можешь мне оказать? — спросил Хаубан. Птица ответила:
— Не только за себя помогу, но и за соловьев, которых ты освободил из неволи, умножив число певчих птиц на Урале, и за девушек, плененных Шульгеном.
— Откуда ты знаешь это? — спросил Хаубан.
Птица ответила:
— Дворцовые девушки у Шульгена были моими птенцами, это они ко мне вернулись и всё рассказали.
Хаубан удивился:
— Ты — птица, а они были девушками… Как же так?
— А я ведь, егет, когда-то была женщиной, да потом превратилась в птицу.
Хаубан попросил рассказать обо всем подробно. И вот что он услышал:
— Раньше в этих местах жил лишь один водяной батша. С ним бились Урал-батыр и его сыновья Идель, Хакмар, Нугуш и Яик. Кругом одна вода была. И батыры воевали, плавая в воде на конях. Там, где проплывал Урал-батыр, поднимались горы. Уральские горы — это и есть дорога Урал-батыра. Страна падишаха разделилась на две части. Где Урал-батыр убивал дивов, — поднимались скалы. Чем меньше становилось воды, тем всё больше уменьшалось войско водяного батши; чем больше погибало дивов, тем больше появлялось суши. И настало такое время, когда пристанищем батши остались лишь мелкие лужи да озеро, названное Шульгеном. Оно сливалось с подземными водами, и батыры не могли высушить его до дна. Тут батша и стал жить. А горы назвали в честь батыра — Уралом. Я была женой Урала-батыра, по имени Хумай 57 и жила с невестками в своей стороне. Потом сыновья взяли своих жен, а я одна осталась. Чтобы одолеть Шульгена, Урал решил до дна выпить его озеро и, когда начал пить, войска Шульгена вместе с водой вошли в нутро Урала и растерзали ему сердце. Умирая, Урал-батыр дал такой наказ. «Там, где остались войска Шульгена, воду гнилую не пейте, ищите себе чистую воду…» И сыновья его, прорубив горы, открыли новые реки, носящие ныне имена батыров: Идель, Яик, Хакмар, Нугуш.
— Бабушка, а как ты стала птицей? — спросил Хаубан.
Хумай сказала:
— Когда мы отправляемся в дальнюю дорогу, то превращаемся в птиц. Невестки мои, став птицами, прилетели к мужьям, те поцеловали их, и они снова обернулись женщинами. А когда я летела сюда, мой муж — Урал-батыр — умер, некому было меня поцеловать и осталась я птицей. Акбузат, на котором ты сидишь, был конем моего мужа. Его потом Шульген похитил. Один из сыновей батыра Иделя пошел войной против Шульгена. Явившись в царство его, он влюбился в его дочь и чтобы овладеть ею, стал визирем Шульгена. Но тот не отдал ему дочь и в насмешку назвал Кахкахой, заставив похищать с земли красивых девушек.
От других сыновей Иделя осталось семь батыров, а от рода того сына, которого назвали Кахкахой, остался один сын — по имени Масем. Он-то и ограбил всю страну и ханом стал. Семь батыров пошли на него войной. Но он им сказал: «Давайте мириться!» и позвал в гости. А потом споил их, связал по рукам и ногам и продал в рабство заморскому батше. И ты, егет, сейчас за ними и едешь. А об этом мне рассказали мои дочери, которых, ты освободил. Хочешь, я доставлю тебя туда быстрее твоего коня и там ты без боя освободишь своих родичей? А если на Акбузате отправишься, будет у тебя большая битва…
Внимательно выслушал Хаубан птицу, надолго задумался и, наконец, решил:
— Ты, бабушка, возвращайся к своим детям. И хотя вы будете жить как птицы, вас никто не тронет, никто не нарушит вашего счастья.
Так он сказал и отправился в далекий путь. Долго он ехал и добрался до страны заморского батши. И началась битва с дворцовой охраной. Заморский батша, увидев, что Хаубан побеждает, бежал из дворца, собрал по всей стране войска и сам вышел на битву. Но Акбузат поднял крыльями такой ветер, что все воины попадали на землю. А Хаубан сам схватил батшу и убил его. Увидев силу Хаубана, воины побросали оружие.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Так Хаубан освободил семерых батыров, а, вернувшись домой, устроил пир, и семь батыров в борьбе победили всех остальных батыров, собравшихся на праздник. И поставил Хаубан семь батыров главами семи племен. И навек запретил людям стрелять лебедей — потомков птицы Хумай, А дочери Масем-хана Айхылу разрешил выбрать себе жениха. Она выбрала Кыпсак-батыра.
После праздника затосковал Хаубан и поехал к Шульген-озеру, чтобы позвать Нэркэс. Услышав его зов, Нэркэс вышла из воды.
И Хаубан ей сказал:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Красавица моя,
Послушай меня:
Когда я скитался сиротой,
Помнишь — повстречался с тобой,
Услышал от тебя я верный совет,
В голосе твоем звучал привет…
Подарок дорогой
От тебя получил,
Вдвоем с Акбузатом
Страну освободил
И настоящую радость обрел…
Теперь я опять к тебе пришел,
Чтобы голос услышать твой,
Чтобы одарить тебя добротой.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Услышав его слова, Нэркэс от волнения не знала, что и сказать, потом промолвила так:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Хоть и девушка я,
Родилась
Посильнее батыров-мужчин.
На отрогах Уральских гор
Разогнула немало спин.
Дед твой,
В споре сильных мне уступил.
Хоть и молода я лицом,
Лет своих мне не сосчитать,
Потому что — дочь царя
Не всходила на сушу я,
Вашу пищу не ела я,
А ласкала меня заря —
Не состарилась потому.
Свою молодость сохранив,
Вечно красивой осталась я.
Если открою свое лицо,
Солнце спрячется от стыда;
Если кто захочет со мной
Посоперничать в удальстве,
Стоит мне приоткрыть лицо, —
Станет сразу он, как слепой.
И, упав, обретет позор.
Тебе же перечить не стала я,
Когда тебя коснулся мой взор —
Стала вся сама не своя.
Но не сказала тебе того,
Ожидая последней черты;
Коль сочтешь меня равной ты,
Я готова твоею быть,
На Урале твоем родном
Век свой мирно с тобой прожить.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Так сказала Нэркэс и, открыв свое лицо, с улыбкой посмотрела на Хаубана.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
И Хаубан, говорят, был поражен ее красотой и
