— Мне служить убийству? — вскричал Фауст.
— Для чего же мне нужен доктор Фауст? Великий ум, ты придумаешь такое, что мне, простому чёрту, и в голову не придёт. Я тебе предоставлю превосходную лабораторию в жерле вулкана Этны. Под твоим началом будут трудиться могучие адские чудовища. Ха-ха, вот пойдёт работёнка!
— Так ты хочешь взять меня в рабы, демон? Меня? — сказал Фауст, медленно вставая и выпрямляясь во весь рост.
— Да, тебя, великий учёный, благодетель человечества! Ха-ха, ха-ха-ха! Дерзкий разум, жажда познания предала тебя в мои руки. Не зря говорил я тебе, что ты мне дороже всех королей, вместе взятых. Они способны на многое, но ты, доктор Фауст, превзойдёшь их всех.
— Так ты хочешь взять меня? — повторил Фауст. Он вдруг начал расти, расти, словно тень дерева на закате. — Ты хочешь бросить меня в свой кромешный ад и думаешь, что он вместит меня? Во мне умещаются и ад, и небо, и люди, и весь мир, а ты только часть мира, самая худшая. Не тебе владеть мной.
— О, ты мастер рассуждать, доктор Фауст! Но где твоя совесть? Ты обещал — исполняй! — И Мефистофель протянул Фаусту договор. — Все эти годы я был у тебя на побегушках, и ты узнал всё, что хотел. Ты сыт познанием, теперь ступай со мной.
— Разве можно насытиться знанием? Для этого тысячи жизней не хватит.
— Ого! Ты собрался прожить тысячу жизней? Полно, Фауст, ты с ума сошёл! Или я недосмотрел, и ты в самом деле отведал эликсира бессмертия? Человек, ты коварней беса!..
— Демон, оставь свои упрёки! — воскликнул гомункул. — Ты обещал Фаусту открыть все тайны Вселенной, а сам их не знаешь. Чтобы охватить мыслью весь мир, нужен не бесовский, а человеческий разум. Но разве ты человек?
— О если б я был человеком! — скрежеща зубами, ответил Мефистофель. — Жалкий и великий род, люди, неужели я вечно буду завидовать вам из глубины моей бездны?
— Прощай, Мефистофель! — сказал Фауст. — Ни я, ни Елена не умрём, а почему — не тебе понять. Когда в будущем другой учёный будет так же неудержимо стремиться к познанию, как я, побеждая сомнения и душевные муки, про него скажут: «В нём живёт дух Фауста!»
— Вот новость! Теперь ты начал предсказывать будущее, как Нострадам, — усмехнулся Мефистофель.
— Я не предсказываю, я только предвижу.
— Пустые слова! Ты — моя добыча, и конец! Живым или мёртвым я унесу тебя. Вот твоя подпись на договоре. Взгляни, затрепещи и погибни!
Пламя в очаге вдруг поднялось высоким столбом, и из него вырвалась гигантская саламандра. Она разинула свою пасть, выбросила длинный язык и лизнула пергамент, на котором был написан договор. Одну минуту ещё виднелось имя «доктор Фауст», потом пергамент почернел, рассыпался, и на полу осталась кучка золы.
— Брысь, проклятая! — закричал Мефистофель. — Слизала подпись! Начисто слизала! Как ты смела восстать против меня, владыки огня?
— Огонь — чистая стихия! — воскликнул Фауст. — Ты же владеешь лишь пламенем пожаров, гибели и ада. Вот почему ты так боялся Солнца. Саламандра смеётся над тобой.
— Мой недосмотр. Я прикую эту негодную тварь к каменному столбу в самой глубокой впадине океана, пусть там шипит и глотает воду. В последний раз говорю тебе, Фауст: идём со мной, пока я не вызвал всех дьяволов на подмогу. Вот, вот, смотри левей, там разверзлась бездна ада. Вельзевул, Асмодей, Люцифер, Астарот, на помощь!
Но в тот же миг наверху раскрылся потолок, и показалось звёздное небо. И звёзды, мерцавшие в высоте, приблизились и ослепительно засверкали.
Мефистофель скорчился от боли.
— Ай, ай, жгутся, проклятые! Слепят глаза, лезут в уши, совсем оглушили. Где же доктор Фауст? Скрылся, улизнул. Но куда? Назад, в Грецию, на волшебном корабле к этому бродяге Гомеру? Или вперёд, в другие времена? Уж, наверно, вперёд: Фауст любит неизведанное. Но погоди, доктор Фауст, мы ещё встретимся! Я буду поджидать тебя на каждом повороте будущего. Ты ещё послужишь мне, ты мне послужишь!..
— Никогда! — донесся откуда-то издалека голос Фауста.
