Хань Сян-цзы же в это время как раз гнал к реке огромное стадо жирных свиней, в которых превратил камни; так ему было удобнее — камни сами спускались к воде. Поравнявшись с беседкой, он увидел старуху, ставшую на пути.
— Посторонитесь, тетушка, движется большое стадо свиней, поберегитесь!
Старуха, запрокинув лицо, расхохоталась:
— Напрасно пытаешься обмануть меня, это камни, а не свиньи!
Она протянула руку и ткнула пальцем, и в то же мгновение крупные свиньи вновь превратились в камни, вертикально торчащие в тех местах, где их застало колдовство. Вглядевшись внимательнее, Хань понял, что это Лань Цхай-хэ разрушил его чародейство, и теперь камни разбросаны в беспорядке, и уже нет возможности оградить поля.
Петухи прокричали трижды, и Хань пошел смотреть на мост Ланя. Его взору предстал кое-как “сляпанный” однопролетный мост. Стоило Ханю ступить на него, как он зашатался и дал большую трещину со страшным звуком “ху-лун!” В следующую минуту он рухнул, а пристыженный Лань Цхай-хэ покраснел и, не говоря ни слова, улетел на облаке.
О том, как изысканные звуки флейты растрогали божество
Родители Хань Сян-цзы рано умерли, как уже упоминалось в одной из легенд, и он воспитывался в доме у дяди Хань Юя. В девять лет он уже умел сочинять стихи, а в шестнадцать успешно сдал императорские экзамены второго высшего уровня.
Через некоторое время его дядя разгневал императора и был сослан в Чхао-чжоу, бедное, безлюдное место. На следующий день после этого печального события резиденция Хань Юя опустела, а его родственники и друзья старались обходить стороной дом опального человека.
Молодой Хань часто задумывался, не в силах уснуть ночами: "Отчего человеческие эмоции столь изменчивы, а чувства — непостоянны. Что, в конце концов, является подлинно возвышенным, а что — низким". Видя, насколько переменчивы и ненадежны чувства, обещания-заверения и прочие вещи и явления в светской, мирской жизни, Хань часто отправлялся на природу в окрестностях города и, сидя на траве либо плавая на маленькой лодочке в глубоком ущелье, пытался познать себя, разобраться в своем внутреннем мире.
Он отказался от чтения конфуцианских книг и нередко проводил время, играя на флейте. Иногда он встречался с неординарными, талантливыми людьми, которых не понимали их окружающие, и пил с ними чай или вино, беседуя и дискутируя.
Однажды Хань Сян-цзы плыл по знаменитой красотами реке Ли-цзян и вдруг увидел старика в островерхой шляпе, который тоже сидел в лодке и играл на флейте. Вокруг носились птицы, а некоторые даже садились на лодку, будто заслушавшись. Мелодии флейты были утонченными и изысканными, а старик, прикрыв глаза, находился где-то далеко, в лишь ему понятном мире.
— Потрясающе! — Воскликнул юноша. — Удивительно слышать подобные звуки в мире людей!
От избытка чувств Хань Сян-цзы поднял свою флейту и тоже заиграл мелодию. Тут пришла очередь удивиться старику. Он взялся за шест и подплыл ближе:
— А вы, оказывается, достойный конкурент. Не хотите ли устроить состязание? Посмотрим, кто сможет привлечь божественную флейту.
— Божественную флейту? А что это?
— Богиня Луны Чхан Э уронила ее в реку Ли-цзян. Тот, кто сможет извлечь из своего инструмента божественную музыку, сможет увидеть и потерянную флейту, ибо она сразу же возникнет из воды. Но это не так просто, как может показаться. Я в течение всей своей жизни играю, сидя в лодке. Похоже, даже рыбы восхищаются моей музыкой, ибо стаями сопровождают мой челн, но мне так и не удалось вынудить божественную флейту появиться на поверхности воды. Эта флейта — редкое сокровище. Тот, кто станет ее обладателем, окажется свободным от земных забот, и душа его окрепнет.
Глаза Хань Сян-цзы засияли:
— Мне понравилось то, что я услышал. Хочу попытаться добыть эту флейту.
И Хань начал наигрывать известные ему мелодии. Чудные звуки, казалось, вплетались в тонкие ветви ив на берегу и трепетали на ветру вместе с ними. Но старик прервал его:
— Это все не то! Все, что ты играешь, — старо, давно известно. Разве это может привлечь божественную флейту?
— Но что же мне играть? — Хань в отчаянии отпустил руки.
— Прежде всего, тебе следует отправиться на поиски по-настоящему талантливого учителя, — ответил старик и, оттолкнувшись шестом, поплыл дальше.
После этой встречи, покинув жилище дяди, Хань отправился в путешествие, посещая один город за другим. Однажды, углубившись в бамбуковую рощу, он услышал прелестную мелодию флейты.
— Что за дивные звуки!
Зачарованный, он пошел, ориентируясь на музыку, и увидел девушку, которая была столь увлечена игрой, что даже не заметила его. А сам Хань от неожиданности споткнулся и упал, да так, что потерял сознание. Девушка в растерянности смотрела на неподвижное тело юноши на земле и не знала, что предпринять. И тут появился ее отец:
— Дочь моя, кого это ты разглядываешь?
— Ты вовремя пришел, отец. Посмотри, что с ним?
— Наверное, он потерял сознание от голода.
Ханя донесли до хижины и уложили в постель.
— Пусть отдохнет немного, и все будет хорошо, — сказал отец, — а ты пока приготовь ему чего-нибудь поесть.
На следующее утро, едва взошло солнце, Хань уже был во дворе и играл на флейте. Из дома вышла дочь хозяина и присоединилась к нему в игре. Произошло знакомство.
— Меня зовут Линь Ин. А ты совсем не плохо владеешь флейтой!
Молодые люди понравились друг другу, и Хань провел в семье Линь полмесяца. Помимо игры на флейте они, порой, развлекались, как дети, то гоняясь за зайцами недалеко от дома, то носясь по двору верхом на домашней свинье. И если Линь удавалось первой оседлать животное, Хань с хохотом бежал сзади, подстегивая его хворостинкой.
А иногда они, совсем как взрослые, садились в лодку и уплывали далеко от берега, где их никто не мог услышать. Линь, смущенно опустив глаза, слегка отталкивалась шестом, направляя лодку по течению, а Хань, сидя перед ней и не сводя восхищенного взгляда, играл
