блаженства, я приведу вам такой правдивый пример, который касается одного из наших предков. Однажды весной он шел по цветущему лесу и услыхал, как сладко поет пташка. Пленившись ее нежным пением, он присел и немного послушал. Он думал, что прошел едва лишь только час, а оказалось, что он слушал пятьсот лет. Когда он вернулся к братии, в свой монастырь, то его никто не узнал, а он узнал всех. Удивленный этим, он сказал, обращаясь к каждому: «Дражайшие собратья, почему же вы меня не узнаёте?» «По этой истории,— сказал проповедник,— вы можете понять, сколь велика радость небесная и как она не ограничивается никаким временем, если для нашего монаха пташка столько времени превратила в один час».
Какая это чепуха! Невежественный монах не видел, насколько невероятно, чтоб все братья жили дольше человеческой жизни, ведь даже весь его орден не существует столько времени!
138. О ТРЕХ БАВАРЦАХ
Три баварца отправились вместе за границу, чтобы изучить чужеземные обычаи. Придя в Нижнюю Германию, где люди говорят бегло, отрывисто и очень быстро произносят слова, так что в Верхней Германии их едва понимают, они подошли к какому-то городу. Чтобы устроить ночлег и заказать хороший завтрак, они послали вперед того, кто утверждал, что он знаток этого непривычного языка. Когда он пришел в город и заговорил с трактирщиком на своем тягучем грубом и суровом языке, трактирщик ничего не понял. Поэтому, указывая пальцами на зубы, тот показал, что хочет есть. Трактирщик, думая, что баварец страдает от зубной боли, велел отвести его скорее к зубному врачу. Когда он и там продолжал показывать на зубы, врач по совету трактирщика вырвал у него с корнем два зуба. Разгневанный и опечаленный, баварец убежал из города и, придя к своим спутникам, сказал: «Братья дорогие, честное слово, не советую я вам заходить в этот город, потому что, как только вы попросите поесть, у вас вырвут все зубы. У меня, видите, из-за этого нет двух, а если б я не был искушен в их языке и не так хорошо владел им, то вернулся бы к вам вовсе без зубов». Эти добрые люди, вняв его глупому совету, повернули обратно и, умирая от голода, поспешили отправиться в свою Баварию.
139 О ТОМ, КТО КУПИЛ МНОГО КОЛЫБЕЛЕК
В восточной Франции одному человеку, женившемуся четыре недели тому назад, жена родила сына. Тогда он поспешил на рынок и купил столько колыбелек, что заполнил ими всю телегу. Дома его спросили, зачем ему столько колыбелек. Он сказал: «Надо. Раз у меня такая плодовитая жена, что станет рожать через такое короткое время, то едва ли еще мне их хватит».
140. ОБ ОДНОМ ВШИВОМ
Один мой знакомый философ Иоганн Курциус [254] был очень тощий. Так как он ел и пил столько же, сколько любой толстяк, то я его спросил, почему же он такой худой. Он ответил: «Потому что собственной кровью я кормлю такую же семью, как и Римский император». Он намекал на вшей, которые его мучили. Он же говорил, что вши — его стражи, которые не позволяют ему долго спать. Когда его спросили: «Как ты можешь терпеть столько вшей?» — он ответил: «От бедности я не могу быть милосердным к неимущим, но я по своему милосердию кормлю вшей, которые каждый день гложут мое тело».
141. СВЯТОЙ ДУХ ИЗОБРАЖАЕТСЯ В ВИДЕ ГОЛУБЯ
Когда Христос в день Вознесения поднялся на небеса, отец сказал ему: «Добро пожаловать, сын!» (Так у нас обычно здороваются). Сын ему: «Слава богу, отец любезный!» Вскоре отец, улыбаясь, сказал: «Я пошлю тебя, сын, на землю, чтобы ты снова пострадал». Сын ему: «Ох; отец, пошли святого духа, чтобы он смог улететь, если его станут очень мучить». (Потому что святой дух изображается в образе голубя).
142. ИОСТ БОРОДАТЫЙ — ДУРАЦКИЙ ПРОРОК
Иост Барт [255], о котором ты многое можешь узнать из наших стихотворений, а о делах его можно написать целые книги, в Тюбингене выдавал себя за прорицателя.
Так как он чрезмерно строго и очень плохо обращался со своей женой, то случилось, что она от него тайком убежала. Говорили, что она скрывается у швейцарцев. Когда в пост он исповедовался, то священник не Дал ему никакого отпущения грехов, пока он не разыщет свою жену. Он пообещал ее найти. И вот посреди дня он зажег фонарь, вышел из города, отошел недалеко от ворот, туда, где лежала груда дров, поискал там тщательно и, вернувшись вскоре домой, пришел к священнику и сказал, что сделал все, что мог, но нигде ее не нашел, хотя искал очень старательно, даже с фонарем. Убедить его, чтобы он искал ее там, где следовало, было невозможно.
143. ОБ ОДНОЙ ДЕВИЦЕ
Один человек пригрозил девице, что придет к ней ночью тайком. Она запретила ему это под страхом смерти, говоря, что положит под кровать нож, которым его заколет. Ночью он пришел и увидал, что она лежит, притворившись, будто крепко спит. Тогда он сделал вид, что собирается уйти. Девушка, будто проснувшись, сказала ему: «Оставайся, у меня нет ножа».
144. О ПЬЯНОМ СВЯЩЕННИКЕ
Недалеко от Штутгарта есть село. Когда там свирепствовала чума, то один из крестьян, настигнутый ею, позаботился о святых дарах и позвал священника, чтобы тот сделал все, что полагается. Священник же в это время был настолько пьян, что не владел ни языком, ни ногами. Когда он пришел к крестьянину, чтобы наставить его перед смертью (как у нас говорят), то взял книгу для крещения младенцев и, стоя у постели больного, долго бормотал что-то сдавленным и шепелявым голосом. Наконец, он дошел до того, что более внятно сказал: «Назовите дитя!» Больной, думая, что это к нему относится, твердо ответил: «Lieber herr? ich hais Wurmhenslin» — это значит: «Отче, меня зовут Ганс Червячок».
145. О ШУТЕ ОДНОГО КНЯЗЯ
Одному немецкому курфюрсту подарили шута или дурака, который часто обманывал людей, следящих за ним, и убегал, ускользнув из рук сторожей. Когда же его, наконец, удавалось поймать, то его сажали в княжеские покои. И как-то, когда он был заперт, его начала мучить необходимость освободить желудок. Так как он не мог выйти и не видел нигде сосуда, в который мог бы наделать, то он наделал в княжеские сапоги. Немного погодя вернулся князь и надел сапоги, чтобы ехать на охоту. Всунув ногу, он обнаружил, что сапоги полны вони и кала. Он спросил: «Шут, кто это сделал?» Тот сразу же ответил, что не знает, и утверждал, что это не он. Тогда князь сказал: «Кто ж это мог сделать кроме
