Есть на острове Буяне и чудесная птица Алконост. Тело у нее птичье, а лик женский. Голос ее сладкий, усыпляющий. Послушаешь пение Алконоста и забудешь все на свете. Но зла птица Алконост не делает. Зато Сирин — птица темная, посланница властелина подземного мира бога Велеса. Она тоже с ликом женским красоты несравненной, а телом и крылами птичьими. Но пение ее приносит не временное, а вечное забвение.
Есть здесь и Гамаюн — птица вещая. Она тоже посланница богов. Вещает она их волю и открывает тайну будущего.
В отличие от Гамаюна птица Гриф — существо не мифическое, а сказочное. Живет она только в сказках и помогает богатырям и храбрым добрым молодцам. А видом она страшна — наполовину птица, наполовину зверь. Крылья и голова у нее орлиные, а тело и ноги львиные.
Добрый Дажьбог
Лик Дажьбога, повелителя Белого Света и Природы, светел и неуловим, как небесное сияние. Прислуживает Дажьбогу древний маленький старичок Время, не смыкающий глаз. По приказу своего владыки посылает он на землю троих богатырей — Утро, Полдень и Вечер. Круглый год стоят на страже витязи, следят, чтобы день не забывал сменить ночь.
Сам Дажьбог серебряным ключом замыкает зиму, а золотым отмыкает лето. От его воли зависит, расцветет ли Древо жизни. Льется на землю белый свет, но пока не пробуждает ее, закованную в крепкий лед, окутанную снеговым покрывалом. Застыло между корней небесного древа животворное семечко. И посылает Дажьбог птицу весеннюю на конец света белого, в золотое царство, где живут вместе его дети — бог солнца Хорс и солнцева сестра Заря.
Зовет птица весенняя:
— Заря-зоренька утренняя, солнцева сестра, снаряди свою серебряную лодочку, возьми весло золотое, разбуди солнце ясное!
Тут и люди принимаются взывать к птице — посланнице божьей:
— Пташечка-ключница,
Вылети с заморья,
Вынеси два ключа,
Два ключа заветных!
Замкни зиму холодную,
Отомкни лето,
Лето теплое!
И откликается Дажьбог на мольбы людей, велит запрягать белых коней, посылает сына своего Хорса. И дети поторапливают солнце:
— Солнышко-ведрышко,
Вставай с печи,
Гляди в печь —
Не пора ли Блины печь?
Выглядывает солнце. Оживает земля. Расцветает Древо жизни. А в домах уже с радости пекут блины-солнышки.
Бог солнца и четыре его сестры
В один день с богом солнца Хорсом родились и четыре сестрицы его — Зори Утренняя, Полуденная, Вечерняя и Полуночная. Умываются солнцевы девы живою водой дождя, этим бессмертным напитком богов, и потому всегда остаются вечно прекрасными и никогда не стареют.
Часто Зори ясные показываются в студенцах — синих разрывах дождевых туч —
и пляшут, развевая свои облачные, озаренные солнцем, розовые одеяния под веселые, неумолкающие дудки ветров.
Зори умывают проснувшееся солнце медвяными росами, расчесывают его золотые кудри, возвращают ясный лик. А затем выводит белых коней Утренняя Заря, и начинает свой дневной путь по небу бог солнца Хорс.
На полпути, у самой макушки неба, встретит его Полуденная Заря, напоит коней, утомленных полуденным зноем, и помашет вслед белым платком-облачком.
А как принесут Хорса кони к краю неба на закат, встретит его третья сестра — Вечерняя Заря. Она распряжет коней и уложит своего златокудрого брата спать-почивать.
Тут и Месяц, брат их названый, на небо восходит. Тем временем Полуночная Заря метет двор Месяцу, разгоняет ночные тучи, потемняющие небо.
