Запястье было такое большое и так искусно сделано, что стоило двенадцать сотен локтей полосатого сукна. Халльбьярн надел запястье на руку Эйольва. Эйольв сказал:
– Я, пожалуй, возьму запястье, раз ты такой хороший человек. Можешь рассчитывать, что я буду вести тяжбу и сделаю все, что потребуется.
Бьярни сказал:
– Вот и хорошо. Мы с Халльбьярном можем быть свидетелями того, что ты берешься вести тяжбу.
Тогда Эйольв и Флоси встали и подали друг другу руки. Эйольв взял на себя от Флоси все права и обязанности защитника в этой тяжбе, а также, в случае если бы из защиты возникла новая тяжба, – так как часто то, что в одной тяжбе защита, в другой – обвинение, – все права обвинения по этой новой тяжбе, будь то в Пятом суде или в суде четверти. Флоси передал ему права, как полагалось по закону, а он принял их, как полагалось по закону. Тогда он сказал Флоси и Бьярни:
– Вот я и взялся вести тяжбу, как вы просили. Но мне хочется, чтобы вы сначала об этом молчали. А если дело попадет в Пятый суд, то особенно остерегайтесь говорить, что вы заплатили мне за помощь.
Тут Флоси, Бьярни и все остальные встали. Флоси и Бьярни разошлись по своим палаткам, а Эйольв пошел в палатку Снорри Годи и сел рядом с ним. Они проговорили долго. Вдруг Снорри Годи схватил Эйольва за руку, засучил ему рукав и увидел, что у того на руке большое золотое запястье. Снорри спросил:
– Это запястье куплено или подарено?
Эйольв не нашелся что ответить и промолчал.
Снорри сказал:
– Теперь я ясно вижу, что ты, верно, получил его в подарок. Как бы это запястье не стоило тебе головы.
Эйольв вскочил и ушел. Он не хотел говорить об этом. Когда Снорри увидел, что Эйольв встал, он сказал:
– Скорее всего, ты узнаешь, что ты получил в подарок, еще до конца тинга.
И Эйольв ушел в свою палатку»
Теперь надо рассказать о том, что Асгрим, сын Эллиди-Грима, и Кари, сын Сальмунда, встретились с Гицуром Белым, Хьяльти, сыном Скегги, Торгейром Скораргейром и Мардом, сыном Вальгарда. Асгрим повел такую речь:
– Нам можно говорить не таясь, потому что здесь собрались лишь люди, которые доверяют друг другу. Я хочу спросить вас, знаете ли вы что-нибудь о замыслах Флоси. Мне думается, что надо решать, что нам следует делать.
Гицур Белый отвечал:
– Снорри Годи послал ко мне человека сказать, что Флоси получил большую поддержку от людей северной четверти, а Эйольв, сын Бальверка, его родич, получил от кого-то золотое запястье и пытался скрыть это. Снорри сказал, что, как ему кажется, Эйольв, сын Бальверка, взялся выставить против нашего обвинения законные возражения, и за это ему, наверное, дали запястье.
Все согласились, что так оно, видно, и есть. Гицур сказал:
– Мой зять Мард, сын Вальгарда, взялся за дело, которое покажется всем самым трудным, – вести тяжбу против Флоси. И я хочу, чтобы вы разделили между собой другие тяжбы, потому что скоро уже пора будет объявлять о тяжбах на Скале закона. И нам нужно будет просить себе помощи.
Асгрим ответил:
– Ты прав. Но мы хотим, чтобы ты пошел с нами просить о помощи.
Гицур сказал, что согласен. После этого он выбрал самых умных из своих людей, чтобы они его сопровождали. Это были Хьяльти, сын Скегги, Асгрим, Кари и Торгейр Скораргейр. Тогда Гицур сказал:
– Пойдем сначала к палатке Скафти, сына Тородда.
Они так и сделали. Гицур шел первым, за ним Хьяльти, за ним Кари, за ним Асгрим, за ним Торгейр Скораргейр, за ним его братья. Они вошли в палатку. Скафти сидел на поперечной скамье. Когда он увидел Гицура, он поднялся навстречу ему, приветливо поздоровался с ним и всеми его спутниками и предложил Гицуру сесть рядом с ним. Тот сел. Гицур сказал Асгриму:
– Расскажи теперь, что мы просим у Скафти помощи, а я добавлю, что найду нужным.
Асгрим сказал:
– Мы пришли сюда, Скафти, просить у тебя помощи и поддержки.
Скафти сказал:
– В прошлый раз я показался вам несговорчивым, когда я но захотел помочь вам в ваших неурядицах.
Гицур сказал:
– Теперь дело идет о другом. Теперь надо начать тяжбу об убийстве бонда Ньяля и хозяйки Бергторы, которые оба были безвинно сожжены в своем доме, и троих сыновей Ньяля, и многих других хороших людей. И ты ведь не захочешь отказать людям в поддержке и не оказать помощи твоим родичам и родичам твоей жены.
Скафти ответил:
– Когда Скарпхедин сказал мне, что я сам вымазал себе голову дегтем, скрывался под полоской дерна, которую сам велел вырезать, и был в таком страхе, что Торольв, сын Лофта, отнес меня к себе на корабль в мешке с мукой и отвез в Исландию, – тогда я решил, что не буду участвовать в тяжбе об его убийстве.
