CXCIII
«Бароны, в путь! – воскликнул Балиган.
– Жезл и перчатку я вручаю вам[117]».
Послы в ответ: «Мы едем, государь».
Они поспешно в Сарагосу мчат,
Минуют десять врат и три моста,
По улицам летят меж горожан,
Но в верхний город въехали едва,
Как слышат стон и вопли у дворца.
Там собралась язычников толпа,
Рыдают все, клянут богов, кричат:
«Да сгинут Магомет, и Терваган,
И Аполлен, что погубили нас.
Куда деваться нам, куда бежать?
Постигли нас беда и вечный срам.
Наш властелин Марсилий жив едва:
Кисть правую отсек ему Роланд.
Пал белокурый Журфалей вчера.
Испанская земля в руках врага».
Послушали послы, сошли с седла.
С коней послы в тени оливы сходят
Двум слугам-маврам отдают поводья.
Один берет рукой за плащ другого.
Идут они по лестнице дворцовой,
Вступают в спальню короля, под своды
Дурной привет учтиво произносят[118]:
«Пусть Магомет всесильный, в чьей мы в
И Терваган, и Аполлен наш грозный
От бед избавят короля с женою».
«вздор вы сказали, – молвит Брамимонда.
– Изменники и трусы наши боги[119]:
Нам в Ронсевале не пришли на помощь,
В бою не защитили наше войско,
Не сохранили моего сеньера
– Проститься с правой кистью был он должен.
Отрублена она Роландом гордым.
Весь край испанский Карл захватит скоро.
Что делать мне, несчастной и бездольной?
Как жаль, что не убита до сих пор я!»
Аой!
«Уймитесь, госпожа! – сказал Кларьен.
– От Балигана принесли мы весть.
Он с войском к вам на выручку приспел.
Шлет королю перчатку он и жезл.
Поднялся флот его по Эбро вверх.
У нас четыре тысячи галер,
А барж, ладей, фелюг – не перечесть.
Эмир наш и могуществен и смел.
Отыщет Карла он в его земле,
Убьет или принудит сдаться в плен».
Так Брамимонда говорит в ответ:
«Французов может он найти и здесь.
Они воюют против нас семь лет.
Их император – доблестный боец.
Его не испугает даже смерть.
Пред ним дитя любой из королей.
С ним ни один не сладит человек».
Марсилий молвил: «Помолчи, жена,
Ко мне им подобает речь держать.
Вы видите, послы, я жду конца.
Мне некому владенья завещать
– Имел я сына, но вчера он пал.
Пусть мой сеньер эмир придет сюда.
Я признаю, что я его вассал.
Коль хочет, пусть возьмет себе мой край,
Но только от врага избавит нас.
Я дам ему совет, как воевать
Так, чтоб за месяц был разгромлен Карл.
А вот ключи от Сарагосы вам,
Чтобы во всем мне верил Балиган».
Послы в ответ: «Вы мудры, государь».
Аой!
Послам Марсилий молвил: «Император
Разбил моих людей, страну разграбил,
Взял и разрушил города и замки.
Теперь он с войском стал у Эбро станом.
Семь миль отсюда до него, не дальше.
Пускай эмир спешит туда с полками
И нанесет там пораженье Карлу».
Дал он ключи от города посланцам.
Отвесили они поклон прощальный,
Расстались с ним, помчались в путь обратный.
Послы вскочили на коней своих,
В тревоге к Балигану понеслись,
Приехали туда, где ждал эмир,
От Сарагосы подали ключи.
«Что вы видали? – он послов спросил.
– Что ж короля ко мне не привезли?»
Кларьен в ответ: «Он при смерти лежит.
Вчера французы по ущельям шли
– Во Францию вел император их.
Он арьергард надежный отрядил:
Там граф Роланд, его племянник, был,
И все двенадцать пэров вместе с ним,
И двадцать тысяч рыцарей лихих.
Король Марсилий с ними в бой вступил.
Он и Роланд в сражении сошлись.
Роландов меч Марсилия настиг
И правой кисти короля лишил.
Граф и его наследника убил,
И рать арабов стер с лица земли.
Марсилий бегством должен был спастись.
Карл к Эбро по его следам спешит.
Король велел о помощи просить.
Испанию он вам отдать сулит».
Задумался эмир, челом поник,
Чуть не лишился разума с тоски.
Аой!
Сказал Кларьен эмиру: «Государь,
Был в Ронсевале сильный бой вчера.
Погибли у французов граф Роланд,
Двенадцать пэров, коих любит Карл,
И вся двадцатитысячная рать.
Король лишился правой кисти там.
Карл вышел к Эбро по его следам.
У мавров нет ни одного бойца:
Кто уцелел в бою, погиб в волнах.
Французы у реки разбили стан.
Теперь рукой подать от них до нас,
И вам легко закрыть им путь назад».
