— Когда же дашь ты мне то, чего недостает мне для полного исцеления?
— Завтра получишь ты это. Но только позор короля не должен совершиться в его собственном доме. Ты встретишь меня завтра под утро на холме возле нашего двора.
Первую часть ночи Айлиль бодрствовал. Но час свидания проспал он и пробудился лишь поздно утром на следующий день. Этайн же пришла в условленное место и встретила там человека, обликом подобного Айлилю. Он жаловался на слабость свою от болезни. Она же обошлась с ним так, как это было бы приятно Айлилю.
Поздно утром пробудился Айлиль. Когда Этайн вошла в дом, он посмотрел на нее долгим печальным взглядом.
— Отчего грустно лицо твое? — спросила она его.
— Оттого, что я сговорился с тобой о свидании и сам же не пришел на него. Сон одолел меня, и я только что пробудился. Теперь я вижу ясно, что не вернулось здоровье ко мне.
— Легко исправить беду, — отвечала Этайн, и она назначила ему свидание на следующее утро.
И эту ночь бодрствовал Айлиль вначале, он развел большой огонь и поставил воду около себя, чтобы смачивать глаза. И все-таки опять заснул он. В условленный час пришла Этайи в назначенное место, и увидела там того же мужа в облике Айлиля, и опять вняла любви его. Когда она пришла домой, она застала Айлиля плачущим.
И в третий раз пошла Этайн на место свидания и вновь встретила там того же мужа вместо Айлиля.
— Не тебе назначила я встречу, — сказала она. — Кто ты такой, стремящийся на свидание со мной? Ведь тому человеку назначаю я свидание любви не от греховной мысли или из суетного желания, — я королева Ирландии, — но лишь для того, чтобы исцелить его от болезни, которая терзает его.
— Лучше было бы тебе, — был ответ ей, — ко мне прийти. Ибо в те времена, когда имя твое было Этайн Эхриде, дочь Айлиля, я был супругом твоим. Дорогой ценой приобрел я тогда тебя, отдав лучшие поля и воды Ирландии и прибавив еще столько золота и серебра, сколько ты сама весила.
— Кто же ты такой? — спросила она.
— Я — Мидер нз Бри-Леита[431].
— Что же разлучило нас с тобой?
— Речи Фуамнах[432] и заклинания Бресала Эхарлама[433],- сказал он и прибавил: — Хочешь ты уйти со мной?
— Нет, — отвечала она, — не оставлю я короля Ирландии ради человека, рода и племени которого я не знаю.
— Это я, — сказал Мидер. — насылал столь долгое время на Айлиля любовь, проникшую в его тело и кровь. И я же отнимал силу у него, дабы честь твоя не подверглась позору. Скажи же, пойдешь ли ты в мою страну, если сам Эохайд предложит тебе это сделать?
— На таких условиях я согласна, — ответила Этайн.
После этого она вернулась домой.
— Как хорошо, что мы так встретились! — воскликнул Айлиль. — Теперь я совсем здоров, притом же и честь твоя не пострадала!
— Прекрасно это, — сказала Этайн.
Когда Эохайд вернулся из своего объезда, очень был он рад, что нашел брата живым, и весьма благодарил Этайн за то, что она своим уходом спасла ему жизнь.
Смерть Муйрхертах, сына Эрк
Муйрхертах[434], сын Муйредаха, сына Эогана, король Ирландии, жил со своей женой Дуанбесх, дочерью Дуаха Медного Языка[435], короля Коннахтского, в Клетехском доме[436], на берегу Бойны Бругской. Однажды отправился он на охоту на окраину Бруга. Случилось так, что товарищи его по охоте оставили его одного на охотничьем холме.
Вскоре он увидел одинокую девушку, прекрасно сложенную, с прекрасным лицом, с ослепительно-белой кожей, в зеленом плаще. Она сидела неподалеку от него, на могильном холме. Ему показалось, что он еще не встречал женщины, равной ей по красоте и очарованию. Все его тело и все его существо наполнились любовью к ней, и, глядя на нее, он подумал, что отдал бы всю Ирландию за то, чтобы провести одну ночь с ней: так страстно полюбил он ее с первого взгляда. Он приветствовал ее, словно знал ее раньше, и спросил ее, кто она и откуда.
— Я отвечу тебе, — отвечала она. — Я — любовь Муйрхертаха, сына Эрк[437], короля Ирландии, и пришла сюда, чтобы встретиться с ним.
Приятно было это Муйрхертаху.
— Разве ты знаешь меня, девушка? — спросил он.
— Знаю, — отвечала она, — ибо сведуща я в делах еще более тайных, чем это, и известны мне и ты, и другие мужи Ирландии.
— Пойдешь ты за мной, девушка? — спросил Муйрхертах.
— Я пойду за тобой, — отвечала она, — если ты дашь мне дар, который я попрошу.
— Я дам тебе все, что могу дать, девушка, — сказал сын Эрк.
— Дай мне слово в этом, — сказала она.
Он тотчас дал ей слово.
