Ознакомительная версия.
Старшая и злейшая из сестер-лихорадок при кована к железному стулу двенадцатью цепями и в правой руке держит косу, как сама Смерть; если она сорвется с цепей и овладеет человеком, то он непременно умрет.
Сбрасывая с себя оковы, лихорадки прилетают на землю, вселяются в людей, начина ют их трясти, расслаблять их суставы и ломить кости.
Измучив одного, лихорадка переходит в другого; при полете своем она целует избранные жертвы, и от прикосновения ее уст человек немедленно заболевает; кому обмечет болезнь губы, о том говорят, что его поцеловала лихоманка.
Имена сестер-лихорадок сами говорят о том, каким мукам каждая из них обрекает человека. Вот эти названия. 1) Трясея (Трясавица) — «трясти». 2) Огнея, или Огненная — то есть она производит внутренний жар. 3) Ледея, или Озноба (Знобея, Знобуха) знобит род человеческий, и кого она мучит, тот не может и в печи согреться. 4) Гнетея — она ложится у человека на ребра, гнетет его утробу, лишает аппетита и производит рвоту. 5) Грудица — ложится на груди, у сердца, и причиняет хрипоту и харканье. 6) Глухея — налегает на голову, ломит ее и закладывает уши, отчего больной глохнет. 7) Ломея, или Костоломка, ломает кости и спину. 8) Пухнея — пускает по всему телу отек (опухоль). 9) Желтея — эта желтит человека. 10) Коркуша, или Корчея — ручные и ножные жилы сводит, то есть корчит. 11) Лядея — не дает спать больному (не позволяет ему сомкнуть очи, откуда объясняется и данное ей имя); вместе с нею приступают к человеку бесы и сводят его с ума. 12) Невея (мертвящая) — всем лихорадкам сестра старейшая, она всех проклятее, и если вселится в человека — он уже не избегнет смерти.
Дух-охранитель брачного ложа. Представлялся большеухим, мохнатым, златовласым котом со стеблем стрелолиста в зубах. Люба следовало всячески ублажать, чтобы он отгонял от спальни Нелюба — такого же кота, только черного и злобного, с веткой белены во рту.
Можно предположить, что обряд, когда наутро после свадьбы родственники и свойственники показывали простыню новобрачных, был посвящен именно Любу.
Кое-где до сих пор перед свадьбой пекут любки — овальные лепешки-ладьи из пышного теста. В центре такой лепешки, олицетворяющей девичье лоно, запекается, но уже из ржаного теста, подобие толстого, мясистого гриба-красноголовика (подосиновика), но головкой вниз. Такой любок ставится в укромное место близ постели новобрачных, дабы ими мог насыщаться Люб.
Мавки — злые духи, в них превращаются умершие до крещения дети. Они спереди имеют человеческое тело, а спины у них нет, поэтому можно видеть все их внутренности.
По-другому трескуны. Злые духи, бывшие в подчинении у Мороза. Недаром их имена созвучны! Летом они спят, но падают на землю зимою с первыми снежинками. Мароссы бегают по полям, по лесам и дуют в кулаки, нагоняя стужу и свирепый ветер своим ледяным дыханием. Пятки их заставляют промерзлую землю и стволы за леденелых деревьев потрескивать, потому и говорят люди, мол, «мороз трещит».
Существо, которое воплощало плодородие — и вместе с тем зиму и смерть. Масленице и до сих пор посвящен особый праздник, когда «честную госпожу» встречают с величальными песнями. Имя Масленицы перенесено на соломенное чучело, облаченное в женскую одежду, с масляным блином или сковородкой в руках. С ним вместе веселятся, катаются с гор и на тройках в течение масленичной недели, а затем сжигают на костре или разрывают в клочки. Похороны Масленицы сопровождаются карнавальными процессиями, ряженьем, ритуальным весельем, призывами весны и упоминанием Масленицы в специальных песнях, где та называется обманщицей (в связи с Великим Постом, который наступает сразу после масленичных пиршеств), объедалой, блиноедой: блин, говорят, не клин — брюхо не прорвет!
В названии этого злого существа слышится корень «мор». Это обозначение всякой повальной болезни. Показываясь в деревне, оно обходит дома, просовывает руку в окно или дверь и машет красным плат ком, навевая на хозяев и домочадцев смертельную заразу.
При появлении Моровой девы жители запираются в своих избах, не открывают ни окон, ни дверей, и только совершенный недостаток припасов и голод заставляют их нарушать эту предосторожность.
