Вместе с тем Мартурель, связывая напрямую подвиги Тиранта с защитой «святой веры Христовой» и считая вершиной его подвигов отвоевание Константинополя у турок, не отказывается и от главнейшей линии прежнего рыцарского романа: темы раскрытия внутреннего мира героя, его постоянного рыцарского и куртуазного совершенствования, его личной славы занимают очень большое место в романе. Но на уровне сюжета они имеют в известном смысле подчиненный характер — все личные качества и заслуги Тиранта являются прежде всего необходимым условием для осуществления его великой общественной миссии. Не случайно социальные подвиги героя и его личные поединки четко разграничены в романе во времени.
О рыцарских поединках Тиранта, в которых он обучается военному искусству и которые значимы лишь для формирования и воспитания его собственной личности, речь идет только в начале романа, до возникновения темы борьбы с турками[816]. Причем внутренняя эволюция героя — структурообразующий стержень и прежнего рыцарского романа — тоже претерпевает симптоматичное изменение: она теснейшим образом связана с литературными и культурными ассоциациями. Первый этап становления рыцаря Тиранта, который родился в стране классического рыцарского романа, проходит, подчеркнем еще раз, на родине короля Артура. Уже эти обстоятельства обладают большим литературным подтекстом. Кроме того, еще по дороге ко двору короля Англии Тирант встречается с одним из самых знаменитых рыцарей, Гвильемом де Варвиком. Будучи лицом реальным, принадлежавшим к старинному английскому роду, Гвильем (Ги) де Варвик стал также легендарным персонажем, восходящим к одноименному англонорманнскому стихотворному роману ХШ века, известному по всей Европе благодаря многочисленным позднейшим французским, английским и ирландским переложениям. В романе Мартуреля Гвильем де Варвик вручает Тиранту книгу под названием «Древо рыцарства» («Arbre de batalles»). Эта книга, хотя и повторяет название трактата Оноре де Буве, в котором содержатся основные статуты ордена Подвязки, на самом деле является почти дословным воспроизведением «Книги о рыцарском ордене» Рамона Люля[817]. Перед нами еще одна мистификация Мартуреля, смешивающего реальное и вымышленное, — ведь об учреждении ордена Подвязки в романе речь тоже идет, но позднее. В данном же случае Мартурелю важна перекличка именно с Люлем. Она представляет собой не просто диалог со своим соотечественником и предшественником, но н диалог новых, проторенес- сансных представлений и длительной средневековой традиции. Многое здесь объясняется совершенно особым местом творчества Люля в истории каталонской литературы, а также тем, что он был далеко не заурядным и в то же время типичным мыслителем Средневековья.
Творчество Р. Люля (ок. 1235—1315), необычайно разнообразное и разножанровое (всего до нас дошло 243 произведения, написанных им на каталанском, латинском и арабском языках, некоторые из них сохранились только в старофранцузских переводах), начинает собственно письменную традицию каталонской словесности и, в частности, поэтому в сильной степени определяет ее специфические черты и дальнейшие тенденции развития. Как известно, Люль был не только художником, но и христианским мыслителем. Его литературные произведения выражали его философскую систему. Говоря о ней в самых общих словах, необходимо отметить, что, будучи убежденным в заданной Богом гармонии миропорядка и мироустройства, а также в возможности адекватного постижения как их, так и Бога, Люль разрабатывает теорию познания, а также теорию такого существования человека в земном мире, которое наиболее отвечало бы Божественному предопределению. Среди философских сочинений Люля важно упомянуть наиболее известные «Великое...» и «Малое искусство постижения истины» («Ars magna inventiva veritatis», «Ars brevis inventiva veritatis»), в которых на основе универсалий и общих вопросов к ним составляется нечто вроде суммы всех возможных умозаключений и истин, исчерпывающим образом обнимающих все бытие. Это «искусство», кратко представленное Люлем в виде таблиц, содержит, по его мнению, зародыш универсальной науки.
Оригинальным изобретением Люля считается также его «Древо науки» — своего рода энциклопедия, где автор пытается наглядно представить все человеческое знание и опыт и объединить их в иерархическую систему, подчиненную, разумеется, в конечном итоге теологии.
