И стала девушка женой дровосека.
Добрая, красивая, на все руки мастерица, мужу помощница. Даже холст ткать умеет. А дровосек еще больше старается, клочок земли обрабатывает, хворост продает. Живут муж с женой — горя не знают. А тут счастье им привалило — сын родился. И назвали они его Кведори[49]. Умным уродился, смекалистым. Чем старше, тем все умнее.
Поехал как-то король на охоту, подданных с собой взял. Настреляли они фазанов. В полдень король есть захотел и приказал слугам фазанов изжарить. Пришли слуги в дом к дровосеку, принялись жарить фазанов.
Вдруг смотрят — красавица холст ткет. А это мать Кведори была. Загляделись на нее слуги, не заметили, как фазан на огне сгорел. Спохватились, да поздно. И стали друг друга винить да так распалились — до драки дело дошло.
Выбежала во двор красавица, стала слуг разнимать, узнала в чем дело и говорит:
— Я дам вам фазана, только королю про это ни слова.
Пошла красавица на кухню, вылепила из теста фазана и говорит слугам:
— Сейчас фазан полетит, а вы его подстрелите.
Подбросила фазана в воздух. Выстрелили в него слуги, в крыло попали, упал фазан на землю. Изжарила добрая женщина фазана, отдала королевским слугам. А те глазам своим не верят. Побежали к королю, все как есть рассказали.
Замыслил король недоброе, не мешкая призвал дровосека и говорит ему, да так грозно:
— Слышал я, живешь ты богато, а ни разу не одарил своего короля. Захотелось мне свежей рыбки! Вылови трех крупных карпов, мне принеси! А не принесешь — я жену у тебя отберу, чтобы во дворце мне прислуживала.
Вернулся дровосек домой чуть жив и затосковал: где ему зимой живых карпов взять, когда реки все льдом скованы?
— Не горюй, — сказала жена, на кухню пошла, тесто замесила, трех карпов из теста вылепила. Велела Кведори воды принести, в бочку налить. Взяла карпов, в воду бросила, карпы тут же и ожили.
Отнес их дровосек королю. Удивился король, но вида не подал и говорит:
— Захотелось мне земляники. Я даю тебе три дня срока. Сходи в лес да принеси, а не принесешь — жену у тебя отберу.
«Не миновать мне теперь беды, — думает дровосек. — Где я земляники возьму, когда горы снегом покрыты».
Думал, думал, ничего не придумал, заболел от печали и слег. Послала тогда жена к королю сына. Увидел его король и говорит:
— Это ты, значит, и есть сын дровосека? Ну, что, достал мне отец горной земляники?
Улыбнулся Кведори и отвечает:
— Хотел отец земляники нарвать, а его змея укусила. Он и умер.
Услышал это король, напустился на мальчика, кричать стал:
— Обманывать короля вздумал, негодяй этакий! Где это видано, чтобы зимой змеи водились?
А Кведори отвечает:
— Твоя правда, король, змеи зимой не водятся. А земляника разве растет?
Нечего королю сказать, но сдаваться не хочет и говорит мальчику:
— Не растет земляника — не надо! Обойдусь! Слышал я, что ты мальчик смышленый, давай с тобой в чжанги[50] сразимся! Если выиграешь, — значит, и вправду смышленый. А проиграешь — убью, чтобы не врал.
Вернулся Кведори домой, рассказал обо всем матери.
— Не бойся, — говорит мать, — выучу я тебя в чжанги играть.
Всю ночь учила мать Кведори в чжанги играть. А наутро пошел он в королевский дворец: Ждет его король не дождется, никто еще его не обыграл в чжанги. А уж Кведори и подавно ему проиграет. И убьет тогда король Кведори. Уговор такой был. Только все наоборот получилось. Стал король с Кведори в чжанги играть, а Кведори все выигрывает да выигрывает.
Позвал тогда король всех мастеров, кто в чжанги играет. Никто Кведори обыграть не может. Ушел Кведори. Рассердился король, слуг кликнул, приказал убить мальчика. Награду пообещал — сто янов. Вызвались двое, самые жадные. Пришел на другой день Кведори во дворец хворост продавать, схватили его слуги, в мешок затолкали и потащили. Тащили, тащили, передохнуть под деревом сели, разговор завели.
Один говорит:
— Теперь остается только в озеро его бросить.
Другой отвечает:
— И вознаграждение получить. А пока давай сходим в харчевню, никуда он не убежит.
Ушли злодеи в харчевню, а мальчика в мешке оставили. А в мешке дырка была. Увидел Кведори через дырку, что злодеи ушли, попробовал из мешка выбраться. Как ни старался, ничего не выходит. Смотрит — слепой мимо идет.
Говорит ему Кведори:
— Дяденька, а дяденька! Потрогайте мои глаза! Никак я прозрел!
