Иван Рак - Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия

…Наверняка нашим потомкам, лет через триста, многие наши поступки будут казаться столь же нелепыми, какими нам сейчас представляются поступки древних египтян.

сказал русский поэт Е. А. Баратынский.

Древние египтяне селились на восточном берегу Нила. Западный же берег был отдан «вечности» — загробной жизни. Здесь возводили пирамиды и строили гробницы. Этот обычай тоже был основан на символике: подобно тому, как Ра, то есть солнце, «рождается» на восточном берегу небесной реки и «умирает» на западном, так и люди, «скот бога Ра», проводят свою земную жизнь на востоке, а после смерти переселяются на запад — в Поля Камыша, загробный рай, место успокоения, блаженства и вечной жизни. Смерть для египтянина была просто уходом в другой мир, который во всем был похож на мир земной: умершие ели, пили, собирали урожай, развлекались охотой и ловлей рыбы. Только смерти в Загробном Царстве не было: там египтянин жил вечно.

Гробница (мастаба) Старого царства в изометрическом разрезе (реконструкция)

Этой идеей «вечности» пронизано все искусство Древнего Египта. Бытовые постройки египтян не сохранились до наших дней: «временные» земные жилища строились из кирпича-сырца, который рассыпался в пыль под натиском тысячелетий. А для построек, связанных с «вечной жизнью», использовался и «вечный», неподвластный времени материал — камень. Пирамиды тоже олицетворяют собой идею вечности: их незыблемые громады словно напоминают людям, что все перемены, творящиеся вокруг, незначительны и мимолетны, что земная жизнь по сравнению с вечностью пирамид и скал длится всего одно мгновение. Греки называли пирамиды «первым чудом света», и «вечность» оправдала себя: это единственное из семи «чудес света», которое сохранилось до наших дней… Строго симметрична и монументальна древнеегипетская скульптура: это создает ощущение равновесия, покоя, устойчивости, символизирует вечность.

Так же «монументальна» и вся древнеегипетская мифология.

Олимпийские боги помогают Персею убить Горгону Медузу; Одиссею — благополучно преодолеть опасности путешествия; весь Олимп принимает самое живое участие в Троянской войне — а боги страны Нила, в отличие от олимпийцев, не занимаются никакой «кипучей» деятельностью и почти никогда не вмешиваются в людские распри. Поэтому в египетских мифах преобладают не увлекательные приключения, а философские рассуждения богов и их величественные монологи.

Сами по себе сюжеты египетских мифов, как правило, острыми событиями не насыщены. Их главное содержание составляют не события, а философский подтекст, который за этими событиями кроется. Мифы, как стихотворения, символически, в иносказательной художественной форме передают представления египтян о законах природы, о красоте, о смысле жизни, о том, каким должен быть, по их понятиям, справедливый государственный уклад. Разумеется, таким же глубоким содержанием наполнены и мифы Эллады, но в них это содержание передается другим способом. Полный бурными событиями эллинский миф воспевает возможности человека, его способность преобразовать окружающий мир, улучшить его. Монументальный, статичный миф Древнего Египта зовет человека слиться с природой, принять раз навсегда заведенный мудрый порядок, подчиниться этому порядку и не пытаться что-то изменить, ибо всякое изменение будет только к худшему.

В эту книгу включена лишь небольшая часть мифов и сказок Древнего Египта. Изложены они в упрощенном виде и потому лишь в незначительной степени отражают глубину, поэтичность и многогранность миросозерцания древних египтян. Тем, кто захочет всерьез понять, что такое мифологическое мышление древнего человека, а также подробнее изучить историю, культуру и искусство Древнего Египта, следует обратиться сперва к научно-популярной, а со временем и к научной литературе на эту тему.

