пользуется у них очень большим спросом, так как он гораздо лучше местного. Маринд-аним, маклеуга, ябга и йе-нан только жуют табак, в то время как другим племенам — канум-иребе, иговугар, сохурам, жителям острова Фредерика-Хендрика и дигульцам — известны бамбуковые трубки. Но в наше время и старые и молодые жеватели табака очень быстро привыкают к курению.
И однажды старый Казима из Пуэпэ {378} посмотрел жадными глазами, как я курю трубку, и сказал: «Мне тоже хотелось бы иметь такую».
У меня в вещах имелась еще одна трубка, что было ему неизвестно, и я предложил: «Ты можешь получить ее, только за нее ты должен будешь дать мне тоже что-нибудь особенно хорошее». Я имел в виду головной убор демы, произведение пластического искусства или что-нибудь в этом роде.
Казима задумался. Затем он подозвал какую-то старушку и сказал великодушно: «Это моя самая старшая жена. Ты можешь получить ее за свою трубку». Так как Казима был известен как неисправимый шутник, я усомнился в серьезности его предложения. Но он настаивал: «Ты можешь получить ее».
Я сказал: «Но она же очень стара».
«А твоя трубка разве не старая?» — ответил Казима.
«Да, но для курения она еще очень хороша».
На это Казима возразил: «И моя старушка тоже еще отлично готовит».
Обмен, конечно, не состоялся, но, как видно, старик предлагал его вполне серьезно, и старая женщина, конечно, пошла бы со мной без единого слова возражения.
Из этого, однако, не следует заключать, что на юге Новой Гвинеи не существует никакой любви между супругами или молодыми людьми. По крайней мере старой женщине было бы очень тяжело расстаться с Казимой, да и он позднее тоже наверняка пожалел бы о состоявшемся обмене; просто там люди слишком зависят от того, что подсказывает им мгновение.
А бывают даже такие случаи, когда молодые люди не довольствуются, как обычно, любой подходящей женой, от которой там требуется лишь трудолюбие, но с настойчивостью добиваются брака с избранной ими девушкой.
Примером этому служит история Умбери, молодого канум-иребе из деревни Янгандур. Он посетил меня в Мерауке вместе с другими людьми канум, в том числе стариком Эле, сравнительно молодым Мако и его невестой Тьюл. И после того как остальные отправились домой, он оставался у меня еще несколько дней. Умбери что-то удручало. Наконец он рассказал мне, что его родители умерли (очевидно, это случилось давно, так как он уже не носил траурной одежды), и попросил меня стать его приемным отцом. Я согласился, и потом должен был обещать по возможности скорее приехать в Онгайю на праздник. Вообще же на первых порах не произошло ничего особенного, за исключением того, что Умбери в качестве моего сына тут же предъявил свои права на мои запасы табака.
В Онгайе я должен был приветствовать и обнять {379} всех тех, кто, как и Умбери, принадлежал к тотемной группе Гемар {380}, даже женщин; а затем Эле как старший среди мужчин данного тотема обратился ко мне с речью, которая показала мне, почему он расположен ко мне и каковы были истинные мотивы поступка Умбери.
Привет тебе, ровесник! {381} Ты — отец Умбери и принадлежишь к нашему роду Гемар. Поэтому я могу сказать тебе здесь, где нас не слышит ни одна женщина и собрались только мужчины из Союза Сосома {382}, почему ты вправе быть нашим товарищем по возрасту и отцом Умбери.
Когда Дэрау, Маку, Нгаронге, Калбон, Самай и я, а также два молодых человека — Умбери и Мако, и обе его женщины — Кадьин и Тьюл посетили тебя в Эрмасуке, ты дал нам всем саговую муку и табак, и мы ночевали в твоем дворе {383}. Это было хорошо с твоей стороны, и мы остались довольны {384}.
Потом ты показал нам дом, где хранились вещи маринд-аним и йе-нан {385}. Все это прекрасные вещи, но лучше их всех были черепа, что висели там на стене. Ты сказал, будто это мариндские головы, отрезанные сохурами {386}. Но можешь не бояться полиси-аним. Мы тебя не выдадим, потому что ты — наш товарищ по тотему. Мы знаем, ты большой охотник за головами, и тебе можно иметь много детей {387}.
Но ты сделал еще одно очень хорошее дело. Когда мы зашли в твой вещевой дом {388}, я заметил на земле две деревяшки Сосома {389}, которые нельзя видеть женщинам. Ты ногами быстро надвинул на них циновку, чтобы Кадьин и Тьюл не могли их увидеть. И это было очень хорошо с твоей стороны. Теперь мы знаем, что ты тоже человек Сосома. Ты наш сверстник, ты могучий мужчина {390}, ты большой охотник за головами, ты наш брат по Сосому, айюваа!
Потому мы и стали твоими ровесниками и твоими братьями по роду Гемар, к которому принадлежит уже твой сын Умбери {391} и все мы. И если теперь, глядя на месяц, ты увидишь сидящего на нем Геба {392}, то должен всегда кричать «Геб ахэ!» и твои дети тоже должны так делать, потому что они также будут принадлежать к роду Гемар. Не забывай этого, когда будешь в своей деревне.
А теперь я хочу говорить о твоем сыне Умбери. После смерти своих родителей он пришел однажды в Семандир {393} и увидел живущую там Тьюл. Она была в возрасте иваге {394}, и Умбери хотел попросить ее отца Дэрау {395} отдать ему девушку в жены. Но тогда еще не кончился срок траура, и он не мог этого сделать. И все же — правда, мне неловко говорить об этом — оба они обменялись своими серьгами {396}. Умбери очень хотелось, чтобы Тьюл стала его женой.
Но прежде чем окончился траур Умбери, к Дэрау пришел Мако и спросил, не может ли он отдать Тьюл ему, и Дэрау сказал, что он не против. Мако уже имел одну жену — Кадьин, и так как она была еще молода, Дэрау думал, Тьюл не будет у Мако тяжело, потому что ей придется делать только половину работы.
Но тут умерла мать Тьюл, и Тьюл не смогла выйти за Мако {397}. Она
