Рама и Лакшмана, ведя такие речи, пришли к реке, умылись в ее водах и, чистые душой и телом, вернулись в свою обитель.
В то утро мимо хижины сыновей Дашаратхи проходила ракшаси Шурпанакха, сестра злобного Раваны, повелителя всех ракшасов на земле. Она увидела благородного Раму, и неодолимая страсть охватила ее. И пожелала Шурпанакха стать его супругой. Кровожадная ракшаси была страшна и отвратительна, а юный Рама прекрасен, как серебристый месяц в пору полнолуния; стан у сына Дашаратхи строен и тонок, а у ракшаси Шурпанакхи — огромное прожорливое брюхо; на голове царевича Рамы вились красивые волосы, а у мерзкой Шурпанакхи — красная всклокоченная грива; голос у Рамы был певучий и благозвучный, а у ракшаси — пронзительный и скрипучий. Но велика любовь — полонила она Шурпанакху и лишила рассудка, когда увидела ракшаси Раму, прекрасного, как бог любви Кама, юного воина с львиной грудью, могучими руками, с большими продолговатыми, как лепестки лотоса, глазами.
Опьяненная любовью, Шурпанакха подошла к хижине и спросила Раму, благородного сына Дашаратхи: «О могучий муж, прекрасный и желанный, зачем ты здесь, в этом краю, где бродят в ночи беспощадные ракшасы, пожиратели мяса? Скажи мне, какие невзгоды привели тебя в эти пустынные леса?»
Участливые речи безобразной ракшаси не разгневали Раму, и он рассказал ей искренне и правдиво о том, как пришлось ему уйти из Айодхьи с женой и братом и много лет скитаться по лесам. А затем Рама спросил Шурпанакху: «Теперь, женщина, скажи нам правду, кто ты, из какого рода и зачем ты пришла к нам?»
Неодолимая похоть совсем замутила сознание Шурпанакхи, и она, не таясь, сказала Раме: «Я скажу тебе, Рама, всю правду. Я — ракшаси, и зовут меня Шурпанакха. Непобедимый Равана, наш владыка, — родной брат мой. Я могу принимать любое обличье, и всех ракшасов я превосхожу силой, даже многие братья мои меня боятся. Я брожу по лесам, наводя на людей ужас, и питаюсь человеческим мясом. Но я увидела тебя сегодня и полюбила, как мужа. Так стань же отныне моим супругом и взгляни на меня с любовью! На что тебе изможденная и уродливая Сита? Она совсем тебя не достойна. Я съем ее сегодня на ужин, а потом мы пойдем с тобой, как счастливые супруги, и обойдем все леса и горы земные».
Спокойно выслушал благородный Рама глупые и хвастливые слова Шурпанакхи, попавшейся в сети коварного Камы, и ответил ей, улыбаясь: «О благородная ракшаси, я женат уже, и Сита — моя любимая супруга. Разве ты с твоими великими достоинствами согласишься быть второй женой и во всем подчиняться Сите? Но вот перед тобой юный воин, мой брат Лакшмана. Он отважен, красив, обладает могучей силой и тоскует в лесу без супруги. Он сумеет по достоинству оценить твои благонравие и прелесть. Ты его проси стать твоим мужем, и с ним ты не будешь опасаться соперниц».
И так жаждала любви кровожадная Шурпанакха, что, когда Рама отказался стать ее супругом, она обратилась к Лакшмане и сказала: «Воистину, ты молод, красив, силен и достоин быть моим супругом. Со мною, Лакшмана, в этих дремучих лесах ты будешь счастлив».
Лакшмана с улыбкой ответил ракшаси, охваченной страстью: «Не к лицу тебе, красавица, становиться у слуги служанкой. Ведь я — всего лишь раб моего старшего брата. О прекрасноликая прелестная дева, тебе подобает быть царственной супругой. Отбрось страх, будь младшей женой благородного Рамы, и твоя любовь отвратит его от старой и уродливой Ситы. О чарующая Шурпанакха, ни один муж на свете не сможем сохранить любовь к простой смертной, будучи рядом с тобою!»
Так убеждал Лакшмана Шурпанакху, потерявшую голову от страсти, и ракшаси поверила всему до единого слова. И она сказала Раме: «Твой красивый брат сказал правду, но почему же ты все время смотришь не на меня, а на свою уродливую костлявую Ситу? Ну ладно, я на твоих глазах съем ее сегодня, освобожусь от соперницы, и мы будем с тобой счастливы».
С этими словами обезумевшая от любовного желания ракшаси бросилась на Ситу, но Рама удержал ее могучими руками и, загораясь гневом, сказал Лакшмане: «О сын Сумитры, что толку смеяться над этим глупым лесным чудовищем? Шурпанакха не может понять насмешку. Надо пожалеть Ситу, она почти не дышит от страха. Накажи, брат мой, это похотливое страшилище».
И тогда Лакшмана выхватил свой острый меч и отрубил ракшаси нос и уши. Кровь залила лицо Шурпанакхи; страшно крича от боли, она бросилась бежать в лес к своим братьям, чтобы найти у них утешение и защиту.
Шурпанакха прибежала к брату своему, свирепому Кхаре, пала в слезах на землю, рассказала ему все, что случилось с ней в хижине Рамы, Лакшманы и Ситы; рассказала, как надругались над нею — младший брат Рамы отрубил ей мечом нос и уши.
