Книга шахской славы. Часть 1 - Хафиз-и Таныш Бухари

[Хан] вознес царские шатры до чертогов Сатурна и начертал на победоносных знаменах коранические стихи о победе [755] и торжестве. Полумесяц его зонта, доходящий до неба, подобен блестящему солнцу, драгоценные камни на его благословенной короне озаряют блеском венец Джамшида. [Пучок] волос на его победоносном знамени напоминает благоухающие локоны райских красавиц, громкие звуки трубы [вызывают в памяти стих]: “...в тот день, когда подуют в трубу” [756].

Передвижение победоносного войска вызвало в памяти [стих]: “Сотрясется земля своим сотрясением” [757]. От звуков барабана и трубы в голубой чаше небес прозвучали [стихи]: “Возгласили в трубу: это день воскресения” [758].

Войско августейшего [хана], совершив переход за переходом, на берегу Джейхуна разбило царскую палатку величия и счастья, [подняв ее] до высшей точки неба. Щедрый хакан выбрал место у реки, словно месяц, [вступивший] в созвездие Водолея. Победоносное войско [хана] под покровительством и с помощью того, кого просят о помощи (т. е. бога), при счастливом предзнаменовании, под счастливой звездой переправилось через Джейхун.

В этой прелестнейшей местности узнали следующее. Бадахшанское войско протянуло руку к грабежу и разбою, некоторые селения Балха были сметены ураганом грабежа. Навваб Пир-Мухаммад-хан с многочисленным войском, несметной ратью немедленно /107б/ с поспешностью выступил из Балха и направил поводья в сторону врагов государства. В связи с этим событием хан, величественный, как Искандар, [Абдулла-хан] тотчас же пришпорил [быстрого], как молния, коня и довел до слуха врагов торжественные звуки успешного наступления. В [селении] Кара-Халкум [759], входящем в упомянутый [Балхский вилайет, Абдулла-хан] присоединился к дяде по отцу благодетельному государю [Пир-Мухаммад-хану]. После того как [Абдулла-хан] удостоился чести встретиться [с дядей] и беседовать [с ним], следуя смыслу [стиха]: “И советуйся с ними о деле” [760], он устроил совет со столпами государства и знатью страны. Некоторые балхские эмиры, такие, как Мухаммад-Кули-бий аталык, Ходжам-Йар аталык, Ходжа Маг аталык, Мухаммад-Мурад аталык, Али-Мурад-бий, мирза Али-бий, став на колени, заявили: “Не представляется правильным сражаться с ним (врагом) в степи, лучше вернуться и найти убежище в крепости. Если [враг], преследуя нас, придет туда, мы погоним на него ратных коней. Мы твердо надеемся, что они уйдут оттуда”. Из бухарских эмиров счастливый Турум-бий дурман выступил на середину и заявил: “Для состояния дел страны будет наиболее удобным, если мы пойдем на врага, где бы он ни был, вступим с ним в бой и любым способом будем бить [его]. Выгода, на которую указали [балхские] эмиры, является большим заблуждением. Ведь ясно, как только мы покинем эту местность, враг, осмелев, очутится в этой степи, и мы, испытывая страх перед ним, отступим. И еще. С нами большое войско, отступать будет трудно. Как бы не произошло [в нем] волнение, подавление которого может оказаться за пределами возможности”. Могущественный хакан [Абдулла-хан] одобрил совет эмира Турума, от сильной ярости и гнева в ту же ночь он покинул эту местность (Кара-Халкум). На следующий день он остановился в Чашма-йи Казиран [761], [где] стояли враги. Дядя его величества Пир-Мухаммад-хан с другими султанами и воинственной ратью, [где были] такие, как его сын Дин-Мухаммад-султан, храбрый султан Хусрав-султан, волей-неволей также выступили вслед за [Абдулла-ханом]. На следующий день прибыл из Бухары с остальным войском счастливый эмир Джан-Али-бий ибн Чагалтай-бий найман. Он достиг благословенного лагеря [Абдулла-хана] и удостоился счастья поцеловать руку его величества.

Встреча лицом к лицу двух рвущихся к битве войск, построение их наподобие Искандаровой стены, бегство мятежного бадахшанского войска от страха и ударов, [нанесенных] войсками могущественного [Абдулла-хана]

На следующий день, когда владыка светил небесных полчищ — солнце — вынул золотой меч из ножен мщения, он рассеял и разогнал бесчисленное, несметное войско /108а/ звезд с поля битвы голубого небосвода.

К полудню два войска, [стоящие] друг против друга, заволновались, словно река Нил или