— А ты тоже слепой? — спрашивает путник.
Пошел он на голос, стал мешок нащупывать, а Кведори говорит:
— Я тоже слепой, посоветовали мне в мешок залезть, повторять: «Откройся левый глаз, откройся правый глаз». Вот и сижу целый день, слова заветные говорю. Повторял, повторял — и вправду прозрел.
Услышал это слепой, мешок развязал, потрогал глаза Кведори спрашивает:
— Неужто прозрел?
Раз спросил, другой, третий. Кведори как расхохочется и говорит слепому:
— Послушайте, дяденька, если бы так легко можно было прозреть, на свете не осталось бы ни одного слепого. Обманул я тебя! Это король велел меня схватить и посадить в мешок, а после в озеро бросить. Спас ты меня! Ты прости за обман. Спасибо тебе большое!
Поклонился Кведори слепому, домой пошел. А слуги пьяные вернулись из харчевни, смотрят — мешок пустой. Перепугались, не знают, что делать. И решили сказать королю, что нет больше Кведори, утонул в озере.
Пришел Кведори домой, рассказал обо всем отцу с матерью. И стали они думать, как королю отомстить. Продала на другой день мать все вещи, купила полотна, одежду сшила, никто такой не видал. Нарядила в ту одежду сына, письмо ему в руки дала на шелку, в королевский дворец отправила.
Увидел король: Кведори цел, невредим, — перепугался, грозно на слуг поглядел, тех, что его обманули. Задрожали слуги от страха и стали оправдываться:
— Не он это, его дух. Мы точно помним, что бросили его в воду.
Подошел тогда Кведори к королю и говорит:
— Они и в самом деле в озеро меня бросили. А там кто-то мешок развязал. Вышел я, смотрю — дворец красивый стоит, во дворне царь Дракон на троне сидит. Обрадовался царь, пир устроил. Все драгоценности разложил: бери, что душе угодно. Сказал я ему, что драгоценности мне не нужны, а вот король наш большой охотник до них. Говорит тогда царь: «Нельзя вашего короля сюда пригласить?» Написал царь письмо, попросил тебе передать. Вот оно!
Сказал так Кведори, письмо королю отдал. А в письме вот что' написано:
«Спасибо, что прислал ко мне юношу. Я нарядил его в платье посланника и велел передать вам письмо. Я, Владыка подводного царства, предлагаю дружбу вам — правителю суши. Прошу пожаловать в гости ко мне, дабы я смог одарить вас и ваших подданных бесценными сокровищами».
Разгорелись у жадного короля глаза. И решил он не мешкая в подводное царство отправиться к царю Дракону, да не один, а со всей свитой, чадами и домочадцами, чтобы побольше даров получить. И приказал в путь-дорогу готовиться.
Пришел король со всей своей свитой к озеру. Велел каждому, как Кведори, привязать к голове тяжелую железную крышку с котла, чтобы быстрее до подводного царства добраться.
Первыми в воду попрыгали сановники и родня королевская, не терпится им дары богатые получить. Только прыгнут — руками начинают размахивать, никак тонут. А король с Кведори на берегу стоят, смотрят.
Стал тут Кведори короля торопить:
— Видишь, король? Они тебе машут руками, зовут. Иди же скорей.
Привязал король к голове крышку, в воду бросился.
Так и утонул злой король со всеми своими придворными в озере.
А Кведори вернулся домой и зажил счастливо с отцом с матерью. Помогал им и сам усердно трудился.
Перевод А. Иргебаева
Давным-давно в провинции Кеннам в замке Чжинчу жил богач по имени Чжанчэ. Скупой и жестокий, никого не жалел. Была у него дочь — честная, добрая, — не в отца уродилась. Придет, бывало, бедняк, она ему рису дает или денег, и нищего не обидит — милостыню подает, чтобы отец не знал. А узнает отец — побьет. Дочка стерпит и опять добро людям делает.
Пришел как-то нищий старик, с палкой, еле ноги волочит. Отец как раз у ворот стоял, они со слугой коня мыли. Увидел отец старика, рассердился и говорит:
— Чего тебе надобно?
Протянул старик латаную-перелатаную сумку и отвечает:
— Сжалься, мил человек, дай хоть маль[51] риса, с голоду умираю.
Пошептался отец со слугой, велел мешок у старика взять, навоза туда положить. Мигом сбегал слуга за навозом, в мешок его положил, старику отдал. Рад старик, до земли богачу поклонился, чуть носом о землю не стукнулся. И пошел своей дорогой. А богач со слугой смотрят ему вслед, смеются. Животы надрывают.
Жалко дочери Чжанчэ старика, а за отца стыдно. Побежала она в дом, положила в мисочку риса, в шелковый платок ее завернула, побежала за стариком. Догнала и говорит:
