Лакшмана смиренно отвечал разгневанной Сите: «Я не смею спорить с тобою, Сита, и ты для меня не женщина, а богиня. Но я не в силах вынести твои несправедливые упреки, они ранят мою душу. Быть может, боги были сейчас вместе с нами, и они будут мне защитой. Я говорил тебе истинную правду, а ты ответила мне жестокой обидой. Да будет тебе, дочь Джанаки, стыдно! Я пойду на поиски Рамы, и да хранят тебя боги! Увижу ли я тебя снова, когда с Рамой вернемся мы в хижину?!»
Сита со слезами ему сказала: «Я жить без Рамы не буду. Я выпью яд, брошусь в костер, или утоплюсь в быстрых водах Годавари, или повешусь, или брошусь на землю с утеса. Мне нестерпимо подумать о прикосновении другого мужчины», — и дочь Джанаки поникла, подавленная горем.
Тогда Лакшмана низко поклонился Сите и пошел в лес на помощь своему старшему брату.
Похищение Ситы
Долго прятался в кустах десятиглавый Равана и терпеливо ждал той минуты, когда Сита, прекрасная супруга Рамы, останется в лесной хижине одна, без защиты. И едва скрылся могучий Лакшмана в глубине леса, как грозный повелитель Ланки вышел из своего лесного убежища и в обличье брахмана направился к хижине Ситы. На нем было одеяние из шелка, на ногах — сандалии из кожи, в руках он держал крепкий посох. И застыло, замерло все вокруг, когда страшный Равана подошел к дверям хижины. Утихли ветры, и деревья стояли не шелохнувшись. Даже быстрые воды Годавари остановились, когда налитые кровью глаза коварного ракшаса обратились на печальную царевну Митхилы, потемневшую от горя, как вечернее безлунное небо. С восхищением смотрел на Ситу повелитель Ланки, и возрадовалось сердце кровожадного хищника ночного, и неодолимая страсть наполняла его душу. Розовые губы Ситы были прекрасны, зубы ее сверкали белизною, и лепесткам лотоса были подобны большие глаза царевны. Одеяние из желтого шелка покрывало ее стройное тело, я даже тяжкое горе не могло скрыть божественной красоты благородной супруги Рамы.
И Равана, охваченный любовью, сказал Сите, прекрасной, как Лакшми: «О красавица, на тебе одеяние из желтого шелка, и блеском ты серебру и золоту подобна. Ты как нежный цветок лотоса, окруженный лепестками. Зубы твои как тычинки цветка кунда, а глаза твои — ясные и большие, и зрачки их чернее ночи. Бедра твои широки и округлы, тяжелы и упруги. Твои юные перси с острыми сосцами пленительны и прохладны, как плоды кокосовой пальмы. Локоны твои прекрасны, грудь упруга, и стан твой столь тонок, что его можно охватить ладонью. О красавица, улыбка твоя чарует, и ты похитила мое сердце, как река, которая смывает и уносит берега своим потоком. Нет на земле женщины, которая была бы по красоте тебе равной! О синеглазая, все в тебе прелестно — и аромат твой, и локоны, и тело. О милая дева, твоя юность, твоя улыбка взволновали мою душу! Обликом ты богиня, но небожители здесь не бывают, здесь обитают только злые ракшасы, пожиратели человеческого мяса. Как ты, прекрасная, здесь очутилась? Разве не страшны тебе львы и тигры, кровожадные гиены и шакалы? Не подобает тебе, божественная дева, жить в диком лесу, в этой хижине, бедной и ветхой. Тебе нужно жить в городе богатом, нежиться в дворцовых покоях, гулять по цветущему саду. Ступай со мною в мой великий и богатый город, там тебе, красавица, будет благо! Скажи мне, прелестная, кто, ты, чья ты дочь, чья супруга?» Доверчивая Сита оказала брахману должное почтение, с поклоном попросила его войти в ее лесную хижину и угостила его кореньями и плодами. А затем Сита ему сказала: «Благо тебе, досточтимый брахман! Я — дочь Джанаки, царя Митхилы, и супруга Рамы, сына Дашаратхи. Двенадцать лет я жила в царском дворце в Айодхье, и все мои желания исполнялись. А на тринадцатый год царь Дашаратха захотел передать престол моему супругу, доблестному и мудрому Раме. И когда все было уже готово для венчания Рамы на царство, Кайкейи, вторая жена государя, потребовала, чтобы Дашаратха исполнил данное ей когда-то слово. И захотела Кайкейи изгнать Раму из Айодхьи, а престол передать Бхарате, своему сыну. Не думал царь Дашаратха уступать бессердечной Кайкейи, но Рама не желал отцу бесчестья и сам ушел вместе со мною и братом Лакшманой в изгнание.
