Эта притча, взятая из «Поучений» жившего в XV столетии Низами ад-дина Авлии, как предполагается, приносит пользу на различных уровнях. Притча говорит о том, что человеку необходимо упорядочить различные функции ума для того, чтобы развить в себе особое, высшее восприятие.
Она к тому же имеет целью указать в форме, легко доступной уму, на необходимость суфийской группы и взаимосвязь между ее членами, а также показать, как каждый член группы может дополнить другого.
Большое внимание дервиши уделяют тому факту, что для индивидуума важно вначале урегулировать некоторые проблемы, прежде чем он сможет извлечь пользу из усилий группы.
Притча относится к суфийским произведениям, на которые наложен определенный запрет. Ее нельзя изучить самостоятельно, и где бы она ни была записана, ученик, прочитав ее, должен сразу же читать следующий за ней рассказ.
Притча не появляется ни в одном из классических произведений, но ее можно обнаружить в рукописных сборниках, которые дервиши носят с собой. Время от времени она входит как составной элемент в планомерный курс обучения (орден Сухравардийа).
Настоящий вариант взят из манускрипта, в котором утверждается, что притча принадлежит мастеру Амио-сейиду Кулал Сокхари.
В некоей стране, где все жили, как короли, была одна семья. Безгранично счастливое существование этих людей протекало в столь совершенном окружении, что его невозможно описать словами.
Жизнь в этой стране под названием Шерк, по-видимому, вполне удовлетворяла юного принца Дхата. Но однажды его родители сказали ему: «Любимейшее дитя, по обычаю нашей страны каждый королевский сын, достигнув определенного возраста, должен пройти через испытания далеких страствий. Это необходимо для того, чтобы подготовиться к царствованию, заслужить уважение и с помощью внимательности и усилий развить духовную стойкость, которая не может быть развита в человеке никакими другими путями. Так было от начала дней и так будет всегда».
И вот принц Дхат стал готовиться к путешествию. Родствен-ники, снаряжая его в дорогу, снабдили особой пищей, которая поддерживала бы юношу на чужбине. Эти припасы обладали чудесным свойством – хотя они были даны ему в неограниченном количестве, занимали очень мало места.
Кроме того, ему дали и нечто другое, о чем даже нельзя упомянуть, и эта вещь, будучи правильно используема, ограждала ее владельца от опасностей пути.
Дхат должен был направиться в страну Миср, но прибыть туда должен был тайно, ничем не выдавая своего истинного происхождения. Родители дали ему в дорогу проводников, которые должны были указывать путь, и нарядили принца в одежды, соответствующие его новому положению, – этот наряд прекрасно скрывал высокий королевский сан юноши.
Цель путешествия состояла в том, чтобы принести из Мисра драгоценный камень, охраняемый ужасным чудовищем.
Итак, Дхат отправился в дорогу. Подойдя к границе Мисра, проводники повернули назад, и дальше принц должен был идти один, но еще раньше, в пути, он встретился с одним своим соотечественником. Этот человек тоже направлялся в Миср с миссией, подобной миссии Дхата, и молодые люди продолжали путешествие вдвоем. То, что они были вместе, некотрое время помогало им помнить о своем высоком происхождении, однако вскоре климат и пища в новой стране погрузили их в какой-то сон, и Дхат забыл о своем задании.
Шли годы. Принц вполне освоился в Мисре, скромным ремеслом зарабатывал себе на жизнь и даже не вспоминал о том, кто он и почему здесь оказался.
Между тем жители Шерка, воспользовавшись известными только им одним методами, узнали, в каком страшном положении находится Дхат, и решили общими усилиями помочь ему проснуться и осуществить миссию, ради которой он был послан в Миср.
Каким-то чудесным образом спящему принцу было отправлено такое послание: «Пробудись! Ведь ты королевский сын. У тебя есть особое задание в этой стране, и когда ты его выполнишь, ты должен снова возвратиться к нам».
Это послание пробудило Дхата, и он тут же все вспомнил. Он разыскал чудовище, усыпил его с помощью волшебных звуков и завладел бесценным сокровищем.
Затем, повинуясь звукам послания, пробудившего его, принц снова оделся в свои прежние одежды и, следуя за звуком, направился в страну Шерк.
В удивительно короткое время Дхат снова обрел свое прежнее обличие, страну предков и родной дом. Но сейчас благодаря опыту он увидел во всем этом нечто большее, чем мог видеть раньше: он обрел безопасность. И он осознал, что его родина – это то самое место, о котором у жителей Мисра сохранились смутные воспоминания, выражаемые ими в слове «саламат» – этим словом они обозначали смирение, но на самом деле, как он теперь понял, оно имеет другой смысл – покой.
Очень похожую тему можно найти в «Гимне души» из новозаветного апокрифа. Философ Ибн Сина, известный на Западе как Авиценна, использовал подобный материал в своей аллегории «Изгнание души», или «Поэма о душе».
Приводимый вариант этого сказания встречается в тетради странствующего дервиша, который, как предполагается, записал его со слов Амир Султана, шейха из Бухары, обучавшего в Стамбуле.
