это, наверное, колдовская буря. Он подумал, что никогда еще не был в такой
опасности. Когда совсем рассвело, буря стихла, погода стала ясной, и вонь
улетучилась. И тут Хрольв увидел большой, как гора, курган, обнесенный высоким
частоколом. Он схватился за один кол и перепрыгнул через частокол. Взобравшись
на курган, Хрольв подумал, что проникнуть внутрь будет трудно. Он огляделся и с
северной стороны кургана увидел высокого человека, одетого как конунг.
Хрольв подошел к нему, приветствовал его как конунга и спросил, как его имя. Тот
ответил:
— Я — Хреггвид, и я живу в этом кургане со своими воинами. Приветствую тебя,
Хрольв. Ты должен знать, что это не я устроил бурю и зловоние и другие чудеса, и
людей не я убивал. В этом повинны Сёрквир и Грим Эгир. Это они сделали так, что
люди конунга погибли, однако им не хватает мудрости как раз тогда, когда она им
необходима больше всего. Если бы они узнали, что ты здесь, они пожелали бы твоей
смерти. Я отправился к ярлу Торгнюру в образе ласточки с волосами Ингигерд, моей
дочери, ведь я знал, что из людей ярла именно ты поедешь ее искать и что ты
единственный подходящий человек, чтобы спасти ее, если удача будет на твоей
стороне. Я бы хотел, чтобы ты женился на ней, если решишь сразиться с Сёрквиром,
потому что у тебя вдоволь мужества. Грим Эгир пообещал Сёрквиру, что одолеть его
сможеттолько тот, на ком будут мои доспехи. Поэтому мой курган был сделан таким
недоступным, со многими препятствиями на пути к нему. Он думал, что никто не
сможет добыть доспехи конунга. Я же собираюсь отдать тебе все то из кургана, что
ты захочешь получить. Я дам тебе две пары доспехов, неотличимых друг от друга,
но разного свойства. Отдай конунгу те, что похуже, но никому не показывай
другие, пока тебе не будет в них нужды. Хорошо заботься о мече, потому что таких
мечей мало. Моя дочь Ингигерд хранит все мое вооружение для турнира и коня
Дульцифала — другого такого нет. Бери его для поединка с Сёрквиром. Если конь
позволит оседлать себя, будь уверен в победе. Копье и щит обладают волшебной
силой. После того, как ты перестанешь служить Вильхьяльму, не доверяй ему, он
обманет тебя, как только ему представиться возможность. Хотя ты и хочешь
сдержать свою клятву, но чем раньше он умрет, тем лучше, иначе он всегда будет
для тебя опасен.
После этого Хреггвид дал Хрольву сокровища и оружие. Потом снял с шеи ожерелье и
сказал:
— Мне было предопределено три раза выходить из кургана, и закрыть его надо
только после того, как я выйду из него в последний раз. Теперь на твоем пути к
дому не будет никаких препятствий. Поезжай спокойно, и пусть сбудется все, что
ты пожелаешь. И если ты вернешься в Гардарики, и у тебя в чем-нибудь будет
нужда, приезжай ко мне.
После этого Хреггвид скрылся в кургане, а Хрольв взял сокровища и пошел назад
той же дорогой, и никаких чудес больше не произошло. Когда он вышел из лесу, то
увидел Вильхьяльма. Тот прижался к корням деревьев и пролежал там все время,
пока бушевала буря. Он замерз и с трудом мог говорить. Он принялся нахваливать
Хрольва и повторял:
— Никогда не упускал я возможности лишний раз упомянуть о твоей славе и об
удаче, которая нам сопутствует. Теперь, когда курган вскрыт, а золото и
драгоценности добыты, я не вижу больше препятствий на нашем пути. Правда, была
страшная буря, и я едва удержался на ногах. Но теперь я уверен, что получу
сестру конунга в жены. Отдай мне оружие и сокровища, потому что я сам хочу
вручить их конунгу.
Хрольв сказал:
— Мало приобретешь ты славы и плохо ты собираешься мне отплатить, хотя я
рисковал для тебя своей жизнью. Бери сокровища и поезжай к конунгу. Я сдержу все
свои обещания и подтвержу твой рассказ, хотя ты этого и не заслуживаешь.
Другие доспехи Хрольв спрятал в лесу, и Вильхьяльм не заметил этого. Они
отправились в обратный путь и явились к конунгу. Конунг сидел за пиршественным
столом за вечерней трапезой. Вильхьяльм приветствовал конунга и притворился
усталым. Все люди в зале притихли, дивясь их возвращению. Вильхьяльм сказал:
— Мне кажется, едва ли может быть более тяжелое испытание, чем то, что я
выдержал, ведь Хреггвид по своему колдовству самый могущественный тролль, и в
курган было очень трудно попасть. Все ночь я сражался с конунгом Хреггвидом и
был в большой опасности, пока не добыл доспехи.