Свирепый Кхара пришел в ярость, когда увидел свою сестру Шурпанакху без ушей и носа. «Не плачь, сестра, — сказал ей Кхара, — встань с земли, утри слезы и объясни мне толком, кто они, эти Лакшмана и Рама? Ведь ты — могучая ракшаси, и никто не может сравниться с тобою силой! Я не знаю никого в целом свете, кто мог бы причинить тебе такую обиду».
Утирая кровавые слезы, Шурпанакха послушно поднялась с земли и сказала: «Они красивые, юные, нежные, сильные, и глаза их огромны и прекрасны, как лепестки белого лотоса. Платье у них из бересты и оленьей шкуры, и питаются они кореньями и плодами. Живут они в бедной хижине, как подвижники, и с ними женщина, прелестная, как Лакшми. И оба сына Дашаратхи, Лакшмана и Рама, величавы и царственны, как Индра. И я не знаю, брат мой, кто они, эти мужи, — небожители или смертные люди. Это ради нее, той красавицы — ненавистной мне Ситы, — они обошлись со мной так жестоко, как будто нет у меня ни имени, ни чести. Вся душа моя горит от злобы, и ничего не хочу я больше — только бы напиться мне крови Ситы».
Тогда Кхара крикнул своих братьев, кровожадных ракшасов, и сказал им: «В лесу Дандаки, в бедной хижине живут два воина, одетые в оленьи шкуры, и с ними женщина, блистающая красотою. Эти воины оскорбили сестру нашу, отрубили ей нос и уши. Вы ступайте немедля в лес, отыщите обидчиков Шурпанакхи и доставьте их сюда живыми или мертвыми. Пусть сестра наша отомстит им за свою обиду и утолит свою жажду их теплой кровью».
В тот же день четырнадцать огромных и могучих ракшасов направились в Панчавати, повинуясь велению свирепого Кхары, и злобная Шурпанакха указывала им дорогу. К вечеру ракшасы добрались до хижины Рамы, Лакшманы и Ситы, и Шурпанакха показала им дочь Джанаки и сыновей Дашаратхи.
Братья-царевичи сидели в хижине у открытой двери и вели тихую беседу с Ситой. Вдруг Рама заметил притаившихся за деревьями ракшасов и сказал младшему брату: «О сын Сумитры, к нашей хижине подкрались ракшасы и замышляют недоброе. Побудь с Ситой и охраняй ее зорко, а я тем временем расправлюсь с ними».
Рама взял свой лук, украшенный золотом, вышел из хижины и сказал ракшасам, подосланным Кхарой: «Я — сын великого государя, имя мое Рама. Я живу здесь, в этой хижине, как подвижник, и со мною младший брат мой Лакшмана и супруга моя Сита. Я провожу в лесу все дни и ночи и охраняю благочестивых отшельников от лихой беды и от вас, кровожадных пожирателей мяса. Что надо вам в Панчавати? Зачем вы пришли сюда и притаились в зарослях, как хищные лесные звери? Эй вы, бродящие в ночи убийцы, стойте там, где вы стоите, и не смейте двигаться с места, если вам дорога еще ваша жизнь!»
Ракшасы слушали Раму молча, дыхание их от злобы прерывалось, и глаза от гнева покраснели; в руках они сжимали острые дротики. Но вот один из них, самый старший, дерзко ответил Раме, не знающему себе равных в битве: «Ты и брат твой надругались над нашей сестрой Шурпанакхой. Вы разгневали владыку нашего Кхару и умрете сегодня все трое: ты сам, и брат твой, и твоя жена. Что ты, слабый человек, можешь с нами сделать один? И хотя в руках твоих могучий лук, сегодня он не спасет тебя от гибели».
Сказав так, старший ракшас подал знак своим братьям — и четырнадцать дротиков полетели в Раму, угрожая ему смертью. Но не помогли ракшасам их острые копья: меткие стрелы Рамы сбили эти копья на землю, и в тот же миг четырнадцать неотвратимых стрел, пущенных Рамой, пронзили кровожадных братьев Шурпанакхи. Ракшасы пали на землю, корчась, как змеи, брошенные в муравейники; ужасно кричали они, обливаясь кровью и в муках расставаясь с жизнью. А Шурпанакха бросилась бежать к брату своему Кхаре, оглашая лес воплями и плачем.
Она прибежала к свирепому Кхаре, упала перед ним на землю, роняя злые слезы, и спросил ее изумленный Кхара: «Почему ты опять в слезах, сестра моя Шурпанакха? Где братья мои, преданные и могучие, непобедимые в битвах? Почему ты извиваешься на земле, как змея, и кричишь в голос, как женщины, потерявшие своих близких?»
И тогда Шурпанакха рассказала ему все: как погубили стрелы Рамы всех братьев Кхары, как охватил ее душу ужас перед Рамой, как устремилась она к брату своему Кхаре сквозь лесные дебри, чтобы найти у него убежище и защиту. «О брат мой, — кричала горестно Шурпанакха, — если жаль тебе сестру твою, если жаль тебе твоих братьев, убитых Рамой, если ты не боишься сразиться с Рамой, вырви с корнем ядовитую колючку, которая выросла в Панчавати! Если ты не покончишь сегодня с Рамой и его братом, если не отведаю я сегодня дымящейся крови Ситы, стыд и позор испепелят мою душу и я на твоих глазах наложу на себя руки!» И страшная ракшаси, охваченная дикой злобой, царапала себе лицо ногтями и била себя кулаками в огромное брюхо, испуская жуткие вопли.
