и трудолюбие своих жен. Разгоряченные вином спорщики вскочили на коней и помчались в Рим, чтобы лично увидеть, чем заняты в их отсутствие истинно добродетельные римские жены. И убедились, что все они либо развлекались болтовней с подругами, либо были на пиру у царских невесток. Лишь одна Лукреция, прекрасная и скромная жена Коллатина, участвовавшего в споре, поздно ночью сидела со служанками, занимаясь пряжей. Она приветливо приняла нежданных гостей, и в сердце Секста Тарквиния, пленившегося ее красотой, зародился низкий замысел.
Без ведома мужа Лукреции Секст через несколько дней вновь отправился в дом Коллатина. Ничего не подозревавшая Лукреция, оказав гостеприимство, велела слугам с наступлением ночи отвести его в спальню для гостей. Убедившись, что все в доме спят, Секст с обнаженным мечом прокрался в покои Лукреции и, разбудив испуганную женщину, попытался склонить ее к прелюбодеянию. Но ни угрозы, ни мольбы не могли поколебать ее добродетель, и лишь когда Секст поклялся, что, убив ее, он положит к ней на ложе задушенного раба и сама память о ней будет обесчещена в глазах ее близких, несчастная уступила насилию. Секст удалился, торжествуя, а Лукреция в полном отчаянии послала вестника к отцу и мужу в лагерь, сообщая о тяжком несчастье, происшедшем с ней, о котором она может сообщить только при свидании. Коллатин приехал вместе с Луцием-Юнием Брутом, которого встретил по дороге. Лукреция ждала их в спальне на оскверненном супружеском ложе и, рассказав все, что произошло, стала умолять об отмщении негодяю, опозорившему ее непорочное имя. Молча внимали они несчастной женщине, задыхавшейся от сдерживаемых рыданий. Не слушая утешений, она промолвила: "Я не признаю за собой вины, но не освобождаю себя от казни". Твердой рукой Лукреция вонзила себе в грудь кинжал, который был спрятан у нее в одежде, и склонилась на него, чтобы он глубже вошел в сердце. Потрясенные свершившимся, молча стояли у постели Лукреции ее отец и муж. А Брут, вынув кинжал, обагренный кровью, из груди молодой, прекрасной и благородной женщины, поклялся, что будет преследовать царя Тарквиния с его преступной женой и всеми потомками и не допустит, чтобы они или кто-либо другой царствовал в Риме. Такую же клятву потребовал он и от окружающих, пораженных тем, что Брут под внешним слабоумием скрывал такую силу духа и благородство.
Вынеся тело несчастной жертвы царского произвола на форум Коллации [289], они побудили жителей города идти в Рим, чтобы положить конец злодействам и насилиям. Брут и здесь призвал народ взять оружие, чтобы воздать за все обиды, ибо почти каждый был оскорблен или унижен Тарквинием и его сыновьями. Толпа вооруженных жителей Коллации под предводительством Брута вошла в Рим и призвала на свою сторону народ, который собрался на форуме. Брут, потрясая мечом, на котором свежа еще была кровь Лукреции, обвинил преступниками и царя, и его сыновей, и его жену. Он напомнил злодеяние, совершенное Тарквинием, убившим престарелого Сервия Туллия на глазах у всех, чудовищное святотатство жены его, растоптавшей конями тело собственного отца, все несправедливости, причиняемые царем, тяжелые повинности, которыми он задавил бедняков.
Справедливый гнев Брута, его грозное красноречие вызвало в народе столь сильное возмущение, что здесь же было решено лишить Тарквиния Гордого власти и изгнать его из города с женою и детьми. Напрасно царица Туллия в смятении металась по городу. Все, кто видел ее, слали ей проклятия и призывали фурий - мстительниц за убитых родителей.
Брут, собрав дружину воинов, двинулся в лагерь царя под Ардеей, чтобы взбунтовать войско Тарквиния, осаждавшее город. Тарквиний же бросился в Рим, желая со свойственной ему решимостью жестоко подавить возмущение. Брут специально пошел другой дорогой, чтобы разминуться с царем. К ярости Тарквиния ворота Рима были перед ним закрыты. Ему объявили, что царь со своей семьей отныне изгоняется из Рима. Потрясенный неожиданностью, Тарквиний Гордый был вынужден искать убежища в Этрурии со своими двумя сыновьями. Младший - Секст Тарквиний имел наглость возвратиться в тот самый город Габии, который он так низко предал в свое время. Там он и был убит в отмщение за совершенные им преступления. Так была уничтожена в Риме царская власть.
Во главе римского государства поставили двух консулов, избиравшихся общим народным собранием сроком на один год. Первыми консулами римской республики были избраны Луций Юний Брут и Луций Тарквиний Коллатин. Вели они дела государства по очереди, сменяя один другого каждый месяц. Брут, хорошо зная коварную натуру Тарквиния Гордого, не сомневался, что изгнанник будет пытаться подкупом и интригами склонить хотя бы часть римлян на свою сторону. Поэтому, желая охранить свободу от посягательств на нее с тем же рвением, с каким он этой свободы добивался, Брут потребовал от сената и всего народа торжественной клятвы, что никогда не допустят они никого царствовать в Риме. И действительно, такое отвращение к царской власти удалось Бруту внушить римлянам, что народ дал торжественную клятву никогда ее не восстанавливать. Он потребовал изгнания из города всех, кто хоть по какой-нибудь линии принадлежал к семье Тарквиниев. Потому и товарищу Брута по консульству Луцию Тарквинию Коллатину, мужу благородной Лукреции, пришлось уехать из Рима.
Вопреки ожиданиям римлян Тарквиний Гордый не спешил объявлять войну своим бывшим подданным. Но, как и предполагал Брут, он широко занялся подкупом и уговорами, тем более что среди римской молодежи было достаточное количество знатных приспешников сыновей Тарквиния, которые сожалели о прежней безнаказанности и томились в строгой узде сурового республиканца Брута. Это недовольство использовали послы Тарквиния, прибывшие в Рим и предъявившие требование бывшего царя о выдаче его имущества. Пока консулы и сенат принимали решение, послы распространяли письма Тарквиния между теми римлянами, которые без возражений выслушивали их льстивые речи, полные соблазнов и богатых посулов. В результате образовался целый заговор в пользу восстановления власти Тарквиния в Риме. Лишь благодаря счастливой случайности (один из рабов знатного римлянина Вителлия, на сестре которого был женат Брут, заподозрил недоброе и сообщил консулам об измене своего хозяина и его сообщников) заговорщики были схвачены во время трапезы с послами Тарквиния. При них обнаружили письма, в которых Тарквинию были даны заверения о готовности свергнуть республику в Риме и восстановить царскую власть.
К великому ужасу Брута, в числе заговорщиков, кроме брата его жены, оказались и оба его сына - Тит и Тиберий. Послы Тарквиния были изгнаны, а его имущество отдано народу на разграбление, чтобы, получив часть захваченных царем богатств, римский народ навсегда потерял надежду на возможность примирения с бывшим царем.
