Когда венецианцы, флорентийцы и генуэзцы – владельцы складов, располагавшихся в ту пору в Александрии, услыхали, что король сделал Фортунату, каковой отродясь тут не бывал, столь роскошный дар, взяла их досада на Фортуната. Король никогда не одаривал ни многим ни малым ни городов, ни их подданных, хотя они единожды либо дважды в год преподносили ему великие дары и, постоянно находясь в его землях, творили и приносили ему и всему его государству великую пользу. Вдобавок Фортунат всем им чересчур дорого обходился. Чем бы он ни торговал, продавали он и его купцы все товары, какие они привезли с собой, дешевле их, а покупали все дороже. Это составило немалый урон, и нанес он им великие убытки, и страшились они еще больших потерь, каковые могли проистечь от товаров и пряностей, что он грузил в Александрии и вез обратно, в христианские земли.
И держали днем и ночью совет, не сыщут ли они какую-нибудь несправедливость или обиду, которую учинит ему король либо его наместник, с тем чтобы не обходились с ним столь любезно и радушно. И преподнесли Адмиральдо, наипервейшему в государстве вслед за королем, немалые дары, дабы он не выказывал ни Фортунату, ни слугам его милости, но учинил ему и его народу многие злодеяния через побоища, грабежи, обсчитывание и всяческое тому подобное бесчестье, на что итальянцы великие мастера и к чему они склонны от природы, когда могут не опасаться кары Адмиральдо.
Фортунату, однако, стало известно о том, что они возненавидели его и вознамерились таким образом отравить ему нахождение в тех землях, дабы не было у него более желания отправиться туда. Но что свершил Фортунат? Когда четыре нации, сиречь: венецианцы, флорентийцы, генуэзцы и каталонцы[103] – сложились вместе и преподнесли Адмиральдо десять дукатов, то Фортунат единолично подарил ему втрое больше. Для Адмиральдо это обернулось доходной забавой. Он взимал деньги с обеих сторон и для тех делал то же, что и прежде, и лишь для Фортуната поверх обыкновенного, что тому было мило и надобно, ибо желал, дабы тот чаще и дольше бывал в Александрии.
И когда Фортунат пробыл в Александрии несколько времени, держась весьма достойно, король позвал его в гости, а с ним некоторых купцов с его галеры и с великолепием принял их, ибо таков обычай, что Солтан единожды зовет хозяина всякой галеры в гости, если путь того пролегает через его земли. Адмиральдо также приглашал Фортуната и чаще, нежели велит обычай, и выказали ему почести, намного превосходящие те, каковыми удостаивали хозяев иных галер. Вот тут-то четыре нации раздосадовались и вознегодовали, видя, что их дары пропали втуне.
И тут пришло галере время отплыть из Александрии, ибо обычай таков, что всякое судно, приходящее в Александрию с купеческим товаром, не может оставаться там долее шести недель, успели они купить и продать или нет, о чем Фортунат превосходно знал. Они также полностью приготовились к этому, и Фортунат назначил вместо себя другого и приказал ему, чтобы он с прочими купцами и всем товаром, с божьей помощью, шел на галере в Каталонию, Португалию, Испанию, Англию, Фландрию, и чтобы они там покупали и продавали, из одних земель перебирались в другие и умножали свою прибыль, что, как он надеялся, было им по силам, ибо товар они везли с собою немалый. Вдобавок Фортунат с усердием наказал старшине, дабы он не запамятовал и спустя два года возвратился на галере в Александрию, и никоим образом не откладывал этого, ибо он намерен два года странствовать по чужим землям, и проложит он свой путь так, чтобы к означенному сроку возвратиться в Александрию. И коли об эту пору они не найдут его там, то пусть не почитают его более в живых, и пусть старшина отведет галеру с товаром его супруге Кассандре и сыновьям его в Фамагосту, что тот и обещал ему, и двинулись они своим путем, и что с ними далее приключилось, о том долго рассказывать.
Как Фортунат достиг индии и объехал многие чужие земли, а под конец возвратился в Алькеир
Когда Фортунат остался в одиночестве, он повел дружбу с Адмиральдо и упросил его раздобыть ему у Солтана охранную грамоту через его владения, толмача и рекомендательные письма к князьям и господам, чьи земли он желал повидать, как-то: земли персидского императора, великого хама Катая[104] и пресвитера Иоганна и прочие страны, прилегающие к их владениям и окружающие оные. Адмиральдо добился от короля Солтана, дабы тот выдал ему превосходные и весомые письма, а также приставил к нему многоопытных людей, знавших все ходы и выходы и чужеземную речь. Все это, однако, за счет Фортуната, чему ан был рад и не помышлял о другом, ибо не испытывал нужды в деньгах. Он снарядился в дорогу с теми, кого к нему приставили. Если они советовали ему, что эта вещь необходима либо она пригодится в пути, он покупал ее, платя за все наличными. И с кем он имел дело, полюбили его из-за того, что он со всяким обходился по чести. Кому он мог заплатить один гульден, тому давал он два. И двинулись они, стало быть, в путь.
