Майль-Дуйи замолчал. До этого времени он считал себя родным сыном короля и королевы, своих приемных родителей. Он пошел к ним и сказал:
— Я не буду ни есть, ни пить до тех пор, пока вы не скажете мне, кто мои мать и отец.
— К чему этот вопрос? — отвечала королева. — Не принимай к сердцу слова дерзких юношей. Я — твоя мать. Ни одна женщина не любит сына сильнее, чем я тебя.
— Возможно, что так, — сказал он, — но все же ты должна назвать мне моих родителей.
Тогда приемная мать отвела Майль-Дуйна к его матери. Он стал требовать, чтобы та назвала ему имя отца.
— Глупый, — сказала она ему, — если ты и узнаешь его, никакой пользы и радости тебе от этого не будет, ибо он давно уже умер.
— А все-таки я хочу знать, — отвечал он, — кем бы он ни оказался.
Тогда мать сказала ему всю правду:
— Анлиль Острие Битвы был твой отец, из рода Эоганахтов Нинусских[461].
Майль-Дуйи отправился на родину своего отца, чтобы получить свое наследство, и его молочные братья пошли вместе с ним. Прекрасные были они воины. Родичи, которых он нашел, приветствовали его и оказали ему радушный прием.
Через некоторое время случилось, что несколько воинов стали метать камни на кладбище церкви в Дубклуайне. И Майль-Дуйи вместе с ними тоже метал камни в развалины церкви, упершись ногой в один из обгорелых камней. Один клирик с ядовитым языком[462], по имени Брикне, сказал ему:
— Лучше бы тебе было отомстить за человека, который был сожжеи здесь, чем бросать камни в его сухие, обуглившиеся кости.
— Что же это был за человек? — спросил Майль-Дуйн.
— Анлиль, — был ему ответ, — твой родной отец.
— Кто же его убил? — спросил Майль-Дуйн.
— Разбойники из Лайгиса, — отвечал Брикне. — Они убили его на этом самом месте.
Майль-Дуйн выпустил камень из своей руки и завернулся весь со всем оружием своим в плащ; в скорбь погрузился он. Погодя, он спросил, какая дорога ведет в Лайгис, и сведущие люди ответили ему, что добраться туда можно только морем.
Тогда он отправился в область Коркомруад, чтобы испросить у друида, жившего там, добрых чар и напутствия, перед тем как начать строить корабль. Нука было имя друида, и отсюда название местности той — Бойрен-Нука. Друид назвал Майль-Дуйну счастливый день[463] для постройки корабля и число людей, которые должны были сесть в него, именно семнадцать человек (а по другим сведениям — шестьдесят): ни на одного человека не должно было быть ни больше, ни меньше. Затем он определил ему день для отплытия.
Майль-Дуйн соорудил корабль из трех кож, и все путники приготовились к отплытию. В числе других были среди них Гермаи и Диуран-стихотворец.
Они отплыли в тот самый день, который был указаи друидом. Но едва они, подняв парус, отдалились немного от земли, как на берег прибежали три молочных брата Майль-Дуйна, сыновья его приемных родителей. Они принялись кричать, чтобы он вернулся и взял их с собой.
— Возвращайтесь обратно! — крикнул им Майль-Дуйн. — Если бы мы и причалили к берегу, то не взяли бы вас с собой, ибо должны ехать ровно столько человек, сколько нас есть.
— Мы бросимся в море вслед за тобой и потонем, если ты не заберешь нас, — отвечали они.
И с этими словами все трое действительно бросились в море и — отплыли очень далеко от земли. Видя это, Майль-Дуйн, чтобы они не потонули, направился к ним и забрал их на свой корабль.
II
Майль-Дуйн находит на одном острове убийц своего отца, но буря уносит его корабль в море
В этот день они плыли до вечера, а затем снова до полуночи, пока не встретили два маленьких пустынных острова, с двумя замками на них. Из замков доносились до них шум и пьяные крики: это были воины, хваставшиеся своими победами. И слышно было, как один говорил другому:
— Отступи в сторону! Мои подвиги выше твоих, ибо это я убил Айлиля Острие Битвы и сжег церковь в Дубклуайне над его головой. И не было мне с тех пор никакой беды от его родичей. Ты никогда ничего подобного не совершал!
— Победа в наших руках! — воскликнули Герман и Диуран-стихотворец. — Бог прямым путем привел нас сюда, он направил наш корабль. Пойдем и разрушим эти два замка, раз бог открыл нам наших врагов!
В то время как они говорили это, сильный ветер налетел и угнал их корабль в открытое море на всю ночь, до утра. Утром же они не увидели перед собой ни земли, ни берега и не знали в какую сторону направиться. Сказал Майль-Дуйн:
— Не будем искать пути: пусть бог сам направит наш корабль, куда захочет.