Тут он положил на стол перед конунгом меч и ожерелье. Конунг сказал:
— Действительно, драгоценности добыты, хотя они кажутся мне хуже, чем были,
кроме ожерелья, которое не попорчено. Я думаю, что Хрольв добыл их, а не ты.
— Вот что скажу я вам, — говорит Хрольв. — Не я был в кургане. Подумайте, зачем
мне по доброй воле отказываться от такой славы.
Вильхьяльм сказал:
— Странно мне, государь, что вы не доверяете моему рассказу и сомневаетесь в
моей доблести и моем мужестве. Я готов сейчас же в вашем присутствии помериться
силами с Хрольвом. Он сильно уступает мне хотя бы потому, что не выносит вида
крови. Когда я спустился в курган Хреггвида, он должен был держать веревку. Но
услышав грохот и сильные удары в кургане, он так испугался, что бросил ее и
убежал. Меня спасло то, что я обмотал конец веревки вокруг большого валуна и так
выбрался из кургана по веревке.
— Я верю, Хрольв, его словам, — сказал конунг. — Если эти вещи не были взяты в
кургане, как бы они здесь оказались?
Конунг повелел понадежнее спрятать оружие. Он решил, что теперь Сёрквиру нельзя
будет причинить вред.
Говорят, что как-то ночью исчез олень, да так, что те, что стерегли его, ничего
не заметили. Для конунга эта была самая большая потеря. Оленя искали повсюду, но
так и не нашли. Хрольв решил, что, должно быть, женщина-альв забрала его.
Вильхьяльм был очень доволен собой, все время вел беседы с сестрой конунга, и
они хорошо ладили между ними. Он не скупился на похвалы самому себе. Так прошла
зима до йоля. За это время ничего не произошло.
17
Менелаем звали конунга, который правил Таттарарики. Он был великим и
могущественным конунгом. Таттарарики называют самое большое государство в
Аустррики. Там много золота, а люди большие, сильные и жестокие в битве. Под
властью Менелая было много конунгов и могущественных людей.
Говорят, что между Гардарики и Таттарарики есть один остров, который называют
Хёдинсей (Остров Хёдина). Там правят ярлы. Мудрые люди рассказывают, что к этому
острову пристал конунг Хёдин Хьяррандасон, когда плыл из Индиаланда в Данию.
После этого остров стали называть его именем. За этот остров все время воюют
конунг татар и конунг Гардарики, хотя он и принадлежит татарской короне. Прежде,
чем прийти в Гардарики, конунг Эйрек воевал за этот остров и сильно разорил его.
Конунг Менелай посадил управлять островом человека по имени Соти. Мать его была
родом с этого острова, а отец был родом из Хольмгардарики. В то время, когда
конунг Эйрек напал на остров, Соти там не было. Силой и ростом Соти походил на
огромного тролля. Его внешность вполне отвечала его имени (букв. «Сажа»). Он
много воевал и всегда одерживал победу. У Соти была старая кормилица, сведущая в
колдовстве. Она искупала его в такой воде, что никакое оружие его не брало,
поэтому он всегда шел в битву, не надевая доспехов. Еще она сказала ему, что
этой осенью ему следует отомстить конунгу Эйреку, поскольку как раз сейчас с ним
нет его берсерков. Когда Соти узнал это, он поехал к конунгу Менелаю и получил
от него большое войско. Затем он направился в Гардарики. У него было несколько
тысяч воинов. Вместе с Соти был человек по имени Нордри. Это был муж большой и
сильный. Он всегда нес знамя Соти и был великим воином.
Когда конунг Эйрек узнал, что Соти пришел в его земли с большим войском, он
разослал во все концы ратную стрелу и велел каждому, кто в состоянии владеть
оружием, прийти к нему. Собралось у него великое множество людей. Эйрек позвал к
себе Вильхьяльма и сказал:
— Итак, ты справился с двумя поручениями, которые я тебе дал, хотя я и не знаю,
ты ли это сделал. Теперь ты должен справиться с третьим поручением — убить
берсерка Соти, так чтобы я это видел собственными глазами. Если ты выдержишь
такое испытание, я не буду возражать против твоей женитьбы на моей сестре и
выполню все то, о чем мы договорились раньше.
— Я готов сразиться с Соти, — сказал Вильхьяльм. — Я рад, что вы поняли наконец,
какой я герой. Выберите для меня самое лучшее оружие, какое у вас только есть, и
