, которые они доказывают, а владыку сделали домогающимся денег; они представляют сего раба корыстным, и совет сего раба в этом отношении не придется угодным“. В ТИ вместо *** ИШ находится выражение: ***, что вряд ли можно объяснить ошибкой переписчиков или издателя.
Введение в изуч., Г, 149 (164—166).
ТИ, 141: сын Бамбададана. Несмотря на ряд исследований приходится констатировать, что вопрос о месте рождения и происхождении одного из величайших реформаторов сасанидского Ирана до сего времени не разрешен в сколь-либо удовлетворительном виде (см. резюме этого вопроса. A Christensen. Le regne du roi Kawadh I, 1925, 99—103).
; ТИ, 142 упоминает вместо гулямы термин: рахибы — подвижники; этот же термин встречается и в дальнейшем повествовании ИШ, 167, 174, 175. Под словом рахиб, обычно, разумеется христианский монах (см. В. В. Бартольд. Турк. в эпоху монг. наш., 55; „Худуд ал-алем“, 32а), хотя близкая по времени написания к нашему памятнику „Китаб ал-байан“, 142—143, указывает, что под словом рахиб разумеется служитель иудаистского культа. Ссылки рассказа о Маздаке в СН на Тору (ИШ, 167), сирийских пророков (ИШ, 168), героев еврейской священной истории (ИШ, 175) дают, нам кажется, все основания толковать встречающийся в СН термин рахиб в значении, близком к значению „Китаб ал-байан“.
ТИ, 142: собрание.
ТИ, 142 добавляет к обращению определение: „о, вельможи и мубады иракской земли“.
„Китаб ал-байан“, 145 также указывает на существование в Авесте непонятных выражений.
*** Барбье де Мейнар (Barbier de Meynard. Dictionnaire geographique, historique et litteraire, 498) читает, как Koul — район Шираза. Чтение русского перевода основывается на чтении Фирузабади. Ковал по указанию того же источника является не районом, а близлежащим к Ширазу городом; Мукаддаси сообщает, что он находился в трех переходах от Шираза (BGA, III, 455).
Мнение о том, что появление пророка (разумеется Мухаммеда) было предсказано в зороастрийском Иране, было широко распространено в первые века ислама, как то особенно наглядно представлено свидетельством Шахрастани (Haarbrucker, I, 283—285). Как утверждает Шахрастани, приверженцы таких воззрений утверждали, что