Наутро пришёл Кристоф Вагнер — и застыл на пороге. В потолке зияет дыра, стулья опрокинуты, на полу куча золы, пахнет смрадом и гарью. А доктор Фауст пропал бесследно. Только его докторская мантия висит на ручке кресла. Исчезла и Елена.
— Дьявол утащил Фауста, — в страхе говорили люди. — Фауст-чернокнижник продал свою душу дьяволу, и дьявол унёс её в преисподнюю.
— Случился взрыв во время опасного опыта, — вздохнул Кристоф Вагнер, — и доктор испарился в пространство. Какое несчастье! И от гомункула ничего не осталось. Хорошо ещё, что хоть книги-то целехоньки: ведь они завещаны мне. И эта мантия тоже мне пригодится — я буду носить её, когда мне присудят звание доктора. Но я не останусь неблагодарным: напишу о моём учителе Фаусте толстую книгу. И, чтобы люди не называли его колдуном и волшебником, я докажу в этой книге, что никаких чудес никогда и не было.
Кристоф Вагнер сел за стол доктора Фауста и, близоруко уткнувшись носом в страницу, вывел на ней крупными буквами:
«Жизнь и деяния знаменитого и досточтимого доктора Иоганна Фауста».
Роланд — один из любимейших героев средневековых легенд. В течение многих столетий о его подвигах пели певцы и писали поэты во Франции, Италии, Испании и других странах Европы.
В основу нашего рассказа мы положили «Песнь о Роланде».
«Песнь о Роланде», замечательный памятник французского народно-героического эпоса, повествует о битве франков с сарацинами, внезапно напавшими на них в Ронсевальском ущелье в Пиренейских горах. В бою погиб рыцарь Роланд вместе с большим отрядом франкского войска.
Песня о Ронсевальском побоище первоначально возникла, должно быть, в среде военных дружинников. От них её переняли певцы-сказители и в течение долгих столетий развивали и обогащали.
До нас дошло несколько письменных версий «Песни о Роланде». Самая ранняя и лучшая была создана примерно в 1170 году.
Главные герои поэмы — рыцарь Роланд со своим другом Оливьером и император Карл Великий.
История почти ничего не говорит о Роланде. Один старинный летописец, описывая жизнь Карла Великого, мимоходом упомянул, что в Ронсевале были убиты три знатных франка, и в их числе Хруодланд (Роланд), начальник Бретонской марки (область на севере Франции). Но народное сказание прославило Роланда как великого героя. Возможно, он пользовался особой любовью воинов, и потому именно о нём сложили легенды.
Оливьер (Оливье), его верный друг, — лицо вымышленное.
Франкский король Карл Великий (742–814; франкский король с 768 г.; император с 800 г.) всегда изображается в народном эпосе седобородым стариком, мудрым императором. Таким рисует его и «Песнь о Роланде», хотя во время Ронсевальской битвы Карл был ещё молод. В идеализированном образе Карла воплотилась народная мечта о «добром короле», который объединил бы страну под своей властью и обуздал феодалов-притеснителей.
В 778 году Карл Великий совершил завоевательный поход в Испанию. В VIII веке большая часть этой страны принадлежала испанским арабам — мусульманам. В «Песне о Роланде» их называют маврами или сарацинами. Карл Великий воевал не только с ними — он взял в Испании приступом и разграбил христианский город Памплону.
Поход в Испанию был несчастлив. На обратном пути через Пиренейские горы 25 августа 778 года арьергард (отряд, прикрывающий отход главных сил) армии короля Карла был атакован ночью в самом узком и опасном месте — Ронсевальском ущелье — отрядом свободолюбивых басков — коренных жителей испанских гор.
«Песнь о Роланде» была создана в эпоху крестовых походов, когда европейские феодалы стремились завоевать страны Востока под видом защиты христианской веры.
В «Песне о Роланде» христиане-баски заменены сарацинами и сама битва изображена так, словно она происходила между большими отрядами конных воинов на широком поле. На самом деле баски сидели в засаде на вершине лесистой горы и бой происходил на узкой тропе. Франки, захваченные врасплох, не смогли защищаться и были перебиты.
Народное сказание возвеличило героев Ронсевальской битвы. Оно всё, с начала до конца, проникнуто чувством любви к «милой Франции» и её верным сынам.
Король Артур и рыцари Круглого стола
Король Артур (Артус) — легендарный король бриттов, герой старинных кельтских сказаний, а позднее рыцарских романов.
Бритты, племена кельтского происхождения, обитали ещё со времён глубокой древности на острове Альбионе — в Британии. В I веке до нашей эры римляне завоевали Британию. Она стала римской провинцией, но бритты во многом сохранили свою самобытность, свой язык, верования и общественный уклад.