Однажды храбрый казак отрубил руку ведьмы, которая действовала так же губительно, как Моровая дева; в глухую полночь являлась она, вся в белом, отворяла окно избы, просовывала руку с кропилом и начинала кропить в разные стороны, а к утру вымирала вся семья…
Моровая язва. Образ, сходный с образом Моровой девы. Представлялась зловещей женщиной огромного роста (иногда на ходулях), с распущенными косами и в белой одежде. Она разъезжает по свету в повозке или заставляет какого-нибудь человека носить себя по городам и селам; своею костлявою рукою она веет на все на четыре стороны кровавым или огненным платком — и вслед за взмахом ее платка все кругом вымирает.
Дух-повелитель зимних холодов. Его представляли в образе низенького старичка с длинной седой бородою. Зимой бегает он по полям и улицам и стучит: от его стука начинаются трескучие морозы и сковываются реки льдами. Если ударит он об угол избы, непременно бревно треснет! Его дыхание производит сильную стужу. Иней и сосульки — его слезы, его замерзшие слова. Снежные облака — его волосы. Очень не любит он тех, кто дрожит и жалуется на стужу, а бодрым, веселым, здоровым дарует крепость телесную и жаркий румянец. Зима — его супруга, Мароссы — верные слуги. С ноября по март Морозко такой мощи набирается, что даже солнце перед ним робеет!
На радостях он покрывает стекла оконные изумительными узорами, леденит поверхность озер и рек, чтобы можно было по ним кататься, замораживает снежные горки и веселит честной народ снегом, бодрящим морозцем и веселыми зимними празднованиями.
Древнейшее название мертвецов. Происходит оно от индоевропейского слова, которое означало вид погребального обряда или реку, по которой плывут в царство мертвых. До сих пор в народе бытует странное выражение, от которого мурашки по коже бегут: «В нави зрети» — то есть ожидать смерти, а Радуница, день поминовения усопших, называется «навий день» и «навьи проводы». В «Повести временных лет» эпидемия в Полоцке приписывалась мертвецам, которые скачут по улицам на незримых конях и поражают всех живых: «Навьи бьют полочан».
Мертвецы, навьи всегда враждебны живым. Даже слишком большая печаль по умершим осуждалась мудрецами, ибо навий можно накликать, как бы призвать к себе своей тоскою, а значит, отдать им себя во власть. Мертвым — мертвое царство, живым — живое, поэтому от общения с потусторонним миром люди должны всячески остерегаться. Скажем, нельзя париться в бане после полуночи: в эту пору приходят на свой шабаш навьи. Но уже коли забрел в баньку запоздалый купальщик, надобно быть настороже: как услышишь за спиною тихий шепот, как увидишь куриные следы, вдруг возникшие на золе у печки, — быстренько осеняй себя крестом и беги в чем есть, хоть бы и вовсе нагишом, не то настигнут навьи, отнимут душу. Ну а чтобы задобрить их, надобно непременно оставить после себя в бане хоть обмылочек, хоть немножко воды на дне шайки — пусть придут покойнички, пусть потешатся в баньке, как при жизни тешились!
В славянской философии «навь» — олицетворение прошлого, ушедшего, минувшего.
По-другому нечистая сила. Так называли всякую черную, тустороннюю силу, вредоносную человеку: домовых, русалок, водяных, чертей, а в языческую пору — и всех недобрых духов и божеств.
Мифические существа женского рода, которые творят в избах различные беспорядки. Шалуньи, которые в ночное время, особенно по пятницам, стучат и шалят в избах; бабы боятся, чтобы они не выпряли весь лен, и прячут от них свои кудели.
Обида. Олицетворение в виде черной птицы-лебедя всего печального и горестного, воплощение всего отчаяния, которое сопутствует человеку в его жизни.
Название колдунов, обладавших особенной чародейной силою и умеющих воздействовать на погоду, изменять направление ветров, усмирять вихри. Ростом они достигали небес, так что им ничего не стоило коснуться белоснежных облачных глыб, разогнать их и выпустить на свободу пресветлое солнце. Однако при надобности те же чародеи гнали полчища дождевых и снеговых туч на поля, поливая их; иной раз благодаря их стараниям реки выходили из берегов, сутками бушевали ураганы. Когда же древние славяне принимались воевать, счастлива была та сторона, вместе с коей сражались облакопрогонники, ибо могли они противника заставить от ступить, среди лета напустив на лагерь его метели, среди зимы полив ледяным дождем, среди дня наведя кромешную тьму и сбив с дороги.
Ознакомительная версия.
