— Вот половинки Грама, — сказала она, — богатырского меча Грама, который Один оставил некогда в Бранстоке, древе дома Вёльсунгов. Я верю, что Грам возродится в твоих руках, сын мой.
Затем она обняла его, как никогда прежде не обнимала, и, стоя в сиянии огненных волос, поведала ему о славе Грама и подвигах тех, кто его обнажал.
Сигурд поспешил в кузницу, разбудил спавшего Регина, показал ему сверкающие половинки клинка Сигмунда и велел их срастить.
Много дней волхвовал Регин в своей кузнице, и Сигурд ни на минуту не отходил от него. Наконец меч был готов, и, когда Сигурд сжал его рукоять, по лезвию пробежал огонь.
Снова взял юноша щит с изображением дракона и положил его на наковальню. Снова занес над ним меч и сокрушительным ударом разрубил и щит, и наковальню до самого основания. Тогда Сигурд понял — это и впрямь меч Вёльсунгов. Он выбежал за порог, кликнул Грани и как ветер понесся к реке. Там по течению плыли клочья шерсти. Сигурд принялся бить по ним мечом, и Грам резал тонкие волокна, как воду. И самое твердое, и самое мягкое — все было перед ним прахом.
В эту ночь Грам, меч Вёльсунгов, лежал под головой Сигурда, но сны юноши по-прежнему полнились образами, отступавшими днем: сиянием сокровищ, о которых он и не думал мечтать, и блеском чешуи дракона, вызывавшего у него такую гадливость, что даже мысль о возможной с ним схватке была ему противна.
Кровь дракона
Сигурд отправился воевать: с войском, которое дал ему конунг Альв, он напал на страну, где сидел государем убийца его отца. Война была короткой, а выигранные им битвы — почти бескровными. Постарел конунг Люгни, и слаба стала его власть над подданными. Сигурд убил конунга, забрал его богатства и присоединил его земли к землям конунга Альва.
Но одержанная победа не радовала Сигурда. Он жаждал неистовых схваток и славы, завоеванной в жестоком бою. Могла ли сравниться война, в которой он победил, с войнами, в которых некогда побеждали Сигмунд, его отец, и Вёльсунг, отец его отца? Не радовался Сигурд. Назад он повел свое войско мимо холмов, с гребня которых открывался вид на облюбованные драконом места. Поравнявшись с холмами, он приказал своим людям возвращаться в палаты конунга Альва с добытыми трофеями.
Они повиновались, а Сигурд поднялся на высокий хребет и долго смотрел туда, где обитал Фафнир. Вся изрытая и обожженная огненным дыханием дракона, лежала перед ним долина. Сигурд различил пещеру в скале, где устроился Фафнир, и тропу, которую протоптал к реке чудовищный змей, ползая каждый день на водопой.
С раннего утра до позднего вечера наблюдал Сигурд за логовом дракона. При последних лучах солнца Фафнир наконец выполз из пещеры и заскользил по своей тропе, точно корабль, посылаемый вперед множеством весел.
Вернувшись домой, Сигурд пошел в кузницу к хитроумному Регину и попросил:
— Открой мне все, что знаешь о драконе Фафнире.
Регин заговорил, но речь его была пересыпана мудреными древними словами и стихами. Когда он кончил, Сигурд сказал:
— А теперь повтори все это языком, понятным человеку наших дней.
Тогда Регин произнес:
— Я говорил о кладе. Карлик Андвари хранил его от начала дней. Но один из асов отнял у Андвари клад, горы золота и груды драгоценных камней, и отдал его Хрейдмару, который был моим отцом.
За убийство Отра, сына Хрейдмара, пришлось асам отдать этот клад, величайший клад, когда-либо виданный в мире. Но недолго веселил он взор Хрейдмара. Ибо сын убил отца, чтобы присвоить сокровище. Этим сыном был Фафнир, мой брат.
Потом Фафнир, боясь, как бы кто-нибудь не отнял у него сокровища, превратился в дракона, да такого страшного, что никто не смеет к нему приблизиться. А я, Регин, с тех пор одержим жаждой завладеть кладом. Я не поменял обличья, но с помощью колдовства, которому обучил меня отец, продлил свою жизнь на многие поколения, в надежде, что когда-нибудь увижу Фафнира убитым и стану обладателем несметных богатств.