— Я дам тебе сто голов от каждого стада, сто рогов, из которых пьют мед, сто чаш, сто золотых колец, и каждый второй вечер я буду устраивать для тебя пир в Клетехском доме.
— Нет, — сказала девушка. — Этого мне не надо. Но вот чего я требую: ты никогда не должеи произносить моего имени; Дуайбсех, мать твоих детей, должна скрыться с моих глаз; люди церкви не должны ступать ногой в дом, где я буду жить.
— Пусть будет так, — отвечал король, — ибо я дал тебе мое слово, хотя легче мне было бы отдать тебе пол-Ирландии, чем исполнить то, что ты попросила. Скажи мне по правде, как твое имя, чтобы мы знали его и избегали произносить.
Она ответила:
— Вздох, Свист, Буря, Резкий Ветер, Зимняя Ночь, Крик, Рыданье, Стон.
Итак, король обязался исполнить все то, что она попросила. Они вернулись вместе в Клетехский дом.
Хорошо был устроен этот дом, полный мужей и добрых слуг. Все благородные потомки Ниала весело и радостно взимали в нем дани-подати со всех княжеств, в победном Клетехском доме, на берегу богатой лососями, вечно прекрасной Бонны, на окраине Бруга с зелеными вершинами.
Когда Син увидела дом, полный людей, сказала она:
— Добрый дом, куда мы пришли.
— Да, добрый дом, — сказал король. — Ни в Темре, ни в Наасе, ни в Красной Ветви, ни в Эмайн-Махе, ни в Айлех-Нейте, ни в Клетехе не было построено другого такого дома. И ты можешь сказать то же.
— Что мы будем теперь делать? — спросила девушка.
— То, что тебе будет угодно, — отвечал Муйрхертах.
— Если так, — сказала Син, — то пусть Дуайбсех со своими детьми уйдет прочь из дома, и пусть все мужи, занимающими каким-либо ремеслом или искусством, соберутся со своими женами в пиршественном зале.
Так и было сделано. Каждый из приглашенных стал хвалить свое ремесло или искусство, слагая стихи в его честь. Когда пир кончился, сказала Син Муйрхертаху:
— Теперь пора предоставить мне дом, как было обещано.
И она изгнала сынов Ниала[438] и Дуайбсех с ее детьми из Клетеха; число их всех, мужчин и женщин, равнялось вместе двум полным равным полкам.
Пошла Дуайбсех со своими детьми из Клетеха в Туйлен[439], к другу души, святому епископу Кайрнеху[440], и поведала ему о своем горе. Тогда отправился Кайрнех к сынам Эогана и Конала[441], и все вместе пошли в Клетех, но Син не подпустила их близко к замку. Сильно разгневался Кайрнех, он проклял эта место и приготовил могилу королю.
— Тот, кому приготовлена эта могила, — сказал он, — конченый человек; поистине конец его царствованию и владычеству.
Он велел бить в колокол[442]: это было проклятием королю. Итак, Кайрнех проклял замок короля и благословил все остальные места. В печаль и скорбь впал он.
— Благослови теперь нас, — сказали ему сыны Ниала, — перед тем как нам вернуться в свои земли: ведь мы не виновны перед тобой.
Кайрнех благословил их и дал доброе напутствие им, потомкам Конала и Эогана: пусть вечно власть и царство Ирландии будут в их руках, власть над всеми княжествами вокруг них; пусть они наследуют Айлех и Темру, и Улад; никому не должны они служить за плату, ибо их наследственное право — власть над Ирландией; пусть не придется им никогда никому давать заложников; пусть погибнут их заложники, если убегут от них; пусть всегда будет им победа в бою, если только бой затеяи ими за правое дело; пусть тремя святынями и знаменами их будут: Катах[443], колокол Патрика и книга Кайрнеха; пусть сила этих святынь помогает каждому из них в бою. После этого они все разошлись по своим домам и замкам.
Теперь скажем о Кайрнехе. Он пошел в свой монастырь. По дороге он встретил большую толпу людей: это было племя Тадга[444], сына Киана, сына Айлиля Олома. Они упросили его пойти с ними, чтобы он помог им заключить договор с Муйрхертахом, сыном Эрк.
Когда король узнал об их приходе, он вышел к ним и приветствовал их. Но когда он увидел, что с ними епископ, он покраснел от гнева и воскликнул:
— Зачем ты пришел к нам, церковник, после того как проклял нас?
— Чтобы примирить с тобой племя Тагда, сына Киана, и племя Эогана, сына Ниала, — отвечал тот.
После этого они заключили договор между собою, и Кайрнех смешал кровь обеих сторон в одном сосуде[445] и записал условия договора. Муйрхертах простился с епископом и велел ему близко не показываться. Когда договор был заключен, Кайрнех благословил всех, посулил краткую жизнь и муки ада тому, кто нарушит догозор, и удалился в свой монастырь. Король же вернулся в свой замок, и с ним его вассалы, чтобы защищать его от сынов Ниала.
