А в ту пору Перун сын Сварожич возвращался из похода дальнего. И летел он на Буре-коне по-над Чёрными горами в земле незнаемой.
И вдруг прорёк ему Буря-конь, будто гром прокатился в небесах синих:
— Ай же ты, Перун Громовержец! Едешь ты на Русь святую, да не ведаешь той невзгоды, что супруга твоя Додола нынче замуж вышла за Велеса буйного… И нарушила сим заповедь твою!
Удивился той речи Перун сын Сварожич:
— Я всего-то двенадцать лет был во Чёрных горах. Бился люто я с силой Кащея Бессмертного… А Додола меня не дождалася!
Но Перуну Сварожичу Буря-конь провещал:
— Так ведь здесь, во Нави безвременной, снами тяжкими всё объято… И время не реченькой быстрой струится, а вязнет будто в болоте… Коли здесь год пройдёт, на Руси — сотня лет! А в небесах Сварожьих — целых тысяча!
А в ту пору в Китеж-граде бог Велес Суревич потешал супругу свою младую чудесами-кудесами дивными. И по воле его воды Святлояра расходились. И явился в озере камень бел-горюч. На камне том вырос чудный розовый куст. И сам Велес, обернувшись Соловьём, возлетел на тот куст среди озера.
Но как увидела то чудо Дива Додола, вспомнила она про завет Перунов. И, обратившись Орлицею, взмыла в синие небеса.
— Ой ты, бог Велес сын Суревич! Ведь не ты отныне муж мой любимый! А тот муж мой, чьё имя Перун сын Сварожич, днесь ко мне он сам возвращается!
Тут нахмурилось небо тучами грозными, и взгремели громы гремучие, засверкали сверкучие молнии.
И то не Орёл прилетел из-за моря синего и гор дальних, то Перун Сварожич прилетел на Буре-коне.
И, узрев супруга своего грозного, так рекла Дива Додолушка:
— Ты прости уж меня за ту вину великую, что не дождалась я тебя с похода дальнего! Ждала я тебя да не шесть веков, ждала я тебя все двенадцать! И исполнила мужнюю заповедь!
Отвечал тут супруге своей бог Перун:
— Не тому я дивлюсь, что ты замуж пошла… А дивлюсь я Сварогу и Ладе-матушке, что жену у мужа живого просватали! И тому, что ты вышла за Велеса Суревича против заповеди моей!
Поднялись в небо синее Орёл со Орлицею. С ними полетел и тот Соловей. На небесный Суд во Златую Сваргу. Вознеслись они по мосту семицветному, радугою той Святояровой.
И прорёк им во Сварге Ирийской Сварог:
— Видно, Род Рожанич вас так рассудил, детушки мои дорогие. Видно, так уж завязано Макошью-матушкой, чтобы был рождён в нашем мире сам Ярилушка-бог Солнцеликий!
И винился тогда Велияр:
— Вы простите уж меня за такую вину мою, что женился я на Додоле!
И ответил ему бог Перун Громовержец:
— Ту вину, что на Диве женился, — Род Рожанич сам нам забыть повелел… Не прощу я тебе другое — то, что ты говорил, будто я из похода дальнего не вернуся! Оттого-то супруга печалилась и слезила очушки ясные. Не прощу я и то, что ты чаровал её Ландыш-цветом, похищенном в светлом Ирии!
И схватил Перун Громовержец бога Велеса Сурича поперёк груди. Свергал его силой из Сварги Златой на ту горушку Сарачинскую…
И тут Велесу мудрому с Дивою Дивной славу везде воспевают. Прославляют и Перуна Сварожича, и Ярилушку, внука Солнца!
Как Велес отправился в Навь и как женился на Буре-Яге
Велес Семиликий и Перун Сварожич были друзьями не разлей вода. Почитал Перун друга, ибо Велес не раз выручал его, помог одолеть и Скипера-зверя. Но потом пошла у них дружба врозь.
Так уж случилось, что Велес, низойдя в мир как Велияр Суревич, обманом увёл у Перуна супругу. А после Перун узнал о том, что, пока он воевал на краю света, Дива Дыевна нарушила заповедь.
Как же он был разгневан! И вступил Перун в борьбу с богом Велесом. Дива же вернулась ко Громовержцу.
И тогда Велес Сурич, отверженный бог, в печали великой побрёл по миру, уж не ведая сам куда…
Ломился сквозь чащобы медведем бурым, перебирался чрез пни и коряги, переплывал он озёра широкие и месил грязь по болотам зыбучим…
И шипели в болотах змеи, выли по лесам дремучим волки, ухали в ночи тёмной филины, сочувствуя печальной доле изгнанника.
И так пришёл сам бог Велес-свят ко быстрой речке Смородине. А там повстречались ему великаны — Дубыня, Горыня с Усынею.
Дубыня вырывал дубы столетние, Горыня ворочал горы высокие, а Усыня усом ловил сомов. Побратался Велес с теми великанами, и поехали они вместе по чащобам лесным, по долинам да по горушкам крутым.