Между двумя цепями гор, тянущимися вдоль нильских берегов, в напоенном солнцем просторе лежит царство Та-Кемет — «Черная Земля», как называют свою страну сами ее жители, древние египтяне. Если чужестранец — путешественник или приезжий торговец — спросит, почему земля «черная», ему охотно объяснят, что «черная» — значит живая, плодородная земля, а «Красная Земля» раскинула свои дышащие жаром пески по другую сторону горных хребтов; там — пустыня, царство злого Сета, там — смерть. А жизнь — здесь, в зеленой долине. Добрый речной бог Хапи — пожилой мужчина в набедренной повязке рыбака, увенчанный короной из связок папируса, лотосов и водорослей, владыка Нила и повелитель наводнений — каждый год заставляет реку разливаться вширь, а когда вода уходит, на пашнях и лугах остается густой слой плодородного ила. Это и делает землю Та-Кемет живой, черной…

Шумят по берегам тенистые рощи финиковых пальм, колосятся хлеба на полях, по водной глади плавают ослепительно прекрасные цветы — белые, голубые и розовые лотосы, в прибрежных тростниковых зарослях вьет гнезда водоплавающая дичь. Воздух звенит птичьим многоголосием.

Жители Та-Кемет построили города, воздвигли роскошные дворцы и величественные храмы. Один за другим плывут на юг корабли. Они плывут к южным каменоломням, где под охраной надсмотрщиков с плетками рабы добывают гранит и песчаник. Каменные глыбы по бревенчатым настилам волокут к берегу, грузят на палубы, и корабли отправляются в обратный путь. А в городах их ждут с нетерпением. На каждой пристани дежурят погонщики с упряжками быков. За небольшую плату они перетащат глыбы к храму — и вскоре трудами искусных каменотесов святилище украсится еще одной статуей бога, колонной или обелиском.

Бурлит жизнь в Та-Кемет. Ломятся переполненные зерном амбары, тучнеет скот, наливаются соком плоды во фруктовых рощах — и благодарные египтяне славят щедрого Хапи, поют ему хвалебные гимны и приносят жертвы.

Но не всегда было так, не всегда цвела и благоухала Черная Земля…

Давным-давно, много миллионов лет назад, на месте городов с их дворцами, храмами и оживленными рыночными площадями, где с утра до вечера не смолкают крики торговцев, наперебой расхваливающих свои товары[6], был Хаос — бескрайний и бездонный океан. Этот океан назывался Нун.

Мрачное он представлял зрелище! Холодные воды Нуна были неподвижны. Не было ни воздуха, ни тепла, ни света: все окутывал первозданный мрак, всюду царствовала тишина. И ничто не нарушало покоя. Проходили столетия, тысячелетия, а океан Нун оставался неподвижным.

Исток Нила, символически изображенный в виде бога Хапи, сидящего в скальной пещере.

В руках у Хапи — сосуды с водой. Пещеру охраняет змей, свернувшийся в кольцо.

Но однажды произошло чудо. Вода вдруг заплескалась, заколыхалась, и на поверхности появился великий бог Атум.

— Я существую! — воскликнул он, и Вселенная содрогнулась от громового голоса, возвестившего начало жизни. — Я сотворю мир! Я сделаю это, ибо мое могущество настолько велико, что я сумел сам себя создать из вод океана! Нет у меня отца и нет матери; я — первый бог во Вселенной, и я сотворю других богов!

А вокруг, как и прежде, все было объято непроглядным мраком и мертвенным безмолвием. В океане не было ни одного, даже самого крошечного, клочка суши, куда можно было бы ступить ногами, — все затопляла вода. Мрачная пучина уже клокотала, готовясь поглотить Атума: уже пенился внизу похожий на разинутую пасть чудовища водоворот и неумолимо затягивал бога в свое жерло. Надо было как можно скорей создать землю, хоть какой-нибудь островок. Спасение от гибели было только в этом.

С неимоверным усилием Атум оторвался от воды, воспарил над бездной и, воздев руки, произнес волшебное заклинание. В тот же миг раздался оглушительный грохот, и среди пенных брызг из пучины вырос холм Вен-Вен.

Атум опустился на холм и стал размышлять, что же ему делать теперь.

«Конечно, сперва я создам других богов, — думал он. — Только вот кого именно? Может быть, бога плодородия? Но ведь нет еще земли, на которой выросли бы травы и злаки, и нет людей, которые могли бы посеять зерно и собрать урожай… Лучше я создам ветер. Без ветра этот океан снова замрет и останется навсегда неподвижным. И еще я создам богиню влаги — чтоб воды океана подчинились ей».