Сперва он прибыл в земли императора Персии и объехал их. Вслед за тем двинулся он в земли великого хама Катая, а следом через пустыни в Индии – земли пресвитера Иоганна. Он владеет тремя землями, и все три прозываются Индией: первая – великая Индия, в коей чрезмерная жара, другая – средняя Индия, та прохладнее и жара в ней не столь сильна, третья прозывается малой Индией, такие там холода, что и зимой и летом вода к ночи замерзает, и эти три Индии столь велики, обширны и просторны, что во власти пресвитера Иоганна и острова и суша, подвластны ему 72 короля, и всякий владеет обширными землями и подданными, могущественными городами и замками. Величину и непомерную широту трех Индий невозможно описать. Были найдены их описания, в которых говорится, что они превосходили своей величиной земли персидского императора, великого хама Катая, Солтана и турецкого императора, вместе взятых, а ведь это четыре могущественных государя, владеющие большим, нежели все князья христианской церкви, папа и все духовные прелаты, и в придачу все короли и мирские князья.
Какие чудеса, приключения и обычаи повелись в тех землях, о том можно было бы написать особую и немалую книгу. Кто, однако, пожелает о том узнать, пусть прочтет книгу Иоганна де Монтевиллы[105] и еще другие книги тех, кто все эти земли прошел и о каждой земле написал, что там за обычаи и вера и каково всякому живется. Кто-нибудь, быть может, подивится, коли есть столь великие земли, то почему купцы из немецких земель также не ходят туда за сокровищами их властителей, а также за изысканными фруктами и огромными богатствами, которые имеются в этих землях. Бросается это на полпути, ибо эти земли чересчур далеки от нас. Во-вторых, путь туда весьма опасен из-за гор и пустынь, из-за убийц и грабителей. В-третьих, никто не желает рисковать своей жизнью и учинять себе столь великие невзгоды. В-четвертых, этому препятствует также то, что не у всякого вволю денег, как у Фортуната, хотя я и верю, нашелся бы такой гордец, какой, имей он Фортунатов кошель, не сидел бы дома, а пустился странствовать из одной земли в другую до тех пор, покуда из одной части света не очутился бы в противолежащей. Некие, быть может, подивятся, отчего те, из Индии, и из прочих земель, не бывают в наших краях. Причина такова: они слыхали рассказы о том, что наши земли неприветливы из-за холодов, а также не родятся в них изысканные фрукты. Они опасаются тотчас же умереть, вдобавок они рассудили, что их сочтут глупцами, коли они из благодатных земель отправятся в скудные и поменяют добро на зло. Дело еще и в том, что им ведомо, какие страшные опасности подстерегают их в пути.
И когда Фортунат в полной мере объехал те земли, он все же не удовольствовался этим, а пожелал также отправиться туда, где растет перец, и преподнес пресвитеру Иоганну в дар роскошнейшие драгоценности, каковые в его землях были редкостью. Он одарил также его камердинеров и просил их оказать ему помощь людьми и письмами, дабы он смог достичь страны Лумбета,[106] земли, где произрастает перец. И желание его удовлетворили и доставили к морю, через каковое надобно переправиться прежде, нежели попадешь в Лумбет. Его перевезли, и он прибыл туда, где произрастает перец. Растет он в диких зарослях, именуемых Тобар,[107] к тому же нигде в целом мире не растет более перца, как только там.
И когда Фортунат все это увидал, он не пожелал отправиться далее, вспомнил о своей возлюбленной супруге Кассандре и о двух своих сыновьях и всей душой потянуло его домой. Он повернул вспять и направился домой и проскакал на обратном пути через многие земли, какие прежде не проезжал. Сперва через пустыни он добрался до Горы Святой Катерины, что в горах Синайских, оттуда пустынями достиг Иерусалима, дабы поклониться святым местам, и, хотя он все объехал, у него осталось все же полных два месяца до срока, назначенного для прихода галеры, и он надумал скакать тем временем в Алькеир, поблагодарить короля Солтана за его толмача и рекомендательные грамоты, что пришлись ему весьма кстати. И возвратился в Алькеир, откуда и выступал в путешествие. Но Солтан прежде него другим путем ускакал в Александрию. Фортунат также поспешил туда и вновь явился к своему доброму другу Адмиральдо. Тот обрадовался и оказал ему великие почести, ибо слыхал, как он, подобно истинному рыцарю, отважился пересечь и объехать столь дальние земли. Но когда Фортунат вновь пробыл в Александрии восемь дней, имея в своем распоряжении многих диковинных зверей и прочее тому подобное, напала на него тоска по дому. Тем временем пришла в Александрию его добрая галера, каковой, как и прежде, выдали охранную грамоту. И хотя Фортуната с ними не было, они выручили все же большую прибыль и привели галеру доверху груженной столь дорогим и богатым товаром, что он втрое превосходил тот, который Фортунат послал с ними. Он этому весьма обрадовался, а особливо тому, что нашел всех своих слуг бодрыми и здоровыми. Они к тому же привезли ему письма от его возлюбленной супруги Кассандры, что пребывает она в добром здравии, равно как и его сыновья.