Сверкнул глазами грозно Балиган,
Возликовал, услышав речь посла,
С престола поднялся и приказал:
«Бароны, пусть покинет рать суда.
Все на коней! Довольно медлить вам!
Коль не успеет старый Карл бежать,
Ему я отомщу за короля
– За кисть его он голову отдаст».
С судов арабы на берег сошли,
Седлают мулов и коней своих
И скачут в путь – что ж больше делать им'
Эмир в поход дружины проводил
И другу Жемальфену говорит:
«Ты под начал возьмешь мои полки».
Сам Балиган от войск отдельно мчит.
Летят четыре герцога за ним.
Вот в Сарагосу прибыли они.
К крыльцу подъехал, слез с коня эмир,
Ему четыре графа помогли.
К нему сбегает Брамимонда вниз,
На мраморных ступенях голосит:
«Увы мне, повелитель мой погиб!»
– И падает пред Балиганом ниц.
Эмир ей помогает встать с земли,
Идет наверх и вместе с ней скорбит.
Аой!
Король увидел – входит Балиган,
Двум слугам-сарацинам приказал:
«Приподнимите вы меня слегка».
Он в левом кулаке перчатку сжал
И молвил так: «Сеньер и государь,
Владения мои, и весь мой край,
И Сарагосу я вручаю вам.
Я и себя и рать сгубил вчера».
Эмир ему ответил: «Мне вас жаль,
Но медлить тут я не могу никак,
– Ведь Карл уйдет, меня не станет ждать.
Перчатку ж вашу я приму от вас».
Покой эмир покинул весь в слезах,
Аой!
По лестнице спустился до крыльца,
Сел на коня, догнал свои войска,
Вперед помчался, во главе их встал,
Бросает то и дело клич полкам:
«Вперед! Французы не уйдут от нас!»
Аой!
Чуть день взошел и небо озарилось,
Проснулся Карл, французов повелитель,
И Гавриил, сон короля хранивший,
Благословил его своей десницей.
Доспехи снял с себя король великий,
Бароны вслед за ним разоружились,
И поскакало войско торопливо
По тропам и дорогам в путь неблизкий,
Взглянуть на тех, кто пали и погибли
В день злополучной ронсевальской битвы.
Аой!
Карл прискакал обратно в Ронсеваль,
При виде мертвых горько зарыдал,
Французам молвил: «Не спешите так.
Я впереди теперь поеду сам.
Племянника хочу я отыскать.
Раз в Ахене я новый год встречал.
Не мало собралось баронов там,
И каждый похвалялся тем, что храбр.
А мой племянник граф Роланд сказал,
Что, коль придется на чужбине пасть,
Он будет впереди своих лежать,
Спиной к отчизне и лицом к врагам,
Как победитель даже в смертный час».
Отстала свита на бросок копья.
На холм искать Роланда едет Карл.
Карл стал искать Роланда на холме.
Там у травы не зелен – красен цвет:
Алеет кровь французская на ней.
Заплакал Карл – не плакать мочи нет,
Три глыбы он меж двух дерев узрел,
На них увидел Дюрандаля след,
Близ них нашел племянника в траве.
Как мог король всем сердцем не скорбеть!
Он спешился там, где лежал мертвец,
Покойника прижал к груди своей
И с ним без чувств простерся на земле.
Король пришел в сознание опять.
Немон и Аселен, гасконский граф,
Брат Жоффруа Тьерри и Жоффруа
Снести его под сень сосны спешат.
Увидел Карл – лежит пред ним Роланд,
Оплакивать племянника он стал:
«Пусть, друг Роланд, господь простит тебя!
Тебе не будет равных никогда
В искусстве бой вести и побеждать.
Кто отстоит честь Карла от врага?»
И вновь король без чувств и сил упал.
Аой!
Король наш Карл пришел в сознанье вновь.
Бароны держат на руках его.
Племянника он видит пред собой.
Тот с виду цел, но побелел лицом,
Глаза его потухли, мутен взор.
Стал наш король тужить над мертвецом:
«Да впустит в рай тебя, Роланд, господь,
Тебе даст место средь святых цветов.
Себе на горе ты сюда пришел.
Мне о тебе теперь скорбеть по гроб.
Лишусь я славы и утрачу мощь.
Кто отстоит честь Карла от врагов?
Мой лучший друг расстался здесь со мной:
Нет средь моей родни таких бойцов».
Рвет волосы в отчаянье король.
Стотысячная рать скорбит кругом,
Не в силах слезы удержать никто.
Аой!
«О друг Роланд, когда я в Лане[120] буду,
Когда опять увижу край французский,
Из многих стран пришельцы соберутся
И спросят, почему ты не вернулся,
А я скажу: „В Испании он умер“.
Мне королевством будет править трудно,
Скорбь о тебе всю кровь мою иссушит».