Гицур сказал:
– Стоит ли сейчас вспоминать эти слова, когда нет уже в живых того, кто их сказал. Помоги мне, если ты не хочешь сделать этого ради других.
Скафти ответил:
– Эта тяжба тебя не касается, если только ты сам не захочешь ввязаться в нее.
Гицур очень рассердился и сказал:
– Непохож ты на своего отца. Правда, и в нем было разное, но он всегда помогал людям, когда у них была в этом нужда.
Скафти сказал:
– Разные мы с вами люди. Вы думали, что совершаете великие подвиги, – ты, Гицур Белый, когда напал на Гуннара из Хлидаренди, а ты, Асгрим, когда убил своего побратима Гаука.
Асгрим ответил:
– Никто не упрекает за лучшее, если он знает худшее. Но едва ли кто скажет, что я убил Гаука до того, как был вынужден сделать это. Тебя, пожалуй, можно простить, когда ты отказываешь нам в помощи, но непростительно, что ты поносишь нас. Мне бы только хотелось, чтобы еще до конца тинга наша тяжба принесла тебе величайший позор и чтобы никто не возместил его тебе.
Гицур и все его спутники встали и вышли. Они направились к палатке Снорри Годи и вошли в нее. Снорри был в палатке и сидел на поперечной скамье. Он сразу же узнал вошедших, поднялся им навстречу, назвал их желанными гостями и усадил рядом с собой. После этого они спросили друг друга, что слышно нового. Асгрим сказал Снорри:
– Мы с моим родичем Гицуром пришли сюда, чтобы просить у тебя помощи.
Снорри ответил:
– Вы вправе просить ее, – вы хотите начать тяжбу об убийстве ваших родичей. Мы получили не один добрый совет от Ньяля, хоть теперь об этом и мало кто помнит. Однако я не знаю, какая помощь вам больше всего нужна.
Асгрим ответил:
– Нам будет всего нужнее помощь, если нам придется биться на тинге.
Снорри сказал:
– Верно, тогда вам придется круто. Скорее всего дело пойдет так: вы будете очень настойчиво вести тяжбу, а они будут так защищаться, что ни одна сторона не признает себя неправой. Вы этого не потерпите и нападете на них, и вам не останется ничего другого, кроме как заставить их заплатить своим позором за убийство и унижением за ваших погибших родичей.
Было видно, что он всячески подстрекал их. Тогда Гицур сказал:
– Ты хорошо говоришь, Снорри. Ты всегда поступал смело и решительно, когда это требовалось.
Асгрим сказал:
– Я бы хотел знать, чем ты нам поможешь, если случится так, как ты говоришь.
Снорри сказал:
– Я докажу тебе свою дружбу так, что это будет к вашей большой чести, но на суд я не пойду. А если вы будете биться на тинге, то нападайте лишь тогда, когда вы будете вполне уверены в себе, потому что противники у вас сильные. Если же вас одолеют, то отступайте к нам сюда, потому что мои люди будут построены здесь в боевом порядке и будут готовы помочь вам. Но если случится, что они отступят перед вами, то я думаю, что они решат бежать в ущелье Альманнагья, где удобно защищаться, и если они доберутся туда, то вам с ними никогда не справиться. Я возьму на себя построить против них своих людей и не подпустить их к укрытию. Но преследовать их мы не станем, направятся ли они на север или на юг по реке. И когда вы перебьете из них примерно столько, за сколько у вас хватит уплатить виру, не расставаясь с вашими годордами и не покидая ваших округ, – тогда я прибегу со своими людьми и разниму вас. А вы должны будете послушаться меня, когда я сделаю это. Гицур горячо поблагодарил его и сказал, что это было бы для них лучше всего. После этого они все вышли из палатки. Гицур спросил:
– Куда мы пойдем теперь?
– К палатке людей из Мадрувеллира, – сказал Асгрим.
И они направились туда.
И когда они вошли в палатку, они увидели, что в ней сидит Гудмунд Могучий и разговаривает со своим воспитанником Эйнаром, сыном Коналя. Эйнар был умным человеком. Они подошли к Гудмунду. Он хорошо принял их и велел освободить для них в палатке место, чтобы они все могли сесть. Они спросили друг друга, что слышно нового. Асгрим сказал:
– Мы хотим попросить у тебя, Гудмунд, надежной поддержки.
Гудмунд спросил:
– Вы были уже у кого-нибудь из хавдингов?
Они ответили, что были у Скафти и у Снорри Годи и рассказали, так, чтобы не слышали другие, как их там встретили. Тогда Гудмунд сказал:
– В прошлый раз я был с вами несговорчив и малодушен. На этот раз я буду настолько же сговорчив, насколько в тот раз был несговорчив. Я пойду с вами на суд со всеми моими людьми, и помогу вам как смогу, и буду биться с вашими врагами, и, если будет нужно, отдам свою жизнь. А Скафти я отплачу тем, что его сын Торстейн Волчья Пасть будет биться на нашей стороне, потому что он не отважится пойти против моего желания, ведь он женат на моей дочери Йодис. Тогда Скафти захочет разнять нас.