Теперь, сын Вёльсунгов, тебе известно все о драконе Фафнире и великом сокровище, которое он стережет.
— Мне нет дела до сокровища, которое он стережет, — сказал Сигурд. — Меня заботит только то, что он превратил плодородные земли конунга в пустыню и причинил зло людям. Я хочу стяжать себе славу победителя дракона Фафнира.
— Ты можешь заколоть Фафнира Грамом, своим богатырским мечом! — вскричал Регин и весь затрясся от жадности. — Ты можешь заколоть его своим мечом. Слушай же, я подскажу тебе, как нанести ему смертельный удар сквозь звенья его кольчуги. Слушай, ибо я все уже обдумал.
Тропа, проложенная драконом к реке, широка. Вырой яму посреди тропы и, когда Фафнир окажется над нею, воткни ему в брюхо свой богатырский меч. Только Грам способен пронзить его броню. Тогда Фафниру придет конец, и дорога к кладу будет свободна.
— То, что ты говоришь, мудро, Регин, — ответил Сигурд. — Мы выроем эту яму, и я заколю Фафнира.
Юноша вскочил на Грани, своего могучего коня, и поскакал к княжьим палатам, где его ждали конунг Альв и Хьёрдис. Но не засиделся Сигурд в родительском доме. Вдвоем с Регином они отправились к логову Фафнира и вырыли на драконьей тропе яму, чтобы убить дракона.
— Я больше ничем не могу тебе помочь, сын Вёльсунгов, и мне страшно, — сказал Регин. — Я укроюсь среди холмов и подожду, пока дракон не издохнет.
Он ушел и увел с собой Грани, чтобы конь громко не заржал при появлении чудовища. Тогда Сигурд лег в яму и стал упражняться в нанесении удара снизу. Он лежал на спине и, держа богатырский меч обеими руками, тыкал им в воздух.
Как вдруг его осенила страшная догадка, а именно: кровь и яд дракона могут пролиться на него, закупоренного в яме, и разрушить его плоть и кости. Сигурд мгновенно выскочил наружу и вырыл рядом еще несколько ям, соединив одну с другой проходами, чтобы можно было спастись от потока ядовитой крови. Не успел он лечь на прежнее место, как земля заходила ходуном и послышался странный, печальный крик Фафнира. Дракон быстро приближался, и скоро Сигурд почуял его дыхание. Вот над ямой нависла исполинская туша. Змей приподнял голову и глянул вниз, на Сигурда.
Вот он, самый подходящий миг, чтобы поразить чудовище Грамом, и юноша не промедлил. Изо всех сил ударил он дракона мечом под ключицу, целясь прямо в сердце. Клинок прошел сквозь твердые сверкающие чешуйки, служившие гаду кольчугой. Сигурд вырвал Грам и едва успел протиснуться в другую яму как ядовитая кровь Фафнира хлынула в его укрытие.
Выкарабкавшись из второй ямы, он увидел, как бьется и извивается огромный змей. Сигурд шагнул к Фафниру и вонзил меч ему в шею. Дракон вздыбился, будто собираясь рухнуть на Сигурда всей своей тушей, порвать его когтями, испепелить огненным дыханием и отравить ядовитой кровью. Но Сигурд, увернувшись, успел отбежать подальше. И тут Фафнир испустил предсмертный крик. Он взрыл камни своими страшными когтями и распластался на земле, утопив голову в яме, наполненной его собственной отравной кровью.
Только услыхав крик, известивший его о смерти Фафнира, Регин спустился туда, где разыгралась битва. Видя, что Сигурд жив и невредим, он взвыл от ярости, так как надеялся, что тот захлебнется и сгинет в ядовито-кровавом потопе.
Но он обуздал свою ярость и притворился обрадованным.
— Ты прославил свое имя! — закричал он. — Теперь ты будешь зваться Сигурдом Победителем Фафнира. Слава твоя превзойдет славу твоих предков, о князь Вёльсунгов.
Он превозносил Сигурда, потому что хотел еще кое-что сделать его руками.
— Дракон Фафнир убит, — молвил Сигурд, — и победа над ним досталась мне нелегко. Теперь я не стыжусь показаться на глаза конунгу Альву и моей матери, да еще с таким богатым трофеем, как золото Фафнира.