И они поплыли по великому, бесконечному океану. Майль-Дуйн сказал своим молочным братьям:
— Это вы причина того, что случилось, ибо вы сели на корабль вопреки запрету ведуна-друида. Он сказал нам, что число людей на корабле должно быть не большим, чем какое было до вашего прихода.
Ничего не ответили они ему и на некоторое время погрузились в молчание.
III
Остров гигантских муравьев. — Остров больших птиц. — Чудовищный конь. — Скачка демонов
Три дня и три ночи пробыли они в море, не видя ни земли, ни берега. На утро четвертого дня они заслышали шум, доносившийся с северо-востока.
— Это шум волны, бьющей о берег, — сказал Герман. Когда рассвело, они увидели, что подплыли к земле. В то время как они бросали жребий, кому сойти на берег, внезапно появилась громадная стая муравьев, величиной с жеребенка каждый, двинувшаяся на них по берегу и даже по воде: они хотели съесть их вместе с кораблем. Странники поспешно отчалили и снова носились по волнам три дня и три ночи, не видя пред собой пи земли, ни берега.
Наутро четвертого дня они заслышали шум волны, бьющей о берег, и, когда рассвело, увидели большой высокий остров. По краям его были уступы, постепенно спускавшиеся к воде. На каждом из них росли ряды деревьев, на которых сидело множество больших птиц. Путники стали совещаться между собой, кому сойти на берег, чтобы осмотреть остров и узнать, не опасны ли птицы.
— Я сойду, — сказал Майль-Дуйн.
Он сошел на берег, осмотрел остров и не нашел там ничего опасного. Они утолили голод птицами и набрали множество их в запас себе на корабль.
И снова провели они в море три дня и три ночи. Наутро четвертого дня они завидели другой большой остров, с песчаной почвой. Когда они приготовились уже было сойти на берег, они заметили на нем животное, похожее на коня. У него были лапы как у пса, с твердыми и острыми копытами. Увидев их, зверь выказал большую радость, ибо он хотел съесть их вместе с кораблем.
— Он не прочь был бы добраться до нас, — сказал Майль-Дуйн. — Бежим скорей от этого острова!
Так они и сделали. Когда зверь заметил их бегство, он побежал к берегу, стал рыть землю своими острыми копытами и бросать в них камни. Они же поспешили спастись от него.
Долго плыли они после этого, пока не завидели перед собой большой плоский остров. Злой жребий сойти и осмотреть этот остров выпал Герману.
— Я пойду вместе с тобой, — сказал Диуран-стихотворец. — Зато в другой раз ты пойдешь со мной, когда настанет мой черед идти на разведку.
Итак, они сошли вдвоем на остров. Велик был он в глубину и в ширину. Они набрели на длинную, обширную лужайку со следами громадных конских копыт на ней. Шириной с корабельный парус был каждый конский след. Им попались также скорлупки огромных орехов и остатки от пиршества человеческим мясом. Они пришли в ужас от того, что увидели, и позвали своих спутников, чтобы они тоже посмотрели. Те также пришли в ужас от того, что увидели, и все с крайней быстротой и поспешностью сели обратно на корабль.
Не успели они далеко отъехать от острова, как увидели огромную толпу существ, которые устремились с моря на остров и, достигнув лужайки, принялись скакать по ней верхом. Кони их носились быстрее ветра, и наездники при этом кричали громкими голосами. Майль-Дуйи услышал удары плетей и различил возгласы:
— Подайте мне серого коня!
— Вот бурый конь!
— Подайте мне белого!
— Мой конь быстрее!
— Мой скачет лучше!
Когда Майль-Дуйн и его спутники услышали это, они изо всех сил поспешили прочь, ибо им стало ясно, что они видят сборище демонов.
IV
Дом с лососем. — Чудесные яблоки. — Вращающийся зверь. — Бой коней. — Огненные животные и золотые яблоки
Целую неделю плыли они после этого, страдая от голода и жажды, пока не завидели большой, высокий остров с домом на самом берегу. Одна дверь дома выходила на равнину посреди острова, другая — на море. Эта последняя была завалена камнем; в нем было просверлено отверстие, через которое волны загоняли лосося: внутрь дома.
Путники вошли в дом и ничего не нашли в нем. Они заметили там ложе, приготовленное для хозяина дома, и еще три ложа для троих его людей, а кроме того — пищу перед каждым ложем и по стеклянному кувшину с добрым пивом, а подле каждого кувшина — по стеклянной чашке. Они насытились этой пищей и пивом и возблагодарили всемогущего бога, спасшего их от голодной смерти.