Ты можешь жить здесь с нами вместе, благочестивый брахман, только скажи мне, как тебя величают, какого ты племени и какого рода?»
И тогда брахман сказал ей: «О прелестная Сита! Я — грозный Равана, великий и всемогущий, и боятся меня небожители и люди. Царство мое лежит в океане, и все ракшасы на земле — мои слуги. Я увидел тебя, прекрасная царевна Митхилы, и все жены мои мне постыли. Стань моей супругой, желанная дева, и ты будешь первой царицей в моем государстве. Пышна и обширна моя столица, стоит она на вершине горы в океане; люди зовут ее Ланкой. Я увезу тебя туда на золотой колеснице, в золотом дворце будут твои покои, и слуги мои станут твоими рабами. Там, в цветущих дворцовых садах, ты забудешь свои лесные беды».
Греховные речи повелителя Ланки разгневали целомудренную Ситу, и она, отойдя от Раваны подальше, сказала: «Я — верная супруга Рамы, не ведающего страха. Мой любимый Рама подобен неколебимой скале, он подобен могучему океану и равен самому великому Индре. Ты, нечестивый Равана, — всего лишь тигр, а пожелал себе в супруги львицу! О подлый ракшас, я для тебя как луч солнца, которого ты и коснуться не смеешь! Уж не задумал ли ты вырвать зубы у льва голыми руками? За непосильное дело ты взялся: не обнять тебе Гималаи, не гулять тебе по земле, выпив яду. Уж не хочешь ли ты переплыть океан со скалой на шее? Уж не думаешь ли ты тушить огонь клочком ткани, снять руками солнце и луну с неба? Как не сравнить ручей с океаном, а шакала — со львом могучим, так и тебе, Равана, не сравниться с великим сыном царя Дашаратхи! И ты, низкий ракшас, задумал добыть себе жену могучего и благородного Рамы?!»
Выслушал владыка ракшасов Ситу и понял, что не прельстить ему верную супругу Рамы ласковыми речами. И тогда Равана задумал напугать Ситу своей грозной силой. И он сказал ей: «Послушай меня, земная женщина, во всем мире нету никого, кто мог бы сравниться со мной силой. Не только смертные люди, даже небожители меня боятся. И в страхе бежит от меня воинство Индры, когда ярость охватывает мою душу. Сводный брат мой, бог богатства Кубера, и тот не смеет мне перечить. Силой добыл я себе золотую колесницу, и завидуют моему богатству великие боги. Ветры дуют осторожно, и солнце светит боязливо там, где ступает нога великого владыки Ланки. Столица моя красива и богата. Желтые крепкие стены со всех сторон окружают Ланку, и тысячи ракшасов стерегут ее днем и ночью. Золотые дворцы, цветущие сады и чистые водоемы украшают город и радуют мою царственную душу. О дочь Джанаки, ты будешь счастлива со мной на Ланке и вскоре забудешь о своей прежней жизни. Дни твои потекут там в роскоши и веселье, и там ты не станешь думать о Раме, обреченном на короткую земную жизнь. Бхарата, любимый сын Дашаратхи, будет править Айодхьей, а постылого, недостойного Раму царь-отец навсегда лишил власти и отправил в изгнание. Что ждет тебя с несчастным Рамой, лишенным престола и богатства? О прекрасная дева, стрелы Камы, бога любви, пронзили грозного властелина Ланки. Не отвергай же меня, желанная царевна! Я добыл тебя, и ты сейчас в моей власти. Я пришел к тебе, охваченный любовью, для твоего же блага».
Сита, преданная своему супругу, с гневом ответила повелителю Ланки: «Воистину, ты, Равана, — царь неразумный, необузданный и похотливый. Ты приведешь свое царство и все свое племя к неминуемой гибели и позору. И тебе самому не избежать страшной кары, если ты посмеешь меня похитить».
Смелые речи Ситы привели Равану в ярость. С гневом ударил в ладоши повелитель Ланки, и обличье благочестивого брахмана исчезло. Равана принял свой прежний образ, и тело его стало огромным. Двадцать рук его крепко сжимали оружие, и десять его голов грозно глядели на Ситу налитыми кровью глазами. И страшный повелитель ракшасов с великим гневом сказал отважной Сите: «Ты, верно, лишилась рассудка, глупая Сита, и не знаешь, что всемогущ в этом мире владыка Ланки. Если встану я во весь рост на своде небесном, то могу достать землю руками. Всю воду в океане могу я выпить, и сама Смерть погибнет, если вступит в схватку со мною. Если я выстрелю из лука, то стрела моя пронзит солнце и сбросит его на землю. И ты решила напугать меня ничтожной силой твоего супруга, недолговечного земного человека! Верно, красота твоя совсем лишила тебя рассудка. Ты взгляни на меня, неразумная дева, все подвластно мне в этом мире!»
