Тирсо де Молина - Театр

Голос в воздухе услышал
Я сейчас… Звенит в ушах,
Мой задерживает шаг.
Ты советуешь, чтоб вышел
Я скорее… Этот — ах! —
Говорит, чтоб я остался…

Он от ужаса создался
У тебя в больном мозгу.

Я остаться не могу.
Я умру. Иду. Собрался.

Ты обманут, о Энрико.
Не беги, останься! Стой!
Ты погибнешь, если выйдешь,
Если нет, то жизнь с тобой.

«Если выйдешь, то умрешь,
Если нет, то жизнь с тобою», —
Это мне звучит судьбою.

Что же, значит, не пойдешь?

Да, остаться лучше много.

То тебе диктует страх.
Так сиди, слепец убогий,
В этих четырех стенах,
В прежнем страхе и тревоге.

Тень исчезла. Снова буду
Я с собою. Где же дверь?
Где же? Нет ее теперь…
Я пугаюсь… Это — чудо…

Был я слеп, или в стене
Эта дверь была… Теряюсь…
Страху сам я удивляюсь,
Как прокрался он ко мне —
В сердце… Но уйти могу я?
Да, конечно… Только как?
Как уйти мне?.. Явный знак
Здесь умру… Но что ж дрожу я…

Голос… видно, суждено
Худу быть, раз убоялся
Я уйти и здесь остался?..

Я войду сюда один.
Остальные там останьтесь.
Гм… Энрико!

Что? Я жду.

Лишь пред гибелью являет
Смелый мужество свое.
Ты сейчас его покажешь.
Слушай.

Я готов на все.

Он себе не изменяет.

Это слушать должен я?

Что такое?

Слушай, малый,
Для моих отважных рук
Ты противник слишком жалкий,
А не то б — уж задал я!

Ничего нельзя поправить
Хвастовством, Энрико, дерзким.
А тебе теперь поладить
Со всевышним не мешало б.

Приговор свой прочитавши,
Ты мне проповедь читаешь.
Жив господь, покончу с вами
Мигом, дерзкие канальи!

Ну, тебя заждался дьявол!

Вот мне приговор прочитан,
Вот осталось два часа мне
Сроку жизни безотрадной.
Голос, гибель мне наславший,
Ты сказал, что жизнь моя,
Если я в тюрьме останусь,
В безопасности. — О жребий
Горький! Я тебе обязан,
Голос, тем, что здесь умру.
Ах, уйди я — я бы спасся!

Исповедь твою принять
Ожидают францисканцы,
Два святых отца.

Вот славно!
Прямо чудо… Пусть, однако,
Повернут в обитель братья,
Если только не желают
Знать, чем эти цепи пахнут.

Слушай, ты ж умрешь сегодня.

Я умру без покаянья.
Мне смягчить никто не может
Предстоящие страданья.

Как язычник говоришь ты.

Я сказал — и будет. Баста!
Я, клянусь, уже рассержен!
Унесешь на теле знаки
Этой цепи ты наверно.

Дольше ждать не буду.

То-то.

Жизни срок моей последний
Приближается. Мне надо
Дать отчет в ней богу. Значит,
Исповедаться — не так ли?
Что, однако, за нелепость!
Как же столько стародавних
Мне припомнить прегрешений?
Где мне взять такую память,
Чтоб исчислить все обиды,
Что нанес я богу? — Право,
Лучше уж и не пытаться.
Бог велик, и я прославлю
Милосердие господне.
Им одним спастись дерзаю.

Слушай, ты умрешь сегодня.
Два отца от ожиданья,
Друг Энрико, истомились.

Разве я сказал, чтоб ждали?

В бога веришь ты?

Ей-богу,
Рассержусь я, и сейчас же
Покажу, каков я в гневе,
И тебе и двум монахам.
Дьяволы, чего вам надо?

Ну, на ангелов гораздо
Более отцы похожи.[79]

Ты меня не перестанешь
Раздражать? Клянусь, ногою
Из тюрьмы тебя спроважу!

Друг, спасибо за заботу…

Прочь сейчас! Не докучай мне!

Ах, Энрико, попадешь ты
В ад прямее, чем монахи!

Голос тот, что на беду мне
Я услышал из пространства, —
Не врага ли был тот голос,
И не мстить ли мне желал он?
Не сказал ли он, что жизнь я
Сохраню, когда останусь
Здесь, в тюрьме? А как же это
Согласить с грядущей казнью?
Ты солгал мне, вражий голос!
Но и трус же я однако!
Мог бежать я, никому бы
Не позволить издеваться…
Тень печальная, твой голос
Говорил тогда мне правду.
О, явись мне! — Ты увидишь,
Как на голос твой ужасный
Выйду поступью надменной
Я из этой тьмы щемящей…
Шум людей… То верный признак
Близкой казни…

Повлияют
Может быть, седины ваши
И слеза на этот камень.