В своем художественном творчестве, не отделимом от его философской системы, Люль заложил основы сразу нескольких жанров в каталонской литературе, среди которых одним из самых плодотворных оказался роман. При этом особенность, присущая большинству произведений Люля, заключалась в соединении разных традиций, в скрещивании разных жанров.
Одной из наиболее значительных в его сочинениях была августиновская традиция. Обращение к опыту Блаженного Августина определялось особым вниманием Люля к проблеме личности в окружающем ее мире и к изображению сложного пути открытия и постепенного постижения человеком Божественной истины. Под влиянием «Исповеди» написаны автобиографические произведения Люля, а под влиянием ее и «Града Божьего» — «Книга об Эвасте и Бланкерне» («Llibre d’Evast i de Blanquema»), которую в первую очередь и учитывает Мартурель.
«Книга об Эвасте и Бланкерне» — наиболее грандиозное художественное произведение Люля (с ним сопоставима разве что его же «Феликс, или Книга о чудесах» — «Felix о llibre de meravelles»). В нем ощутимо стремление охватить все формы бытия человека и, установив их иерархию, выявить то, что наиболее соответствует конечной Божественной идее. Универсализм философской системы Люля обусловил включение в его художественную систему, наряду с религиозными, светских литературных жанров, что вовсе не исключает полемики с последними.
Самым подходящим для воплощения задуманного Люлем оказался рыцарский роман, ибо в нем «отношения личности и социума становятся проблемой, открытый в образе героя, “внутренний человек” осознает возможность существования здесь определенной коллизии и ищет путей ее разрешения». Кроме того, как известно, рыцарский роман — жанр эпический в широком смысле слова, дающий возможность представить многообразную картину мира. Композиционная организация рыцарского романа, когда все элементы скреплялись с помощью серии приключений главного героя, также была удобна для Люля, поскольку давала возможность при наличии единого сюжетного стержня вводить в повествование элементы поэтики иных жанров и даже включить произведения, относящиеся к иным художественным системам, иначе говоря — полемизировать со многими концепциями мира и человека, в первую очередь с рыцарской и куртуазной.
«Книгу об Эвасте и Бланкерне» справедливо назвать романом, но не рыцарским, а философско-утопическим (что для Средневековья достаточно редкий случай). Обращаясь к основной сюжетной схеме рыцарского романа, Люль использует ее для изображения жизненного пути своего героя с детства до высшей ступени единения с Богом в земной жизни — отшельничества. Пять книг романа повествуют о пяти земных состояниях Блан керны: семейная жизнь (в доме родителей), монашество, прелатство, папство и отшельничество. Но, по существу, жизненный путь Бланкерны сводится к трем этапам: частное существование, «общественная» жизнь и жизнь отшельническая. Отсюда вытекают и три основные темы, занимающие Люля: человек и его формирование; общество и его устройство; человек и его общение с Богом. Модель мира и человека в романе определяется любовью к Богу. С этим связано включение в повествование элементов жития, особенно при рассказе о начале жизненного пути Бланкерны, который весьма напоминает жизненный путь Алексия (поздний ребенок, дарованный Богом; объяснение в свадебную ночь с благочестивой невестой; отказ от брака и уход из дома). Однако «Книга об Эвасте и Бланкерне» не укладывается в рамки одного жития. Принципиальная важность и моральное значение моментов воспитания и формирования Бланкерны в соответствии с христианским идеалом сближает роман Люля и с романами о Парцифале. Но Люль особенно ценит в воспитании обучение всевозможным наукам, полагая, что, чем шире познания, тем глубже можно постигнуть Бога.
Люль предлагает и свою концепцию идеального устройства общества, распространяющуюся на все человечество. Главная цель люлианской утопии — установление мира и согласия между всеми народами, их взаимная любовь и в конечном итоге — любовь к Богу. В уста Бланкерны, избранного наконец-то Папой, вложен совершенно реальный и осуществимый, по мнению автора, проект создания всемирной империи, основанной на приязни и взаимном уважении людей. Таким образом, одним из важнейших и принципиальнейших моментов для Люля оказывается представление о возможности распространения истины не силой, а убеждением. Причем это касается переубеждения и наставления на путь истинный не только мавров, но и собственно христиан, например, повстречавшегося Бланкерне рыцаря или трубадура.