Захотелось им переправиться чрез речку Смородину. Да только как же это им сделать? Выручил Усынюшка-побратим. Он раскинул усы свои через реченьку, и тогда по усам, как по мосту, все перешли на ту сторону.
Так пришли они в царство Тёмное, что близ печального Навьего царства.
И как вошли, увидели — вот во лесочке избушка на куричьих ножках поворачивается. А вокруг избушки той — тын высокий с черепами, насаженными на орясины. И у черепов тех глазницы пылают.
И так повелел избушечке Велес:
— Повернись-ка, избушка, к лесу тёмному задом, а к нам развернися передом! Нам ведь тут не век вековать, только ноченьку ночевать!
Повернулась избушка, покорясь слову Велеса Сурича. И тут же со скрипом и стуком дверь в избе сама отворилась, а ставни на окошках сами раскрылись.
И зашли побратимы в избушечку. Но не нашли в ней живой души, ни мышки-норушки, ни таракана-побуришки.
Печь огромная там полгорницы занимала. И очаг её страшно зиял, будто в пекло души грешные звал. На столе же была расстелена скатерть самобраная. Сама скатерть обед накрывает и вино наливает, а затем сама бранится и посуду побивает — тем гостей и потешает. Тут и меч-кладенец, и топор-самосек, и сапоги — надевай-беги, и ковер-самолёт, что сам рвётся в полёт.
А за избою тою, во дворе широком, был растворён хлев, будто смерти зев, — не мал и не велик, а конца-краю нет… А во хлеве том стадо овец обиталось, и по хлеву в страхе оно разметалось. И считать их, не сосчитать будет, ибо то не просто овцы в хлеве волшебном — это люди, в овец обёрнутые, что пытались без спросу до сроку и времени сами пройти в Навье царство.
— Так что же за старушечка-душечка в сей живёт избушечке? — так спросили великаны побратима.
И ответил им так мудрый Велес-свят:
— То Ясунюшка дочь Святогора, что была когда-то красавицею, а теперь стала Бурей-Ягою. Разлучилась она со супругом, что мне брат и сын Красна Солнышка. Был тот бог Данияр в море свержен. Оттого-то в печали великой его женушка свет Ясунюшка обернулась ужасной колдуньею…
И зашли в ту избу боги-великаны. И остались они тут дневать-ночевать, да хозяюшку поджидать.
А наутро побратимы ушли на охоту — серых уток в лесу пострелять, кабанов в кустах погонять. А в избушке на курьих ножках оставался на страже Горынюшка, чтобы стряпать обед побратимам.
Тут вдруг небо синее потемнело, закрутилися пыльные вихри и великие дубравы приклонились.
Это в огненной ступе под тучами, заметая след помелом, прилетела хозяюшка Буря-Яга. Сама-то без ума, бранлива как чума… Нос крючком, волосы торчком, рот до ушей растегается.
Стуки-стуки-стуки-стук — на крыльцо! Бряки-бряки-бряки-бряк — за кольцо!
— А и кто тут во избушке моей поселился и без спросу-дозволенья хозяйничает? Ну-ка печку натопите, да меня накормите! Да и мёдушкой хмельным меня напоите!
А увидевши гостя незваного, самого великана Горыню, кинулась на него хозяюшка лютая. И побила она Горынюшку, чем ни попадя ударяя — и поленом, и горшком, кочергой да помелом, и едва он упрятался под столом.
А потом разудалая Буря-Яга съела весь обед приготовленный, даже крошки гостям не оставила.
А вернулися побратимы с охоты. Видят — нет на обед им ни крошечки.
Только охает Горынюшка тяжко с печи: «Ох, я печь натопил да и сам угорел, что и сил не имел с места сдвинуться».
На другой день остался в избушке Дубыня, на третий день и Усынюшка тоже. Но и с ними приключилась всё та же беда. Великанов отлупила хозяюшка и опять без обеда оставила.
Наконец-то в той избушке на курьих ножках оставался сам Велес сын Суревич.
Тут вдруг вновь налетела Буря-Яга на огненной ступе, сама в тулупе, из-за леса тёмного, из-за гор высоких — где тут прохлаждаются лежебоки?
Стуки-стуки-стуки-стук — на крыльцо! Бряки-бряки-бряки-бряк — за кольцо!
— А и кто тут во избушке хозяйничает? Ну-ка печь натопите, да меня накормите! Мёдом хмельным вы меня напоите!
Тут бог Велес выхватил булаву и как крикнет хозяйке неласковой:
— Мы и сами три дня не едали! Мы и сами три дня не пивали!
Стали биться тут Велес и Буря-Яга. Велес потчует Бурю-Ягу булавой, она его — помелом. Помело-то и обломилось. Тут схватила она кочергу, но погнулась и кочерга.
И тогда схватил Велес Бурю-Ягу за волосья её нечёсаные, стал её по избушке таскать и с почтеньем булавою охаживать.
Вырывалась едва из объятий Яга и метнулась от гостя непрошеного. Поскакала мячиком с горушки на гору. И примчалась к горе Сарачинской. А на той горе — Чёрный камень по прозванию Марабель.