Но не всё тихо и ясно в небесном семействе. Ревниво поглядывает Хорс на своих сестриц. Полуденная Заря преданно поджидает его, и никогда не разминутся любимые брат и сестра. Вечерняя Заря, которую кличут еще Вечерница, укладывает Хорса спать и сама очи смежает. Зато, просыпаясь, видит бог солнца Хорс Утреннюю Зарю, румяную Денницу, вместе с Месяцем. Он провожает ее и тихо уплывает за темное облако. Темнеет Хорс. Да и Месяц часто бледнеет, видя, как радостно встречает своего ясного братца Денница. Известно, Месяц гордый и задорный. Чаще он бывает зачинщиком ссоры. А как доходит у Солнца с Месяцем до размолвки, так и день становится туманным да пасмурным. Такой день называют худым. Когда же день выдается ясным, светлым, говорят, что Месяц с Солнцем добром повстречались. И песенка есть веселая:
Как у месяца
Золоты рога.
Как у солнышка
Лучи ясные.
Перун — бог-громовж
А вот про грозного бога Перуна сохранилась такая легенда.
На море, на Океане, на острове Буяне стоит дуб ни наг, ни одет. Восседает под тем вечным дубом грозный бог Перун. Кудри у Перуна серебряные, усы золотые, в глазах молоньи сверкают, борода тучей по небу метется.
Но спит бог-громовик. Сковала земля небесные колодцы. Скованы и уста Перуна. Спит и жена его, богиня лета и молодости Додола. Белым инеем, словно жемчужным кружевом, затянуто ее прекрасное лицо. Тончайшими сосульками позванивают ее струящиеся, как дождь, волосы. Смежила Додола синие, как летнее небо, глаза. Заботливо укрыл ее своей серебряной бородой Перун.
Тут и подкрался к облачной, дождевой деве Огненный Змей — Змиулан. Похитил он прекрасную Додолу. И вместе с ней пропала живительная влага, выпил воду у земли коварный Змиулан. Ненасытна его утроба — проглотил змей весь скот. Собирался и людей извести.
Но вот проснулся бог Перун. Дыхание его ветром и бурей пронеслось по земле. И тут же громыхнул гром гремящий, прозываемый небесным петухом. Напился Перун живой воды из тающих снегов, и возросла сила его рук. За спиной у бога радугой-дугой гнется небесный лук. В колчане тугим пучком набиты стрелы-молнии, оперенные грозовыми тучами. В руках держит Перун пылающий меч и огненную палицу. Прорубил громовик мечом дверь в мрачной тем-нице-туче и разбил палицей крепкие ледяные оковы. Расправил он плечи и разорвал руками черные тучи в клочки.
Испугался Змиулан гнева Перуна и спрятался в корнях старого дуба. Но метнул бог-громовик стрелу огненную и расщепил дерево. Забил из-под корней его родник. А увертливый Змиулан уже затиснулся под огромный камень-валун. Взмахнул Перун своей разящей палицей и расколол камень надвое. Побежали из-под камня-валуна змейки ручейков. Скользнул Змиулан между обломками камня и вдруг превратился в коня с черной гривой. Достал коня стрелой Перун. Ударил копытом заколдованный конь. Сам пропал, а на том месте оказался колодец с вешней водой. А Змиулан оборотился тучной черной коровой. И корову поразил бог-громовик. Потекла из ее сосцов белопенная весенняя река. Заметался Змиулан. Рваной тучей носится по небу, сизым туманом к земле прижимается.
Но всюду настигает его грозный бог Перун. Истерзал молниями, разорвал на куски. И выпустил Змиулан Додолу. Благодатной влагой, медовым дождиком пролились из сияющих глаз богини лета и молодости слезы радости. Ожила Земля, ответила лепетом весенних ручьев, живым дыханием молодой зелени, птичьим пением. Неспроста древние славяне в засушливые дни водили «додолу», деву, украшенную травами и цветами, испрашивая у богини дождя.
А Перун, одолев Змиулана, побросал разрубленные куски его по самым дальним и укромным местам — в ущелья, дремучие леса, под коряги, в дупла, в глубины вод, в омуты и болота. И завелась там всякая нечисть, что днем прячется, а ночью выползает и людям покою не дает. А некоторые и помогают. О них, об этом племени лукавом, мы расскажем чуть позже.
Огненный лук и удочка бога Перуна
Был у Перуна огненный лук, из которого пускал он смертоносные стрелы, поражая силы тьмы, разрывая мрачные оковы грозовых туч. И луком этим считалась небесная радуга. Много поверий и чудесных сказок связано с небесной радугой. То она разноцветная дуга, то змей с драгоценной чешуей, то сверкающий каменьями пояс богини, а то и чудный мост.
